Дэй Кин - Шаг к убийству

— Пожалуйста, — произнесла она сухо, — не сравнивай меня ни с кем, Курт. Будучи твоей любовницей все это время, я не осталась такой уж наивной. У тебя хватит храбрости. И, поскольку никто ничего не знает о нас, поскольку нужно сохранить мою добрую репутацию до тех пор, пока ты не будешь готов жениться на мне, для окружающих я все еше являюсь девственницей. Ты рассчитал, что, если этот парень Келси возьмет меня силой, ты, действуя, как мой сутенер…

— К чему такие слова? — перебил Реннер.

— А какое еще слово можно тут подобрать? Ты предпочитаешь какое-то другое? Ну, хорошо. Рассчитываешь, если £тот парень возьмет меня силой, ты, действуя от имени пострадавшей, можешь вытянуть кучу денег из его папаши под угрозой’отправить сына в тюрьму за изнасилование? Это ты имеешь в виду?

— Да, — сказал Реннер. — Именно это.

Тамара взяла из пачки на столе сигарету и закурила.

— Несмотря на то, что почти два года мы время от. времени состоим в интимных отношениях, мог бы ты позволить другому мужчине овладеть мной ради своей выгоды?

Реннер пытался убедить ее:

— Подумай, Тамара! Это. все, конечно, неприятно. Но неприятно также быть никем в жизни. Это ведь только один раз; Один! И ради нас обоих, ради этого поместья я должен довести это дело до конца. Если будет потеряно «Эльдорадо», я — конченый человек. Так же, как и ты. Ты хотела бы стать женой привратника в отеле?

— Понимаю, — спокойно сказала Тамара. — Для тебя самое главное — сохранить свое поместье.

— В настоящее время да.

Тамара раскурила сигарету до красного сияния, затем швырнула ее на одну из тарелок. ч

— Как ты заметил, это произойдет только один раз. Могу я теперь задать тебе вопрос? Когда мне ожидать попытки изнасилования?-

— Пока еще не знаю. Я должен все обдумать и спланировать. Как можно скорее. Но мне не хотелось бы очень спешить, пока эти репортеры и этот частный детектив, нанятый семейством Барона, околачиваются здесь..

— Кто-нибудь из них ведь может обнаружить, что мы любовники, и тогда начнутся эти бобриные игры.

— Барсучьи, — поправил ее Реннер.

— Но когда это произойдет, ты должен быть где-то рядом, чтобы ворваться.

— Да, конечно!

— Насколько далеко я могу позволить ему зайти?

— Ты должна позволить все до конца. Потом, когда мы будем готовы чинить иск, мы должны иметь доказательства, чтобы предъявить их в суде.

— Понятно, — сказала Тамара. — Но, полагаю, я должна буду звать на помощь?

— Конечно.

— Да, конечно. Какая же я глупая! Иначе как же ты узнаешь, что меня только что изнасиловали? Но я должна быть внимательной и не звать на помощь слишком рано. До тех пор, пока мистер Келси окончательно не овладеет мной. Тогда я должна буду закричать очень громко и бороться, чтобы встать на ноги и стоять у кровати, трясясь от негодования, когда ты героически ворвешься и потребуешь соответствующей компенсации за мою поруганную честь.

На Реннера эта гневная речь не произвела никакого впечатления.

— Ну ладно…

Сигарета, которую Тамара бросила на тарелку, все еще дымилась. Она подобрала ее, расправила и. вставила в рот:

— Что ладно?

— Ты сделаешь это?

Девушка всей грудью вдохнула в себя дым и выпустила его ровной тонкой струей.

— Откровенно: не знаю, Курт. Если бы ты был болен или попал в беду, и у нас не было бы никакой другой возможности достать денег, я бы сняла последнюю рубашку. — Она встала и продемонстрировала это. А потом вышла во двор. — Я легла бы на шезлонг у бассейна и позволила бы мистеру Келси и всем репортерам поиметь меня по очереди за столько, сколько бы они согласились заплатить за мое тело. — Она снова затянулась сигаретой. — Но сейчас — не знаю. Не знаю, что это даст мне или тебе.

Она перекинула снятую рубашку через руку.

— А теперь, извини меня, я хотела бы принять еще раз ванну.

Реннер попытался обнять ее.

— Послушай, беби! Не настраивай себя таким образом. Это же для нас, для нашего будущего…

Тамара выскользнула из его рук:

— Пожалуйста, не надо, я почему-то чувствую, что меня оскорбили именно сейчас.

Она захлопнула перед ним и заперла за собой дверь в ванную. Реннер немного постоял, глядя на закрытую дверь, а затем вернулся к себе в номер. Сейчас Тамара была явно обижена, шокирована и сердилась на него за то, что он от нее потребовал. Но со временем она привыкнет к этой мысли. Тамара любила его. Он был ее мужчиной и был уверен, что она сделает все, о чем он. попросит.

Курт нашел у себя бутылку виски, которую принес прошлым вечером, налил полстакана и залпом проглотил. Чем больше он думал о реакции Тамары, тем больше его одолевала злость. Ей не стоило грубить ему. Он задумал это в такой же степени ради нее, как и ради себя. Вернувшись обратно, он стал стучать в дверь ванной, стараясь, чтобы она услышала и поняла его. В этот момент кто-то постучал во входную дверь его номера.

Когда от открыл, перед ним стоял Билл Причард. Лицо его выдавало напряжение, под глазами залегли глубокие тени. Он выглядел усталым, хотя явился к нему в новой стетсоновой шляпе, тщательно отглаженных коричневых габардиновых брюках и в тон им рубашке, ботинках и поясе с кобурой, начищенных до блеска.

— Боже мой, как чудесно мы выглядим! — неподдельно изумился Реннер. — Заходи, Билл, я только что принял дозу и собираюсь повторить. Выпей со мной. Вообще, давай надеремся, а?

— Я бы рад, — ответил Билл. — День был очень длинным. Но это не визит вежливости, Курт. Ты ударил этого царня сегодня днем, этого агента из Сан-Франциско. — Он достал ордер из кармана. — Парень по имени Хол Мейерс?

— Верно, — подтвердил Реннер. — Я дал ему в морду. А в чем дело?

Причард показал ордер, где Реннер обвинялся в нападении и оскорблении личности.

— Это лежало на моем столе, когда я вернулся в офис несколько минут назад. Я бы порвал ордер, но не могу в присутствии этих корреспондентов, рыскающих сейчас в надежде раздобыть копию его. Давай поедем и разберемся со всем этим прямо сейчас.

— До утра это не может подождать?

— Боюсь, что нет, Курт.

Реннер снял брошенное на спинку стула пальто и закрыл за собой дверь номера, удостоверившись, что замок защелкнулся.

— Кажется, тот еще денек выдался. Сколько времени это займет, Билл? '

Шериф Причард открыл дверцу своего бело-голубого полицейского автомобиля, запаркованного перед входом в здание.

— Поездка туда и обратно. Не больше нескольких минут. Обычный штраф составляет двадцать семь долларов пятьдесят центов, включая судебные расходы. Все, что нам нужно, это найти судью Бенсона.

Позднее Реннер недоумевал, каким же он был глупцом! Где было его шестое чувство? Почему не подсказало…

И он сказал: