Владимир Турунтаев - Имитация

— … а на всех киллеров ее не хватит. — докончил Брянцев. — Поэтому мы с тобой без работы не останемся. Желаю тебе на завтра удачи.

— Карташова опять задействую. — сказал Филипп. — Думаю, втроем управимся.

— Вчетвером, — улыбнулся Брянцев. — Игорь придет с женой.

— Она у него что, тоже опер?

— Несостоявшаяся актриса.

— Ну, не знаю… — засомневался Филипп.

Однако Брянцев его успокоил:

— Нет проблем, она уже участвовала в одной операции и неплохо себя показала. А теперь прикинем еще раз, кто мог знать, что в день икс, приблизительно с пяти и до семи вечера, Орлинков будет один находиться в своей квартире. Это, безусловно, его жена, безусловно секретарша. Далее — Карташов. Но он только в восемь вечера с минутами сошел с поезда. В деле имеется его проездной билет.

— Он мог приехать накануне, купив второй билет, — возразил Филипп. — А совершив убийство, отправился с чемоданом на вокзал и тут же вернулся на «Мерседесе».

— Рискуя засветиться перед жильцами? — возразил Брянцев. — Чтобы проделать это, ему надо было лишний раз выйти и войти в подъезд с чемоданом.

— Убийца каждую минуту вынужден рисковать. Почему не допустить, что на этот раз ему просто повезло, и он не засветился? Хотя мог, тут ты прав. И если он был в сговоре с Орлинковой…

— Все дело в этом проклятом «если», — заметил Брянцев. — Пока оно болтается в начале фразы, нельзя сказать, что сговора не было. Как нельзя сказать и того, что он был.

— И ты думаешь.?

— Это пока все, что я думаю, — сказал Брянцев. — Точнее — почти все. Может, завтра к вечеру что-нибудь прояснится.

В очередной раз безрезультатно прогулявшись до Изольдиного дома, Валентин в минорном настроении вернулся в общежитие, куда должен был подъехать и Филипп. Однако в комнате он застал лишь Олега, который по своему обыкновению валялся на кровати и читал какую-то книжонку с запрокинутой женской головкой на обложке. «Нимфоманка» — прочитал Валентин название. Он не знал, что означает это слово, однако спрашивать не стал — не было желания разговаривать о чем бы то ни было. Тем более о женщинах.

Олег шутливо удивился тому, что Валентин вернулся из прокуратуры живым и здоровым.

— И долго тебя терзали?

— Часа полтора, — ответил Валентин.

— Что-нибудь серьезное у них против тебя есть?

— Не пойму: бабенка эта их интересует или они под меня самого исподволь подкапываются? Вот и тянут, вот и тянут жилы… Уй, так бы их всех!.. — Валентин в сердцах шваркнул на стол сосиску, которую уже было поднес ко рту. Сосиска подскочила и шлепнулась на пол. Валентин поднял ее обдул и снова поднес ко рту. — Погоди, дай пожрать, а то у меня голова с голодухи тяжелая, — отмахнулся он от Олега.

И в этот момент в комнату ввалился запорошенный снегом Филипп. Раздевшись, раскрыл дипломат, выставил на стол бутылку «Петровской» и выложил сверток с сосисками.

— По какому случаю? — спросил Валентин.

— Есть разговор. Но давайте сперва тяпнем. Олег, подсаживайся!

— Я, может, лишний буду? — спросил тот, застенчиво присоединяясь к компании.

Филипп глянул на него осуждающе:

— Так и быть намекну, когда станешь лишним!. — и предупредил Валентина: — Он, конечно, свой парень, но ты все же во время разговора имен не называй.

— Что опять за разговор? — подыграл ему не слишком дружелюбным тоном Валентин. — Я думал, со мной кончили.

— Ты думал… Между прочим, это еще только начало, — и Филипп, как бы ища поддержки, взглянул на Олега. Тот понимающе усмехнулся. — Вот возьмем убийцу, тогда-то все и начнется: допрос за допросом, допрос за допросом…

— Но только взять никак не можете, — сказал Валентин.

— Ну, подвижки есть. Осталось всего трое подозреваемых.

— И я в том числе? — с наигранным сарказмом спросил Валентин, понимая, что Филипп ведет игру «на публику», однако по-прежнему не было полной уверенности в том, что Филипп с Олегом на самом деле не действуют заодно. Может, Брянцев с Филиппом уже вышли на Изольду…

— А сам как думаешь? — вопросом на вопрос ответил Филипп.

— Как я должен думать, если в момент убийства Андрея еще был в поезде! — с вызовом ответил Валентин.

Филипп, щурясь, устремил на него пристальный взгляд:

— Ну да, твой билет на этот поезд имеется в уголовном деле.

— Тем более, — сказал Валентин, выдерживая взгляд опера.

Филипп отправил в рот ломтик колбасы и с аппетитом прожевал.

— Диспозиция на данный момент такая, — сказал он, проведя по губам тыльной стороной ладони и достав из пачки сигарету. — Есть трое подозреваемых обоего пола. Допустим, ты значишься под номером вторым…

— Слава Богу, хоть не под первым, — усмехнулся Валентин.

— Нет, под вторым, только разница, в сущности, небольшая. Номер третий, думается, со дня на день даст против тебя показания, из которых будет ясно, где именно находился ты в момент убийства: в поезде или возле Орлинкова…

— Да как, интересно, я мог быть возле? — вскинулся Валентин, ему все больше не нравился разговор, который затеял опер.

— Во всем разберемся, — спокойно пообещал Филипп. — Пока что мы установили твои связи еще с одним действующим лицом…

— Это с Иконниковым, что ли? Да ты…

— Я, кажется, ясно сказал: имен не называть! — рявкнул на него Филипп. — А теперь слушай сюда внимательно. Тебе лучше знать, что и как было, поэтому не будем ничего сейчас доказывать друг другу. Может, вовсе и не ты застрелил Орлинкова. Но если! Тогда у тебя имеется только один шанс: явиться завтра к десяти утра к следователю с повинной. Или можешь сейчас, при свидетеле, — кивок в сторону Олега, — взять бумагу и написать чистосердечное признание. И так, чтобы видно было, что ты искренне раскаиваешься в содеянном. Ну и, конечно, назовешь сообщницу…

Валентин привстал со своего места и просипел сведенным судорогой ртом:

— Да ты… Да пошел ты на…!

— Я уйду, — спокойно пообещал Филипп, глядя ему в глаза. — Но ты все-таки подумай над тем, что я сказал, время у тебя еще есть, вся ночь впереди…

— Пошел на…! — снова бросил ему в лицо Валентин и рванулся к окну. Опершись на подоконник обеими руками, уставился невидящим взглядом в темное и пыльное стекло. В голове билась одна мысль: его обложили.

Олег между тем поднялся и со словами:

— Ладно, разбирайтесь, — вышел из комнаты.

Когда шаги его стихли в коридоре, Филипп ласково позвал:

— Валь, поди-ка сюда!

Валентин резко обернулся с перекошенным от бешенства лицом, что-то хотел сказать, но Филипп его опередил:

— Хорошо подыграл. Молодец!

— А в морду не хошь? — прорычал в ответ Валентин, подскочил к столу, вылил из бутылки в стакан все, что оставалось, и выпил залпом. Спросил: — Ты, хер моржовый, не мог заранее предупредить?