Геннадий Сорокин - Скелет в семейном альбоме

«Коварная синусоида, – подумал я, – дала ему насладиться вкусом богатства, а потом разом все отняла. Она такая, синусоида: одной рукой тебе пирожное протягивает, а другой может под дых врезать».

– Когда мы в субботу осматривали садовый домик Машковцова, то самого адвоката в нем не было. Куда он делся? – спросил я.

– Не знаю. Я его вообще не трогал, может, он живой еще был?

– Ты же только что утверждал, что адвокат был мертв, а сейчас уже юлить начал из стороны в сторону. Так куда делся третий труп? Ожил и своими ногами ушел?

– Я ничего не знаю! – занервничал свидетель. – При мне он лежал и не подавал признаков жизни. Что было потом, я не знаю… Может быть, после меня кто-то пришел и забрал его тело? Этих двух оставил, а адвоката унес.

– По вашей аллее этой ночью проезжали автомобили?

– Не было такого. Холодина же на улице, в саду делать нечего. Я-то поехал на участок от жены отдохнуть. Мы повздорили с ней в тот день, я психанул – и на мичуринский, пар выпустить. А тут сосед приехал. Отчего бы не зайти, не проведать его? Юра, к слову сказать, без бутылки на участок не приезжал, а родня у него вся непьющая была.

– Вы часто встречались?

– Было дело, выпивали. У него же участок от меня совсем рядом: через сад и через дорогу. Пять минут ходьбы.

– Лобов, объясни мне одну вещь. Ты приятельствовал с Машковцовым, звал его по имени, нахлебничал, пил его водку. И вот настал момент, когда ты мог спасти ему жизнь. Ты вошел в домик и увидел, что адвокат лежит весь в крови, и не понять, жив он или мертв. А если он только ранен и находится без сознания? Ты же, Лобов, даже не наклонился к нему, не пощупал пульс. Ты увидел деньги, побросал их в сумку и убежал. Скажи, тебе не было жалко соседа?

– А чего его жалеть, если он мертвый был? Сами-то на моем месте как бы поступили?

В коридоре зазвенела, задребезжала тележка с лекарствами – это дежурная медсестра пошла обходить лежачих больных. Одноместная палата Лобова – третья с краю. Минут через десять медсестра заглянет к нам, за ней придет санитарка, сменит под пациентом утку. Пора уходить. Работа со свидетелем окончена. Больше он ничего интересного не расскажет. Ему просто больше нечего вспоминать. Одиссея гражданина Лобова в прошлый четверг была коротка: пришел, увидел, украл, убежал.

– Сегодня к тебе приедет следователь прокуратуры, – сказал я, поднимаясь с места, – расскажешь ему, как дело было.

– Меня не посадят? – заворочался на кровати несостоявшийся богач.

– Не думаю. Если будешь молчать про деньги, а скажешь только про трупы, то отделаешься годом условно. Миг позора, и ты свободен.

– У меня вопрос есть, можно спрошу?

Я молча кивнул головой.

– Когда все это началось, бандиты выволокли меня из дома и отвезли в лес, стали бить, но я держался. Я говорю им: «Вы ошиблись, нет у меня никаких денег!» Они били, били меня, сигареты об руку тушили, а потом привезли на кладбище. Вечер, народу никого нет, по могилам вороны скачут, кругом кресты – жутко, словами не передать. Подводят они меня к свежевырытой могиле и говорят: «Сегодня состоятся твои похороны, но если деньги отдашь, то живым оставим». Я взмолился, говорю: «Нет у меня никаких денег!» И тут к нам подходит человек-обрубок, ростом где-то метр сорок, не больше. Лысый, глаза навыкате, в зубах окурок сигары, на голове шляпа с широкими полями. Этот карлик посмотрел мне в глаза, усмехнулся и говорит: «Долбите эту падлу, пока все не расскажет. Деньги – у него!» Бандиты потащили меня к зданию администрации, положили руки на колоду и стали молотком по пальцам бить. Тут я сдался и все рассказал.

– Стоило ли так упорствовать, убить же могли? – спросил Айдар.

– Понятно, что могли, – отмахнулся Лобов. – Я вот что хочу спросить: кто этот карлик? Он как глянул на меня, так мурашки по телу пошли.

– Этот человек – известный карточный шулер, тонкий психолог, мошенник экстра-класса. Он по твоим глазам понял, что ты врешь.

Дребезжание тележки с лекарствами приблизилось. Пора уходить.

– Выздоравливайте, гражданин Лобов! – сказал я. – Нам пора. Ждите следователя.

– Это все? – приподнялся с кровати свидетель.

– Нет. Напоследок я хочу дать тебе один совет. В другой раз, если увидишь сумку с деньгами, не поленись, понюхай купюры – они иногда кровью пахнут, а кровь невинных жертв имеет обычай мстить за себя. Всего тебе наилучшего!

…Мои пожелания не сбылись. Московские и грузинские воры в законе отказали Почемучке в коронации, и он, взбешенный до предела, приказал покарать всех, кто имел отношение к похищению общака. Адвоката Машковцова бандиты не нашли, так что отыгрались на Лобове. Его убили ударом ножа в сердце. При осмотре трупа милиционеры обнаружили в кармане потерпевшего жирную крысу, задушенную капроновой нитью…

Покинув больницу, мы с Айдаром пошли на остановку.

– Что ты молчишь? – спросил он. – Об этом воришке думаешь? Мерзкий тип, скользкий. Такой за деньги мать родную продаст и угрызений совести испытывать не будет.

– Плевать мне на этого Лобова, я об адвокате думаю. Труп, который он видел, – это не Машковцов, волосы на молотке не его. Спрашивается: куда делся Юрий Эдуардович? Он как фантом: появляется то тут, то там, а потом исчезает. У меня такое ощущение, что нас водят за нос, дурачат, и я не пойму в чем.

– Если тебе наплевать на Лобова, то наплюй и на адвоката, – посоветовал Далайханов. – Преступление раскрыто, налетчики установлены. В пятницу Малышев прикажет объявить Машковцова в розыск, и на этом все закончится.

– До тебя не доходили слухи, что Клементьев снова стал прикладываться к бутылке? В субботу почему-то Малышев меня дернул в садоводческое товарищество, а не его. У меня ребенок больной, оставить не с кем, а у Геннадия Александровича дети взрослые, жена не больная, почему бы ему не съездить на место происшествия?

– Я так думаю, что если бы Клементьев раскодировался, то наверняка бы ушел в запой. В понедельник я его видел. Бодренький такой, не опухший. Андрей, ты всякую ерунду в голову не бери и за Малышева решений не принимай. А если тебе Клементьев не дает покоя, то спроси у Николая Алексеевича напрямую: запил его второй заместитель или нет?

– Больно мне надо в чужие дела лезть! Я о Клементьеве так, между делом поинтересовался. Если он раскодировался, то скоро узнаем.

На работе нас ждал сюрприз: посреди кабинета на полу лежал запечатанный конверт.

– Под дверь сунули, пока никто не видел, – догадался Айдар.

Я вскрыл послание. Текст начинался с биографии участвовавшего в нападении на квартиру Желомкиной налетчика по фамилии Здрок. Воры славно потрудились! Они установили всех родственников Здрока, включая двоюродных братьев и сестер, живущих в Томской области. Сведения о втором бандите, Степанове, были такие же подробные.