Ларс Кеплер - Соглядатай

— Йона Линна? — спросила она.

— Трудновато узнать из-за бороды, но как будто да, — ответил Йона.

— Эрик сказал, у вас постельный режим, и…

Дверь веранды распахнулась, и в сад вышел обеспокоенный Эрик.

— Тебе надо беречь бедро, пока мы не сделали рентген, — сказал он.

— Пустяки, — ответил Йона.

— Я дал ему кортизон в…

— Ты это говорил, — перебила женщина, улыбаясь. — Кажется, лечение возымело эффект.

— Это Нелли, — представил женщину Эрик, — моя ближайшая коллега… великолепный психолог, лучший специалист страны по детской травме.

— А вот это лесть, — улыбнулась Нелли и пожала Йоне руку.

— Как самочувствие? — спросил Эрик.

— Хорошо, — тихо ответил Йона.

— Завтра эффект от пенициллина проявится полностью, ты почувствуешь себя гораздо бодрее, — пообещал Эрик и улыбнулся, видя, что одежда Йоне тесновата.

Йона, кряхтя, опустился в гамак. Нелли и Эрик устроилась по бокам от него, и они тихонько покачались все вместе.

Пружины скрипнули, сырой запах дачного дома поднялся от подушек.

— Ты читал протокол обследования? — спросил Эрик, помолчав.

— Да. — Йона глянул на него.

— Утром я ездил беседовать с Роки… у него чудовищные провалы в памяти после аварии, но он дал согласие на гипноз…

— Ты загипнотизировал его? — с интересом спросил Йона.

— Я не был уверен, что гипноз подействует, учитывая повреждения тканей мозга и эпилептическую активность…

— Но он поддался гипнозу? — Йона запрокинул голову и посмотрел в небо.

— Да, но понять, какие из воспоминаний настоящие, было нелегко… Роки в то время основательно сидел на наркотиках, и кое-что из сказанного им под гипнозом — это могли быть и настоящие воспоминания — походило на ночной кошмар… на бред в белой горячке.

— Ужас, какие сложности, — вздохнула Нелли и вытянула ноги.

Эрик встал, гамак закачался.

— Вообще я мог спросить напрямик об убийстве Ребекки Ханссон, чтобы дознаться, был ли у Роки сообщник, — продолжил он. — Но из его показаний под гипнозом следует, что он полностью невиновен.

— Поясни, — попросил Йона.

— Роки снова заговорил о человеке, которого он называет проповедником… «грязным проповедником».

— Мурашки по коже, — вставила Нелли.

— И он вдруг вспомнил про свое алиби на вечер убийства, — тихо закончил Эрик.

— Он сказал это под гипнозом? — уточнил Йона.

— Нет, в этот момент он бодрствовал.

— Кто-нибудь может подтвердить это алиби?

— Ее зовут Оливия Торебю… Он сегодня это вспомнил, но, вероятно, уже забыл, — ответил Эрик и отвернулся.

— Алиби, — подытожила Нелли.

— Во всяком случае, проверить стоит, — сказал Эрик.

— Ты говорил об этом с Марго? — спросил Йона.

— Само собой.

— Психологи ведут один — ноль, — улыбнулась Нелли и похлопала по подушке рядом с собой, приглашая Эрика снова сесть.

Эрик сел, и они опять немного покачались. Растворились в протяжном скрипе металлических пружин, птичьем щебете и гомоне детей, игравших вдалеке.

На подушке зажужжал телефон Эрика. Звонила Марго, и Йона ответил.

— Полагаю, вы просмотрели реестр судимостей, базу данных по подозреваемым и Всешведское объединение священников, — сказал он, не здороваясь.

— Отрадно слышать, что тебе уже лучше, — послышался хриплый голос Марго.

— Убийца мог сидеть здесь, но с тем же успехом он все это время мог жить за границей, — продолжил Йона. — У меня неплохие контакты и с Европолом, и…

— Йона, мне нельзя обсуждать с тобой ход расследования, — перебила Марго.

— Замечу лишь, что девять лет — это приличный период для того, чтобы страсти остыли у…

— О’кей, теперь я понимаю… теперь понимаю, что ты имеешь в виду, но алиби Роки Чюрклунда не выдержало проверки.

— Вы нашли эту женщину?

— Оливия Торебю не могла взять в толк, о чем мы с ней говорим… она в то время жила в Линчёпинге, и мы не усмотрели ничего, что связывало бы ее и Роки Чюрклунда.

— Значит, ты по-прежнему думаешь, что у него подмастерье? И что он замешан в этих убийствах?

— Поэтому я и звоню Эрику, — сосредоточенно сказала Марго. — Я хочу, чтобы он снова расспросил Роки о сообщнике как следует.

— Поговори с Эриком сама, — сказал Йона и передал телефон.

Пока Эрик говорил с Марго, Йона подобрал ножи и отнес их в сарай. Он оперся о ручку газонокосилки и перевел дух. Под потолком умостилось осиное гнездо, в глубине, за складными стульями, виднелся самодельный мини-кар из ящиков.

Когда он вышел, Эрик уже закончил разговор и растянулся в гамаке рядом с Нелли.

— У вас принято звонить свидетелю и спрашивать об алиби? — спросил его Эрик.

— Когда как.

— Я что хочу сказать… Неизвестно — вдруг человек просто не желает оказаться замешанным, — пояснил Эрик. — Неизвестно, скажет ли человек правду, когда прошло столько лет, — и тут полицейские звонят ему.

— Верно, — заметил Йона.

— Я обязан поговорить с ней, если мне придется снова ехать к Роки и смотреть ему в глаза, — решил Эрик.

Йона тоже хотел поехать на встречу с Оливией Торебю, но смирился с тем, что пока не пришел в форму. Эрик дал ему еще пенициллина, снова сделал укол кортизона в бедро и проследил, чтобы Йона принял пятьдесят милиграммов топирамата — для предотвращения приступов мигрени.

Нелли села на пассажирское сиденье. В зеркало заднего вида Эрик заметил, что Йона устроился в гамаке.

— Отвезти тебя домой? — предложил Эрик.

— Ты сказал — она жила в Йончёпинге? — спросила Нелли.

— Вероятно, вернулась в Эскильстуну пять лет назад.

— Туда ехать примерно с час?

— Да.

— Все равно Мартин сегодня поздно вернется с работы. Не хочется сидеть дома одной — окна такие огромные… У меня теперь ощущение, будто за мной кто-то наблюдает… Все оттого, что ты говоришь об убийствах, я знаю, но все-таки.

— Кто-нибудь подсматривает за тобой на самом деле?

— Нет, — рассмеялась Нелли. — Я просто боюсь темноты.

Они выехали на Эншедевэген, в направлении Сёдертелье, и молча ехали вдоль длинного серого шумозащитного ограждения.

— Ты сказал, что уверен в виновности священника. — Нелли посмотрела на него.

— Он сам признался. Сказал, что убил Ребекку… но под гипнозом вдруг вспомнил.

— Вспомнил что? Вдруг вспомнил женщину, которая может подтвердить его алиби? — скептически спросила она.

— Сначала он вспомнил, что говорил об алиби мне.

— Черт, — сказала Нелли. — И что было? Он разозлился?

— Да, у меня побаливает в груди…

— Вы подрались? Можно посмотреть?

Она попыталась поднять на нем рубашку; Эрик, левой рукой держа руль, правой защищался.

— Я сейчас съеду в кювет, — смеясь, заметил он.

Нелли отстегнула ремень безопасности и повернулась на сиденье, посмотрела на него.