Ларс Кеплер - Соглядатай

Эрик не раз думал о том, что современные шведы проявили неожиданную щедрость к чужестранцам, учитывая темные страницы истории страны — дискриминацию и принудительную стерилизацию.

Между деревьями мелькнул свет. Эрик сбросил скорость и подъехал ближе, свернул на гравийную дорожку. Закачалась маленькая обезьянка на брелке ключа зажигания.

Над лужайкой на натянутой веревке трепыхались какие-то тряпки. Сколоченные вместе листы фанеры были покрыты брезентом и пластиком.

Эрик развернулся на круговой площадке и припарковался двумя колесами в канаве. Выйдя из машины, он пробрался между деревьями.

Пахло картошкой и жидким газом. Между четырьмя облезлыми трейлерами стоял покосившийся дровяной сарай. Взлетали вверх изогнутые, раскаленные докрасна хлопья сажи, воняло нагретым пластиком.

Йона Линна должен быть здесь, подумал Эрик. У него серьезное, запущенное заражение крови, он умрет, если не получит нужного антибиотика в ближайшее время. Нет на свете человека, который сделал для Эрика столько, сколько этот долговязый комиссар.

Женщина, накинувшая на голову шаль, робко взглянула на него и исчезла, как только он приблизился.

Эрик дошел до ближайшего трейлера и постучался. На нарядном коврике под трейлером стояли пять пар поношенных кроссовок разного размера.

— Йона? — позвал Эрик и снова постучался.

Вагончик качнулся, и дверь открыл старик с мутными от катаракты глазами. Позади него на матрасе сидел ребенок. На полу рядом с ребенком спала женщина — в шапке и зимнем пальто.

— Йона, — вполголоса позвал Эрик.

Могучий мужчина в утепленной куртке внезапно вырос рядом с ним и на ломаном шведском спросил, чего он хочет.

— Я ищу своего друга, его зовут Йона Линна, — сказал Эрик.

— Нам не нужны проблемы, — с непроницаемым лицом сообщил мужчина.

— Ладно, — ответил Эрик и постучал в дверь следующего вагончика. На двери чернели круглые ожоги, словно кто-то гасил об нее сигареты.

Ему боязливо открыла молодая женщина в очках, в толстом свитере и мешковатых спортивных штанах с мокрыми коленями.

— Я ищу друга, он болен, — сказал Эрик.

— Next house [9] Следующий дом ( англ. ). , — испуганно прошептала женщина.

Подошел понурый малыш, ткнул в Эрика пластмассовым крокодилом.

Эрик перешагнул через валявшиеся на земле костыли и подошел к третьему трейлеру. Окна были выбиты и закрыты картонками.

В темноте между деревьями подрагивала сигарета, там курил небритый человек со скучливым лицом.

Эрик постучал; никто не ответил, и он толкнул дверь. В свете радиочасов он увидел своего друга. Йона лежал на сыром матрасе, под головой — сложенное одеяло. Старуха в видавшей виды стеганой куртке сидела рядом и поила его водой с ложечки.

— Йона, — тихо позвал Эрик.

Скрипнул пол, когда он вскарабкался в вагончик. От движения колыхнулась вода в пластиковом ведре. Коврик под дверью отсырел от дождя и сильно пах мокрой тряпкой и сигаретным дымом. На забранном картонкой окне висела сине-серая ветчина. От шагов Эрика на стене качнулось распятие.

Истощенное лицо Йоны обросло серой щетиной, грудная клетка казалась неестественно запавшей. Белки глаз желтоватые, взгляд настолько бессмысленный, что Эрик усомнился, в сознании ли бывший комиссар.

— Я сейчас сделаю тебе укол, а потом мы уйдем. — Эрик поставил свою сумку на пол.

Йона едва пошевелился, когда Эрик потянул его за руку, протер ватой сгиб локтя, нашел вену и сделал инъекцию смеси бензилпенициллина и аминогликозида.

— Стоишь на ногах? — спросил он, закрепляя пластырь на руке Йоны.

Тот приподнял голову и гулко кашлянул. Эрик поддержал его, и Йона смог встать на колено. Жестяная банка покатилась по полу. Йона снова кашлянул и показал на женщину, пытаясь что-то сказать.

— Не слышу, — сказал Эрик.

— Крине надо заплатить, — прошелестел Йона и поднялся. — Она… помогала мне.

Эрик кивнул и достал бумажник. Он дал женщине пятисотку; женщина кивнула и улыбнулась.

Эрик открыл дверь и помог Йоне спуститься по ступенькам. Лысый мужчина в мятом костюме, стоя рядом, придержал им дверь.

— Спасибо, — сказал Эрик.

К ним приближался светловолосый мужчина в черной блестящей куртке. Он что-то прятал за спиной.

Возле следующего вагончика стоял человек с закопченной кастрюлей в руках. На нем были джинсы и джинсовый жилет; обнаженные руки сплошь покрыты татуировками с рунами.

— Отличная у тебя машина, — крикнул он, улыбаясь.

Эрик и Йона двинулась в сторону разворотного круга, когда светловолосый заступил им дорогу.

— С вас плата за жилье, — заявил он.

— Я уже заплатил, — сказал Эрик.

Лысый крикнул что-то в трейлер; давешняя старуха подошла к двери, держа только что полученные деньги. Мужчина вырвал купюру у нее из рук, выругался и плюнул в женщину.

— Мы берем плату с каждого, — пояснил светловолосый и как бы невзначай показал металлическую трубу, которую сжимал в руке.

Эрик поддакнул, думая, что лучше всего не обращать на бродяг внимания и просто идти к машине, но тут Йона вдруг остановился.

— Верни ей деньги, — сказал он и наставил палец на лысого.

— Я — владелец трейлеров, — пояснил светловолосый. — Все здесь принадлежит мне. Каждый матрас, каждая чертова кастрюля.

— Я говорю не с тобой. — Йона кашлянул в сгиб локтя.

— Не стоит горячиться, — прошептал Эрик, чувствуя, как сердце колотится в груди.

— У нас, мать его, договор, — прокричал человек в татуировках.

— Эрик, садись в машину, — сказал Йона и захромал к мужчинам.

— Нынче все так подорожало! — сетовал светловолосый.

— У меня осталось немного денег. — Эрик достал бумажник.

— Не делай этого, — предупредил Йона.

Эрик протянул еще несколько купюр светловолосому.

— Маловато, — сказал тот.

— Верни ему деньги, — еле слышно обратился Йона светловолосому.

— Это всего-навсего деньги, — поспешно ответил Эрик и потянул из кошелька последние бумажки.

— Не для Крины, — сказал Йона.

— Уносите ноги и прячьтесь, пока мы не передумали, — улыбнулся светловолосый и пригрозил им трубой.

Йона стоял, скрестив руки и слегка подавшись вперед. Светловолосый перехватил трубу и шагнул в сторону. Лысый снял пиджак, повесил на пластмассовый стул.

Йона медленно поднял голову и посмотрел лысому в глаза.

— Верни деньги Крине, — настойчиво повторил он.

Лысый изумленно хмыкнул и ступил в темноту. Послышался щелчок — он выкинул лезвие раскладного ножа.

— Ты пожалеешь, если сейчас же не бросишь нож на землю, — со своим печальным финским акцентом предупредил Йона и шагнул вперед.

Лысый присел и метнулся в сторону; держа нож классической хваткой, он вытянул руку и сделал несколько пробных тычков.