Ларс Кеплер - Соглядатай

— Это было пятнадцать лет назад!

— Старые записи сохранились?

— Я записываю и архивирую всё.

— Можешь просмотреть их?

— Мне бы только знать, что я ищу.

— Параллель, связь, что угодно — сталкинг, ярость, направленную на лицо, искусственно приданные телам позы… Возможно, речь идет о чем-то вроде трофеев…

Эрик встал и прошелся по кабинету. Провел рукой по волосам, пробормотал: «Безумие, безумие…»

— Сядь и расскажи, что…

— Я не хочу сидеть, — перебил Эрик. — Я должен…

— Послушай, — сказал Йона. — Стой, если хочешь, но мне надо знать как можно больше… и, по-моему, тебе все же лучше сесть. Серьезно.

Эрик потянулся за бокалом, выпил стоя и достал из внутреннего кармана таблетки. Выдавил пару, проглотил, запил вином, вздохнул: «Черт».

— Ты снова начал принимать таблетки? Я и не подозревал, — сказал Йона, глядя на него пронзительными серыми глазами.

— Все под контролем, ничего страшного.

— Ладно.

Эрик сел на конторский стул, вытер лоб и постарался дышать спокойнее.

— Не могу собраться с мыслями, — пробормотал он. — Я расспрашивал Роки насчет сообщника или последователя.

— Ты недавно с ним виделся.

— Отличать реальные воспоминания от фантазий — моя специальность, но… слова Роки под гипнозом необычайно сложно расшифровать. Я прошел за пределы его органической амнезии и угодил в мир героинового экстаза и делирия…

— Что произошло?

— Не знаю, что и думать, — сказал Эрик надтреснутым голосом, — но сегодня, сидя с Марго и Адамом и рассматривая фотографии, я понял, что встречал всех трех жертв… я снова начал думать о гипнозе Роки… это просто безумие.

— Я слушаю, — сказал Йона и пригубил вино.

Эрик кивнул, прищурился и приступил к рассказу.

— Погрузившись в глубокий гипноз, Роки рассказал, что проповедник показывал ему фотографию женщины, которую потом убил у него на глазах… а следом достал портрет Ребекки Ханссон… Я мог бы поклясться, что это кошмарный сон.

— Это наш убийца, — сказал Йона. — Проповедник вернулся, почерк тот же самый.

Эрик посерел.

— В таком случае теперь роль Роки играю я, — прошептал он.

— У Роки была связь с этими двумя?

— Да.

— Звони Симоне сейчас же, — серьезно сказал Йона.

Эрик взял телефон, откашлялся и порывисто встал.

— Симоне, — ответил ему в ухо такой знакомый голос.

— Привет, Сиксан, это Эрик.

— Что-то случилось? У тебя беспокойный голос.

— Я должен попросить тебя кое о чем… Беньямин и Йон сейчас дома?

— Да, но почему ты спрашиваешь…

— Кажется, объявился пациент, который меня преследует. Я хочу, чтобы вы с Беньямином не оставались дома одни, пока все не уладится.

— Да что стряслось?

— Я не могу вдаваться в детали…

— Ты в опасности?

— Я просто тревожусь о тебе. Пожалуйста, сделай, как я прошу…

— Ладно. Обдумаю твои слова, — сказала Симоне.

— Обещай.

— Ты меня пугаешь.

— Вот и хорошо, — сказал Эрик. Симоне устало усмехнулась.

Эрик умылся и, придя на кухню, рассказал все, что Роки говорил о «грязном проповеднике»: что тот был накрашен поверх щетины, сидел на героине и показывал фотографии; Йона тем временем накрывал на стол.

Ягненок, запеченный с овощами и чесноком. Йона украсил блюдо зеленью и подлил вина в бокалы.

— Чудесно, — сказал Эрик и сел.

— Я вот что хочу сказать… последние дни Суумы… — начал Йона и взглянул ему в глаза. — Мы провели полгода вместе, всей семьей… Этим я обязан тебе, ты прописал ей нужные лекарства, да и вообще… я знал, что могу положиться на тебя, и никогда не забуду твоей помощи.

Они выпили за здоровье друг друга и пустились вспоминать о том, как познакомились, но скоро разговор снова съехал на Роки и фотографии женщин.

— Марго должна отнестись к этому проповеднику всерьез, — сказал Эрик.

— Так и будет, — заверил Йона. — Специальная группа составит профиль преступника…

— Я видел этот профиль.

— Я не участвую в расследовании, но Анья рассказала, что полицейские уже очертили первый круг подозреваемых… Марго начала с Салемского прихода и ближайших общин. — Йона подвинул блюдо к Эрику. — Римско-католические, сирийские, русские и греческие православные… Сайентологическая церковь, миссионерская, Армия спасения, иеговисты, Церковь святых последних дней, методисты, пентекосталисты… сейчас полицейские расширили круг подозреваемых и по всей Швеции ищут священников, которые работают с наркоманами и изгоями, в тюрьмах, исправительных заведениях, в больницах…

Руки у Эрика почти перестали трястись, но он накладывал себе еду осторожно и сосредоточенно, словно не вполне доверял себе.

— Сколько имен у них в списке? — спросил он, пододвигая блюдо Йоне.

— Уже больше четырехсот. Но ты можешь заставить Роки вспомнить, как звали проповедника… Имя, особые приметы, приход, так что…

— Это очень трудно, — возразил Эрик. — У него поражены ткани мозга, да еще наркомания…

— Мы можем поговорить об этом завтра, — сказал Йона, приступая к еде.

— Его воспоминания выстроены по какой-то особой схеме. — Размышляя вслух, Эрик резал мясо.

— Похоже, он гораздо лучше вспоминает под гипнозом.

— Да, хотя грань между кошмарами и воспоминаниями стерта…

— Но часть из того, что он рассказывает, — настоящие воспоминания, — перебил Йона.

— Вообще все его воспоминания, по идее, должны быть настоящими… только звучит все это безумно, — ответил Эрик.

— Если Роки согласится, чтобы его снова загипнотизировали, — воспользуйся этим… попытайся добыть конкретные детали вроде имен и названий мест.

— Это я смогу. Знаю, что смогу.

— В таком случае я остановлю этого маньяка, — сказал Йона.

— Я поеду в больницу завтра же утром, — кивнул Эрик.

Они ели молча. Кисловатые нотки красного вина оттеняли землянистую сладость запеченных овощей, в салате чувствовался аромат бальзамического уксуса и трюфельного масла, ягненок был приправлен крупно помолотым черным перцем и нарезан ломтиками.

— Ты сегодня выглядишь гораздо лучше, — сказал Эрик, когда Йона положил себе добавки. — Шесть инъекций пенициллина и чуток кортизона…

Он замолчал: в кармане зазвонил телефон. На дисплее высветился номер Марго.

— Да, это Эрик.

— Йона там? — спросила Марго; кажется, она была взвинчена.

— А что случилось?

— Роки Чюрклунд сбежал.

Эрик положил телефон на стол и посидел, закрыв руками лицо и пытаясь собраться с мыслями.

Йона слушал рассказ Марго. Лечащий врач из Карсуддена принял решение о том, что Роки уже вечером совершит свой пробный выход в город. Предполагалось, что после него Роки позволят покидать территорию больницы.

Роки предстояло заказать и съесть что-нибудь в пиццерии «Примавера» на Стургатан в Катринехольме. Двое охранников сидели за столиком поодаль, чтобы не мешать. Роки съел пиццу, выпил большой стакан воды, заказал кофе, а потом вышел в туалет, где и вылез в окно.