Нора Робертс - Обнаженная смерть [Потрясающий мужчина]

— У вас есть коллекция старинного оружия? — не унималась Ева.

— Есть, — согласился Симпсон, не обращая внимания на адвоката. — Маленькая. Все оружие зарегистрировано, переписано, находится под охраной. С радостью передам экспонаты майору Уитни для баллистической экспертизы.

— Благодарю вас, — сказал Уитни, и Симпсон, не ждавший от него поддержки, вздрогнул. — Спасибо за желание сотрудничать.

Симпсон встал. Его лицо выражало множество противоречивых чувств.

— Не сомневайтесь, что все подозрения будут с меня сняты в самое ближайшее время, но эту беседу я не забуду. — Он многозначительно взглянул на Еву. — Атака на шефа управления полиции и безопасности не останется безнаказанной!

Уитни дождался, пока Симпсон удалится со всей своей свитой.

— Когда все кончится, его не подпустят к управлению на пушечный выстрел.

— Почему вы позволили ему уйти?! — прошипела Ева. — Мне требовалось еще совсем немного времени, чтобы сорвать с него маску!

— Его имя — не единственное в списке Дебласс, — напомнил ей Уитни. — Пока что связь между ним и двумя другими потерпевшими отсутствует. Если вы обнаружите эту связь и исключите всех остальных, кто значится в списке, у вас будет столько времени, сколько вам захочется. — Он пролистал документы. — А вы, как я погляжу, неплохо подготовились к допросу, Даллас. Как будто знали, что он наверняка состоится. Вряд ли вам надо напоминать, что использование личных документов без разрешения владельца является нарушением закона.

— Мне не надо напоминать, сэр.

— Я этого и не делал. Вы свободны.

Он действительно прошептал ей вслед: «Молодец!» — или ей послышалось?

Подойдя к лифту, Ева услышала писк сотового телефона.

— Даллас слушает.

— Вас беспокоит Чарлз Монро.

— Извините, я перезвоню вам позже.

Она выпила в буфете чашку бурды, именуемой кофе, съела некое подобие пончика и проскочила мимо клетки с задержанными. На получение видеокассет с записями убийств ушло двадцать минут.

Заперевшись в кабинете, она снова просмотрела все три записи, изучила свои пометки и сделала новые. Ее в который раз поразила идентичность мизансцен: жертва находится на кровати, простыни смяты, волосы растрепаны. Внезапно Ева прищурилась, остановила запись с Лолой Старр, увеличила картинку.

— Краснота на левой ягодице, — пробормотала она. — Замечено впервые. Шлепок? Побои? Синяк и вздутие отсутствуют. Надо передать Фини для обработки.

Ева поставила кассету с Дебласс и теперь смотрела, как Шерон смеется в камеру, как оглаживает себя, как изображает экстаз.

— Стоп-кадр. Квадрат шестнадцать. Краснота отсутствует. Дальше! Ну же, Шерон, покажи мне свою попку справа — на всякий случай. Стоп-кадр! Двенадцатый квадрат, увеличение. Ничего нет. Впрочем, ты бы скорее сама его отшлепала… Так, теперь посмотрим на тебя, Джорджи.

Ева наблюдала, как женщина улыбается, заигрывает с неизвестным, приглаживает растрепанные волосы. Она уже выучила ее слова наизусть: «Потрясающе! Ты просто великолепен!»

Джорджи Касл все время стояла на коленях, поощрительно улыбаясь в объектив, и Ева мысленно умоляла ее повернуться. Словно услышав мольбу, Джорджи зевнула, прикрыв рот ладонью, и повернулась, чтобы взбить подушки.

— Стоп-кадр! Гляди-ка, тебя тоже отделали! Некоторых хлебом не корми — дай поиграть в папочку и плохую девочку…

Внезапная вспышка перед глазами ослепила Еву. У нее было ощущение, словно кто-то всадил ей под ребра нож… Отвратительные воспоминания: удар с размаху ладонью по заду, жжение, тяжелое дыхание. «Придется тебя наказать, девочка. Потом папа поцелует тебя, и все пройдет. Папочка тебя вылечит…»

— Господи! — трясущимися руками она закрыла лицо. — Стоп! Конец.

Ева хотела допить холодный кофе, но на дне чашки плескался один осадок. «Прошлое — это прошлое! — твердила она себе. — Мои воспоминания — это одно, а расследуемое дело — совсем другое!»

— На ягодицах у второй и третьей пострадавшей следы побоев. На первой следов не обнаружено, — она перевела дух. — Нарушение закономерности! Эмоциональная реакция, отсутствующая при первом убийстве.

Она проигнорировала писк сотового телефона и включила диктофон.

— Версия: убивая снова, преступник действовал увереннее, получал удовольствие от происходящего. Примечания: отсутствие надежной охраны у второй потерпевшей. Во время третьего преступления время выведения из строя камер безопасности на тридцать три минуты короче, чем во время первого. Версия: возникновение навыка, уверенность, меньше склонности играть с жертвой, стремление быстрее получить удовольствие.

Возможно, возможно… Ева просмотрела все три записи вперемешку, и это навело ее на новую мысль.

— Разделить экран! — приказала она. — Первая и вторая пострадавшая, сначала.

Кошачья улыбка Шерон, надутые губки Лолы. Обе смотрят на камеру, на человека за ней. Обращаются к нему…

— Стоп-кадр… — пробормотала Ева, нажимая клавишу. — Что это?!

Сущая мелочь, до сих пор ускользавшая от нее из-за жестокости происходящего. Но теперь она привыкла и заметила, что Лола устремляла взгляд выше!

Вызывая на экран третью картинку, с Джорджи, Ева твердила себе, что причиной может быть высота кроватей. Теперь перед ней сидели с приподнятой головой все три женщины, а мужчина, скорее всего, стоял… Сомнений быть не могло: Лола и Джорджи смотрели на него под одинаковым углом, тогда как Шерон…

Не отрывая взгляда от экрана, Ева позвонила доктору Мире.

— Плевать, что она занята! — прикрикнула она на секретаря. — Крайняя срочность!

Ей было предложено подождать; уши мигом завяли от сладенькой мелодии.

— У меня вопрос! — выпалила она, как только Мира подошла к телефону.

— Слушаю вас, лейтенант.

— Возможно ли, что мы имеем дело с двумя убийцами?

— Вы хотите сказать, что второй старался подражать первому? Вряд ли, лейтенант. Слишком скрупулезное воспроизведение метода и стиля.

— Но кое-что наводит на размышления. Я обнаружила нарушения закономерности — мелкие, но отчетливые. Вот моя версия, доктор. Первое убийство совершено человеком, знакомым с Шерон, убившим ее без заранее обдуманного намерения, но потом собравшимся с духом и удачно уничтожившим все следы. Второе и третье — повторения первого, но уже тщательно продуманные, совершенные хладнокровно. Убийца никак не был связан со своими жертвами. И, главное, он выше ростом, чем первый.

— Это всего лишь версия, лейтенант. Простите, но гораздо вероятнее, что все три убийства совершил один и тот же человек, становившийся с каждым разом все расчетливее. Мое мнение профессионала — только человек, лично прошедший через все стадии первого убийства, мог так точно повторить их во второй и в третий раз.