М Форд - Возьми меня за руку

Когда Джо вернулась в управление, Инглисс терпеливо поджидал ее в комнате для задержанных. Она не поверила своим глазам: он спокойно жевал печеньице.

– У него диабет, – извиняющимся тоном сообщил дежурный. – Пришлось разрешить ему проверить уровень сахара.

– Он оказался низковат, – добавил Инглисс.

Джо, закатив глаза, провела его к столу.

– Что-нибудь среди личных вещей? – спросила она у дежурного.

Тот развернул к ней монитор. Упаковка салфеток, связка ключей от машины, жвачка, кожаный бумажник с разнообразными карточками. Инглисс отказался от услуг адвоката, но опыт Джо подсказывал, что это еще ничего не значит.

– В чем обвиняется? – поинтересовался полицейский.

Джо рассказала, и он лишь недоверчиво поднял бровь.

– Как там насчет моей машины? – осведомился Инглисс. – Я заплатил только за два часа парковки. Она на Иффли-Роуд.

– Сейчас вам не стоит об этом беспокоиться, – отозвалась Джо, немало встревоженная его поведением.

Он держится хладнокровно.

В отделе уголовного розыска сейчас сидел только Кэррик, и Бен как раз посвящал его в подробности дела, когда Джо провела Инглисса в допросную. Она усадила его, и тут к ней присоединился Бен, закрыв за собой дверь.

Джо включила аудиозапись и назвала всех присутствующих – как полагается в таких случаях. Инглисс все время не переставал улыбаться. Зубы у него были тускловатые, но достаточно ровные, и в душе у Джо усилились сомнения.

– Мистер Инглисс, вы можете мне рассказать, что вы сегодня делали в «Доме дружеских встреч» на Магдалин-Роуд?

– Я оказывал поддержку одной группе, которая там собирается.

– Оказывали поддержку? Каким образом?

– Духовным, можно сказать. – Услышав это, Бен ухмыльнулся, однако Инглисса это, видимо, совершенно не смутило. – Пожалуй, для простоты можно сказать так: я предлагаю людям сочувственное ухо.

– Так вы и познакомились с Аланом Трентом? – уточнила Джо.

Инглисс кивнул:

– Ужасная история. Я узнал только сегодня утром, увидел в новостях. К стыду моему, мне даже отчасти хотелось отказаться от сегодняшней встречи. Но я счел, что их потребности важнее моих, поэтому…

– Где вы были в прошедшую пятницу, вечером и ночью? Скажем, с десяти вечера и до утра субботы?

– То есть в выходные? Как правило, я почти все это время дома.

– В Тейме? – уточнила Джо. В ответ Инглисс кивнул. – Кто-то может это подтвердить? Ваша жена?

– Я вдовец.

– Вот уж сюрприз так сюрприз, – пробормотал Бен.

Инглисс впервые проявил признаки раздражения:

– Вы ведете себя не очень-то вежливо, и мое терпение вот-вот истощится. Вы задерживаете меня по смехотворному обвинению, без всяких видимых улик…

– Бросьте, – перебила его Джо. – Мы арестовали вас, потому что у Алана Трента был сообщник, приметы которого соответствуют вашим. С учетом вашего поведения и изначального отказа назвать себя я сочла, что у меня есть основания подозревать вас в причастности.

– С учетом моего поведения? – возмущенно фыркнул Инглисс. – Что ж, я не могу ничего вам сказать о каком-то там сообщнике. Но если это поможет исключить меня из вашего расследования, следует, по-видимому, сообщить вам, что я бывший тюремный капеллан и что именно в этом качестве я когда-то познакомился с Аланом.

Джо постаралась не выказать удивления:

– Вы священник?

– Именно так.

Может, он и лгал, но тогда это была просто блестящая актерская игра. И потом, мало ли слуг Божьих питают склонность к мальчикам?

– Почему же группа называет себя организацией местных жителей? – поинтересовалась она.

– Думаю, вы вполне понимаете необходимый уровень… скрытности, – ответил Инглисс. – Эти люди справедливо озабочены последствиями, к которым может привести огласка их былых преступлений. Сам Алан в прошлом ужасно страдал.

– Погодите-ка, – остановила его Джо. – Былых преступлений? То есть все эти люди – бывшие заключенные?

Это выглядело уже более многообещающе.

– Я предпочитаю думать об их будущих возможностях, – ответил Инглисс. – Какие бы преступления ни совершили эти люди, они сами разбираются с ними, и Господь никогда не отвращает лик Свой от…

Слушая его, Джо сообразила, почему все эти люди сбежали при их появлении. И почему один закрывал лицо журналом.

– Все они совершили преступления сексуального характера, – заключила она.

Инглисс помолчал. Потом сказал:

– Мне никогда не нравился этот термин. Но вы правы.

– Вы оказываете поддержку группе извращенцев? – осведомился Бен.

– Группе людей. – На лице у Инглисса читалось страдание. – Позвольте мне заметить, за годы работы я встречал десятки правоохранителей, и многие выражали такое же, как бы это сказать, лобовое понимание проблемы. Знаете ли вы о прошлом Алана, детектив? О том, как он рос?

– А я думал, вы стараетесь думать только о будущем, – парировал Бен. – Так или иначе, мое дело – защитить невинных сейчас, в настоящем, а Алан Трент показал себя человеком опасным.

Инглисс кивнул, словно обдумывая эти слова.

– Я не знаком с подробностями дела, – проговорил он, – но мне трудно вообразить Алана в подобной роли.

– У нас есть ясная и четкая цепочка доказательств, которая показывает: он похитил мальчика, лишил его свободы, а затем покончил с собой.

Джо пришло в голову, что мнение Инглисса об Алане Тренте – почти такое же, как у Лауры Фелпс.

– Могу лишь сказать вам, что это совершенно не вяжется с его натурой, – отозвался Инглисс.

– Спасибо за ценное умозаключение. Но это ничего не меняет, – напомнила Джо. – Вернемся к вашему местонахождению в прошедшие выходные.

– Давайте посмотрим. – Он глянул в потолок, затем начал загибать пальцы: – В субботу утром я отправился в магазин. У нас в деревне планировался праздник, и я готовил призовую лотерею. Затем вернулся домой. Часов в восемь я встретился с соседями, мы с ними делаем гербарий. В воскресенье утром я посетил церковь, а затем – дом престарелых, где каждые две недели читаю вслух его обитателям.

– Просто святой, – произнес Бен.

– Какие-то поездки на запад от Оксфорда вы в это время предпринимали? – спросила Джо.

– Нет, – ответил Инглисс. – И я вовсе не святой, детектив. Как вы отлично знаете, человеку свойственно ошибаться. Для Господа важнее всего, как мы работаем над своими ошибками.

Комнату заполнило гнетущее молчание, и Джо ощутила, как к щекам у нее приливает кровь.

Наконец Бен заговорил:

– Значит, вот как вы это называете – когда человек заставляет ребенка дрочить ему? «Ошибка»?

Инглисс не спешил с ответом. Наконец он проговорил:

– Вероятно, тут все зависит от угла зрения. То, что церковь называет грехом, вы именуете преступлением. Психолог мог бы сказать: это неизбежное следствие того факта, что отчим Трента насиловал его в детстве. Но всякий заключил бы, что Трент уже получил свое наказание. Разве вы не верите в шанс человека искупить вину?