Дэй Кин - Шаг к убийству

На кухне пахло застарелой грязью, немытыми тарелками и собакой. Серый мотылек, трепеща крылышками, подлетел к лампе и сгорел в пламени. Воротник рубашки вдруг стал слишком узок Феррону. Колеблющийся свет лампы, кваканье лягушек, стрекотанье цикад и сильная жара придавали всему происходящему какой-то оттенок нереальности. Восемнадцать тысяч долларов в жестяной шкатулке старого пьяницы, — мелькнуло в голове Феррона, — это же целая куча денег, на две тысячи долларов больше его долга банку в Батон-Руж.

Марва вздохнула:

— Теперь я вижу — старик спятил.

Феррону потребовалось усилие, чтобы произнести:

— Когда имеешь дело с пьяницей, все возможно. — Он указал на шкатулку. — Это называется сейфом?

Марва кивнула и посмотрела на закопченный кухонный камин. В ряду кирпичей виднелось зияющее отверстие.

Дядя держит шкатулку здесь, заслоняя вынимающимся кирпичом.

Феррон предложил:

— Открой ее.

Марва открыла крышку. Внутри лежало шесть банкнот — четыре двадцатидолларовых, одна десятидолларовая и одна пятидолларовая — все они были большого размера: старого образца.

— Ерунда какая-то, — воскликнула Марва.

— Действительно, нелепость, — согласился Феррон.

— Ты посылала ему деньги наличными?

— Иногда наличными. Иногда чеками.

Феррон пощупал одну из купюр.

— Ты когда-нибудь посылала старые деньги?

— Я никогда даже не видела такие купюры. Разве что один доллар в рамке на стене бара Тома Келли.

— Кто это Том Келли?

— Владелец дорожного кабачка, где я пела перед отъездом из города.

Прядь волос опять упала на глаза Марве. Она отбросила ее тыльной стороной ладони.

— У дяди Мэтта не могло быть восемнадцати тысяч долларов. — В ее глазах внезапно появилась тревога. — Может…

— Что может?

— Может, он скрывал их от меня годами. В городе ходили слухи, что у него отложена какая-то сумма денег. Дескать, невозможно пропить так много хорошей земли.

Феррон шагнул от стола и споткнулся о какой-то круглый твердый предмет. Эд нагнулся, чтобы посмотреть. Тут собака оскалила желтые зубы и зарычала, но не стала мешать Марве поднять этот предмет с полу.

— Трость дяди Мэтта! — воскликнула Марва. — Что-то случилось с ним. Он не может ходить без палки.

Феррон взял у нее тяжёлую трость черного дерева: узорный серебряный набалдашник был покрыт загустевшей кровью. Феррон положил трость на стол и вытер руки о пиджак.

Марва заставила старого пса подняться на ноги, открыла заднюю дверь и сказала:

— Веди меня к нему, Банджо!

Собака понюхала ночной воздух и бросилась по направлению к реке.

Марва и Феррон с лампой в левой руке кинулись вслед за собакой.

Вдруг раздался резкий щелчок, заглушивший кваканье лягушек и стрекотанье цикад. Эд сразу понял: «винтовочный выстрел». За первым выстрелом последовало еще несколько. (

Марва закричала*г

— Это выстрелы! Кто-то стреляет в нас!

Феррон отбросил в сторону лампу, пригнул девушку к земле, а сам закрыл ее своим телом.

Огонь разбитой лампы на мгновенье вспыхнул и погас в грязи дренажной канавы. Духота и ночная темнота вновь сомкнулись. Через мгновенье ночные звуки болот и полей возобновились.

Весь в напряжении, ожидая, что стрелок вновь обнаружит их в темноте, Феррон все же остро ощущал напряженное тело Марвы.

Ее губы раскрылись, но Феррон закрыл их. потной ладонью.

— Ш-ш-ш, — прошептал он, — ш-ш-ш.

Выстрелов больше не было. Один раз Феррону послышался хруст, словно кто-то наступил на ветку, но ночь была наполнена множеством естественных звуков. Прошла минута, две, три. Затем в темноте, на дороге, он услышал скрип включаемого стартера. Мотор застучал, и его звук растаял в ночи.

Марва толкнула Эда в грудь и прошептала:

— Вставай, пожалуйста, не могу дышать.

• Шум мотора не был уловкой. Стрелявший действительно уехал, и Феррон осторожно поднялся на колени и помог Марве встать.

— Итак, что же все это значит?

— Я не знаю, — ответила она еле слышным голосом.

— Ты знаешь, почему кто-то хотел застрелить тебя?

— Нет.

Феррон отряхнул грязь со своих брюк.

— Позови-ка собаку.

— Банджо! — позвала Марва. — Банджо!

Ночь не отозвалась ни звуком, ни движением. Феррон решительно не знал, что предпринять, и поэтому спросил:

— Как ты думаешь, что делать?

Марва всматривалась в жаркую темноту, отделявшую их от реки. Серебряная луна пыталась подняться, но запуталась в верхних ветвях высокой раскидистой сосны.

' — Я не знаю, — ответила она. — Если здесь кто-то прячется с вин- тЪвкой, то было бы глупо зажигать другую лампу или пытаться искать дядю Мэтта.

— Здесь уже никого нет, — сказал Феррон.

— Откуда ты знаешь?

— Я слышал, как он уехал.

— Тогда давай позвоним шерифу. Это его работа — расследовать происшествия.

Феррон покачал головой.

— Нет. Утром я понял: чем меньше буду связываться с местными властями, тем лучше.

Он вернулся к старому дому. В потемках Эд нащупал ручку двери.

— Найди фонарь, я посмотрю в летнем доме и пройду вниз к реке.

— И оставишь меня здесь одну?

— Нет. Ты пойдешь со мной.

Он щелкнул зажигалкой, и колеблющийся свет осветил кухню, а затем и чулан. Фонарь был такой же древний, как и лампа: закопченное стекло, неотрегулированный фитиль, отсутствовал керосин в резервуаре, но слабенький огонек все-таки загорелся.

— Его хватит всего на несколько минут, — сказала Марва. — Где же дядя Мэтт держит керосин? Кажется, где-то снаружи, под навесом, должна быть жестянка с керосином.

Под навесом, поросшим виноградом, стояла пятигаллонная жестянка из-под керосина, но она оказалась пуста.

Феррон еще больше опустил фитиль фонаря.

— Придется идти с этим.

Летний домик находился в ста ярдах от заднего крыльца на территории, которая была когда-то садом. Окружавший его металлический заборчик весь проржавел. Дверь дома висела на одной петле. Батарея пустых бутылок из-под виски на столе и кипа старых журналов и газет рядом с шезлонгом красного дерева свидетельствовали: домом пользовались, но в настоящий момент он был так же пуст, как и жестянка из-под керосина.

Феррон вернулся назад, на дорожку, которая вела к реке.

— Ты сказала, что дядя не мог ходить без палки?

— Не мог.

— Ранен на войне?

— Нет. Однажды он напился сильнее обычного — и поехал покататься на машине, да угодил в кювет.

— Похоже, он интересная личность.

— Это так.

«Если он еще жив», — подумал Феррон про себя. Все это не нравилось ему. Старый человек и восемнадцать тысяч долларов исчезли. Трость валяется на кухне, ее серебряный набалдашник в крови. Вероятно, тростью нанесли кому-то сильный удар.