Ларс Кеплер - Соглядатай

Ребекка Ханссон сидела, положив руку на горло, руки Марии Карлссон были во рту, рука Сусанны Керн прижата к уху, руки Сандры Лундгрен — на груди.

— У каждой из них он что-то забирал… Или украшение, или что-то еще, — сказал Йона.

— Но почему? — спросила Марго.

— Потому, что они нарушили правила.

— Йона, я знаю, ты идешь собственным путем. Но если ты найдешь Роки и добудешь какие-то сведения — будь добр, поделись со мной.

— Я позвоню тебе лично, — ответил он, помолчав.

— Каким ходом пойдет расследование — мне наплевать. Но я хочу остановить этого засранца прежде, чем появятся новые жертвы… и хорошо бы мне при этом не потерять работу.

Они прошли по Флеминггатан и приближались к месту встречи с Миланом: Йона попросил Марго не ходить дальше.

— Не подходи слишком близко, — напомнил он.

— Да кто этот хренов Милан?

Милан обходил стороной полицейское управление шесть лет. Йона видел его один-единственный раз — на записи с камеры видеонаблюдения. Плашил засветился на фоне торопливой стычки в подземном мире — он странно себя вел и выстрелил в спину какому-то человеку.

Милан Плашил служил в отделе по борьбе с наркотиками, подолгу работал под прикрытием и имел обширную сеть информантов по всему Стокгольму.

— Он мастер своего дела, — пояснил Йона.

Ходили слухи, что у Милана ребенок от женщины из боснийской мафии, но правды не знал никто. Милан оставался темной лошадкой. Жизнь между двумя мирами — судьба агента под прикрытием — и тот факт, что никто не знал, чем он занимается, сделали его чужим для всех.

— На первый взгляд он может показаться безоружным, но у него наверняка под рукой «Беретта-нано», — добавил Йона.

— Зачем ты это рассказываешь?

— Затем, что он пожертвует нами, если наши действия будут угрожать его работе под прикрытием.

— Я должна испугаться? — поинтересовалась Марго.

— Милан особенный, и тебе стоит держаться на расстоянии, — твердил Йона.

Он оставил Марго на другой стороне улицы и в одиночку двинулся мимо высоких домов, к ограде моста и вниз по каменным ступеням к широкому уступу, где обычно собирались наркоманы.

В воздухе разливалась вонь застарелой мочи, земля была усыпана окурками и зелеными бутылочными осколками.

Вдоль изогнутых стальных балок моста тянулся ряд торчащих гвоздей — мера против голубей, но все равно весь бетонный фундамент был покрыт пометом.

По тротуару приближалась чья-то тень. Йона понял, что это Милан, прислонил палку к стене и стал ждать, когда Милан поднимется на выступ.

У тридцатилетнего Милана Плашила была бритая голова и темные собачьи глаза. Худой, как подросток, одет в черный блестящий спортивный костюм и дорогие кроссовки.

— Слыхал я о тебе, Йона Линна, — объявил Милан и взглянул вниз, на воду.

— Мне надо найти место под названием «Зона».

— Ты обычно носишь сорок пятый.

— «Кольт комбат».

— Ей нельзя стоять там, наверху. — Милан кивком указал на лестницу.

Йона вздохнул. Он понял, что Марго все-таки пошла за ним, обернулся и позвал:

— Марго? Спускайся!

Марго посмотрела на них через перила, поколебалась и пошла вниз по ступенькам, держась рукой за перила.

— «Зона», — повторил Милан.

— Это место, которое существовало десять лет назад, вероятно — к югу от Стокгольма, но точно неизвестно…

— Можешь остаться там, — сказал Милан, когда Марго уже почти спустилась.

— Там покупают тяжелые наркотики и секс, — продолжил Йона.

— Если я что-нибудь выясню, пусть меня поцелуют в губы, — улыбнулся Милан.

— Ладно, — согласился Йона.

— И она, она тоже пусть поцелует.

— В чем дело? — спросила Марго и прищурилась на них.

— Хочу, чтобы меня поцеловали, — объяснил Милан и ткнул пальцем себе в губы.

— Ну нет, — рассмеялась Марго.

— Тогда погляди на мою пипку, — серьезно объявил Плашин и спустил брюки и трусы.

— Как мило, — сказала Марго, не поведя бровью.

— Я издеваюсь над тобой, поняла? Я тебя проверяю, ты же из уголовки?

— Да.

— Табельное оружие? — спросил он, застегивая брюки.

— «Глок».

Милан беззвучно рассмеялся и посмотрел вниз, на тротуар. Тучи мелких насекомых толклись в воздухе сбоку от лестницы.

— Единственное место, похожее на то, о котором ты говоришь, находилось в Бакарбю, — сказал Милан, коротко глянув на Йону. — Называлось «Клуб Нуар». Но его уже нет… Для больших борделей это неподходящая страна и неподходящее время. Сейчас бордель — это квартира с парой девчонок из Восточной Европы, все через интернет, множество звеньев и ни на ком не лежит ответственность…

— Но это место существовало, — упрямо сказал Йона.

— Если и существовало, то до меня, потому что его больше нет, нет его, никто не знает о нем…

— Кого нам спросить?

Милан обернулся к нему. Его губы казались еще тоньше под узкой полоской тени от усов. Маленькие, близко и глубоко посаженые черные глазки.

— Меня, — ответил он. — Если там можно купить героин, я узнаю, где это… если это не какой-нибудь русский анклавчик.

— Так где покупают героин? — спросила Марго.

— Если не знать нужных людей, то это все равно что ткнуть пальцем в небо. Словом, ничего не изменилось… Медбургарплатсен и Ринкебюцентрум работают… Сейчас много героина приходит… афганского, но его фасуют несколько раз в разных странах. И опять все выходят сухими из воды…

Милан крепко потер под носом, сплюнул Марго почти на туфли и повторил, что «Зона» — выдумка.

Два дня у Эрика раскалывалась голова. Утром он сидел и читал Рильке, пока унылый настройщик возился с роялем, который еще раньше втащили в дом через двери лоджии.

Эрик поднял глаза, когда Йона вышел из кабинета. В дверь позвонили, и Йона, одетый в спортивный костюм, скрылся в прихожей.

— Эрик купил рояль, — донесся звонкий девчачий голосок.

— Ты, наверное, Мадлен, — сказал Йона.

Услышав голоса, Эрик отложил книгу, быстро зашел в ванную и умылся. Руки у него дрожали, его насквозь пронизала тревога, когда он взглянул в воспаленные глаза своего отражения в зеркале. Три фотографии, запах пластмассы в зале заседаний, зеленые глаза Сандры и озорная улыбка Марии Карлссон — воспоминания того дня не выходили из головы.

Он вышел в гостиную: Джеки и Мадде уже стояли перед роялем, перешептываясь и тихонько смеясь. Джеки сняла свое белое пальто и положила руку дочери на плечо.

— Хочешь угодить мне? — спросила Джеки.

— Рояль ужасно-ужасно красивый, — сказала Мадлен.

— Попробуй, — хрипло предложил ей Эрик.

— Его настроили после переезда? — спросила Джеки.

— Настройка входит в стоимость.

Мадде села на стул и заиграла ноктюрн Сати. Пальцы мягко скользили, малышка держалась прямо и сосредоточенно. Доиграв, она обернулась, широко улыбаясь. Эрик зааплодировал, чувствуя, что вот-вот прослезится.