Владимир Турунтаев - Имитация

К Валентину быстрой семенящей походкой приближался радушно улыбающийся бородач в длинной, до пят, коричневой дубленке и шапке из какого-то длинноворсового серебристого меха. Протянул руку, и тотчас пальцы Валентина оказались словно в стальных клещах.

— Я уж думал, что ты и знаться со мной не хочешь! — проговорил он насмешливо, приблизив свои глаза-буравчики в красных обводах к глазам Валентина и затем кивком указал на машину: — Усаживайся, поедем водку пить. — Утренний знакомец Валентина услужливо захлопнув за ними дверцу, уселся на переднее сиденье, другой амбал занял место за рулем, а третий остался во дворе.

По дороге Валентин спросил Иконникова про Анютку: оправдались ли надежды на коньки, которые тот ей сделал.

— Хорошо пошла, — кивнул тот, не поворачивая головы. — Настроилась в чемпионате Европы кататься, — и примолк.

— И что? — не дождавшись продолжения, спросил Валентин.

— Какая-то сволочь во время отборочных сперла у нее коньки, те самые, — не сразу, после долгой паузы ответил Иконников. — Шестое место заняла. И все, сломалась. Ушла совсем из спорта.

— И что теперь делает? — спросил Валентин.

Ответить Иконников не успел — «Мерседес» остановился у подъезда большого, выкрашенного в горчичный цвет дома.

В прихожей их встретила миловидная блондинка лет двадцати трех — двадцати пяти, в пушистой розовой кофточке и узких коротких брючках. Валентин решил, что это и есть Анютка собственной персоной (видеть ее прежде ему не приходилось), но Иконников сразу внес ясность:

— Наташа, моя жена, — и шутливо предупредил: — Не вздумай приударить, а то на всю жизнь останешься холостым.

При этом Наташа, покраснев, бросила на мужа укоризненный взгляд.

— Водка, закусь на столе? — спросил у нее Иконников.

— Проходите, все готово, — сказала она.

Квартира была шикарная, начиная с просторной, облицованной деревом прихожей. А в комнате, куда они прошли, две стороны занимала высокая, под потолок, «стенка» черного матового дерева с таким же матово-черным навесом в половину потолка. Напротив «стенки» стоял кожаный диван, а перед диваном — низкий длинный черный стол, заставленный тарелками и вазочками со всевозможной «закусью»: солеными огурчиками, красной и черной икрой, балыком, бужениной, твердокопченой колбасой… А в бутылках — водка «Абсолют».

За стол сели Иконников, Валентин и утренний знакомец Валентина Сашурик Наташа даже не зашла в комнату. Водитель «Мерседеса» тоже пропал из виду.

Прежде чем приступить к трапезе, Иконников включил с помощью дистанционного управления телевизор с огромным экраном.

Выпили за встречу.

— А я все думал, куда ты запропал, — сказал Валентин Иконникову, закусывая водку янтарным, тающим во рту балыком. — Вон, оказывается, как живешь…

— Творческий труд теперь в цене, — философски заметил тот, подхватив вилкой из вазочки комок красной икры, и добавил с усмешкой: — Если сумеешь продать. А тебя опять в общагу воткнули?

— Да уж, не повезло.

«Откуда знает?»

— Я тебе еще когда советовал жениться, сейчас бы горя не знал, — наставительно заметил Иконников, подливая в рюмки. — А теперь и семейному квартиру за просто так не получить, нужны денежки и немалые. Хотя у тебя есть возможность, только пальцем пошевелить.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Валентин.

Иконников нацелился на него вилкой с пластиком семги:

— Чего бы тебе не жениться на Ираиде? Мужик ты видный, такие на дороге не валяются. И она в самом соку, а квартира-то какая! — Иконников вздохнул печально. — Жаль мужика ее, хороший был директор. И человек золотой, царство ему небесное! Девку-то не нашли, из-за которой он порешил себя?

Валентин пожал плечами:

— По-моему, никто ее и не думает искать.

— Да понятно, им бы только протокол составить, — сказал Иконников. — Лодыри, — и посмотрел внимательно на Валентина: — А может, тут другое? Люди всякое болтают, поди слышал…

— Да нет, никто мне ничего не говорил, — соврал Валентин.

— Будто Ираида заяву в прокуратуру отнесла: дескать, убили моего, а не сам он себя порешил.

— Мы с ней редко видимся. Может, и отнесла, не знаю. Не говорила она мне ничего…

— Может, и врут люди, — рот Иконникова скривила хорошо знакомая Валентину сатанинская улыбка.

«Не верит».

Наполнив рюмки водкой, Иконников предложил помянуть Андрея Никитича Орлинкова.

— Хороший был директор, — повторил он. — И лично для меня много сделал. Это же надо: целое производство на базе моих изобретений организовал. Новый цех должны были вот-вот пустить. По производству медицинских инструментов, которые я изобрел. И тут на тебе: сперва главного технолога отключили, тоже был мировой парень, работящий и умница. За ним директор помер. Энтузиастов-то совсем мало осталось. Но мы все равно пустим цех…

— Думаешь, узелок вокруг нового цеха завязан? — спросил Валентин.

— Кто его знает, — уклончиво ответил Иконников. — Что-то ты семужку совсем не жалуешь, возьми-ка ее всю себе! — собрав своей вилкой оставшиеся пластики, он бросил их Валентину на тарелку. — И подумай всерьез над тем, что я сказал.

— Что ты сказал?

— Женись на Ираиде. Вы ж с ней с каких еще пор знакомы, не чужие поди…

— Нет, не чужие, — подтвердил Валентин.

— Другого-то случая не будет.

— Уж как-нибудь разберусь… — буркнул Валентин, опустив глаза в тарелку.

— Смотри, потом жалеть будешь!

… К общежитию этим вечером он подкатил на «Мерседесе» Иконникова.

Этой ночью он долго не мог уснуть. На душе было тревожно и пакостно. Он чувствовал себя совершенно беззащитным в этом мире, где ему с некоторых пор предопределено крошечное, насквозь просвеченное пространство, где каждый шаг его, каждое движение, а может и мысли отслеживались и анализировались неизвестными посторонними людьми. Букашка в стеклянной банке: наведи лупу и рассматривай во всех подробностях.

Откуда Иконников знает об их давнем с Идой знакомстве? Валентин никого не посвящал в свои сердечные дела. Хотя, впрочем, сама Ида в разговоре с Филиппом могла что-нибудь такое сболтнуть, а Филипп сказал Иконникову? Спрашивается, зачем? А зачем он настоял на встрече Валентина с Иконниковым? Сдается, что эта встреча была заранее согласована, и его, Валентина, проверяли, прощупывали… Опять же, на какой ляд? И что может связывать Филиппа с этим странным человеком, который еще совсем недавно делил с Валентином стойло площадью в восемь квадратных метров, а теперь живет в шикарной квартире, женился на молоденькой, ездит на «Мерседесе» да еще и с шофером… Так-то вроде бы Иконников мужик ничего И об Андрее неплохо отзывается. Говорит, что цех несмотря ни на что будет пущен. Значит, заинтересован продолжать дело, которое начал Андрей… Но почему так пакостно на душе? Неужели оттого, что Иконников не изъявил ни малейшего желания что-нибудь для него сделать, а вместо этого начал сватать его к Иде? «Смотри, потом жалеть будешь!..» И этот сатанинский взгляд…