Ларс Кеплер - Соглядатай

Снова послышался лай, он эхом отдавался между деревьями.

Эрик поднялся и, пригнувшись, побежал к густым кустам на берегу; там он снял ботинки и тяжелые от влаги брюки. Связав одежду узлом, он ждал, пока вертолет пролетит прямо над ним.

Облава приближалась, собаки рвались вперед, задорно тявкая.

В одних кальсонах и фуфайке Эрик вошел в озеро. Холод цепко охватил ноги.

Полицейские сирены слышались со всех сторон, их вой разносился над водой и между деревьями.

Эрик видел синие вспышки мигалок вдали на Эльтавэген, на мосту через канал к озеру Ерлашён. Не меньше трех полицейских машин. Свет мигалок поблескивал на стальных перилах и в листве на берегах.

Над вершинами деревьев снова загрохотал вертолет, и Эрик поспешно погрузился с головой. Он задержал дыхание, отчетливо ощущая, как ветер ходит по водной поверхности, когда вертолет кружил над озером. Мелкая рябь расходилась быстрыми кругами.

Эрик зашел подальше, спрятался в кувшинках между скользкими стеблями и илистым дном. Там он дал узлу с одеждой и телефоном пропитаться водой и, пуская пузыри, утонуть.

Взглянув в сторону водохранилища, Эрик увидел на мосту через канал полицейское заграждение. Полицейские машины были везде. Высокие ограждения из стекловолокна светились от синих мигалок, как гигантские противни. Вертолет прогрохотал над лыжным склоном.

Эрик поплыл, широко загребая, чувствуя стужу на губах и запах озерной воды. До другого берега не больше пары сотен метров. Показались мостки перед районом высотных домов, которые акционерное общество «Атлас Копко» построило после войны для своих гастарбайтеров.

Эрик поплыл, держа голову низко и стараясь не слишком тревожить водную гладь. Он удалился от берега уже метров на сто. Вода тихо плескала под его сильными взмахами и загудела в ушах, заливая его с головой.

Эрик приподнял голову — посмотреть, что впереди. Капли блеснули на ресницах; он увидел оба мостка, потом их скрыла волна. Течение отнесло его далеко в сторону.

Где-то далеко над заповедником тарахтел вертолет, но собак не было слышно.

Эрик плыл, размышляя о том, как солгал девять лет назад, украл у Роки его жизнь — и думать не думал о нем до недавнего времени.

Он сбавил темп, стряхнул воду и увидел, что до мостков всего пятьдесят метров. Дети в купальниках и плавках бегали по мокрым доскам. На траве, ловя последнее тепло позднего лета, сидели люди с корзинками для пикника, пледами и шезлонгами.

Кажется, со стороны залива к каналу приближалась моторная лодка.

Эрик подплыл ближе к берегу, минуя место для купания. Над водой склонились узловатые ивы. Тонкие светло-зеленые ветки плескались в мелких волнах.

К Эрику, беззвучно вспенивая воду, направлялась моторная лодка. В нос плескали волны, лодка плавно скользила по поверхности.

Эрик взял курс на деревья, набрал в легкие воздуха и нырнул.

Изо всех сил гребя, он плыл под водой, чувствуя прохладу на лице и глазах, вкус воды во рту и глухие звуки, наполнившие слуховые каналы.

Ломаный дневной свет поблескивал в пузырьках, поднимавшихся от его рук.

Треск лодки казался под водой металлическим гулом.

Плечи ныли от усталости. До берега оказалось дальше, чем рассчитывал Эрик. Вода под ним была кромешно черной, а сверху — точно текучее олово.

Легкие свело. Скоро нужно будет сделать вдох. Гул моторной лодки нарастал.

Теперь Эрик плыл ближе к поверхности; без кислорода стало почти невыносимо.

Вокруг вертелись сверкающие пузырьки.

Он оттолкнулся от воды ногами, чувствуя, как судорожно сжалась диафрагма, заставляя легкие втянуть воздух.

Вода посветлела, наполнилась взбаламученным песком. Эрик угадывал под собой дно, обломки валунов с острыми гранями, крупный песок. Он сделал последний гребок и двинулся вперед, цепляясь руками за камни.

Разорвав водную поверхность, Эрик вынырнул, чтобы вдохнуть, закашлялся, зажав себе рот, снова кашлянул, сплюнул слизь. Он покачивался на волнах, поднятых лодкой. В глазах почернело, он задыхался; дрожа, он стряхнул воду с лица.

На неверных ногах Эрик вышел по валунам на берег и присел, дрожа всем телом, за сплетением веток. Полицейская лодка шарила по озеру, но мотора больше не было слышно.

Если Нелли удастся незаметно покинуть дом и взять напрокат машину, до ее приезда еще остается время. Лучше подождать под деревом и немного обсохнуть, а потом уже отправляться на место встречи.

Смех и вопли детей слышались приглушенно, как в тумане. Где-то вдали выли сирены, вертолеты продолжали кружить над заповедником на другом берегу озера.

Примерно через полчаса Эрик покинул свое убежище, еще немного поднялся по берегу, пересек пешеходную дорожку и прошел за обширной лещиной. На земле в тени куста белела туалетная бумага. Эрик прошел до красного фасада местного центра досуга.

Вдруг между стенами заметалось эхо громких сирен. Эрик резко остановился, сердце сильно стучало. В уличном кафе чуть поодаль ели и пили совершенно беззаботные люди. Машина срочного вызова скрылась из виду, и Эрик двинулся дальше. Он подумал, что подождет с другой стороны клуба, под защитой кустов, — и тут увидел Нелли, на ней было платье в зеленый цветочек. Шарфиком того же оттенка она повязала светлые волосы.

На другой стороне улицы стоял черный городской джип. Нелли, рукой прикрывая глаза от солнца, взглянула на берег.

Эрик побрел через траву, перешагнул низкий кустарник и оказался на тротуаре. Нелли увидела его. Ее рот приоткрылся, словно от испуга. Эрик посмотрел, не едут ли машины, и в мокрых трусах пошел через дорогу. Нелли скользнула по нему взглядом и подняла подбородок, словно это была не более чем встреча при больничном обходе.

— Оригинально, но весьма сексуально, — улыбнулась она и проворно открыла заднюю дверцу. — Полезай под одеяло.

Эрик опустился на пол перед сиденьем и накрылся красным пледом. В нагретой солнцем машине пахло пластиком и кожаной обивкой.

Эрик слышал, как Нелли села на водительское сиденье и захлопнула дверцу. Она завела мотор и вырулила налево. Машина, качнувшись, съехала с тротуара и набрала скорость, отчего Эрик скользнул назад, к сиденью.

— Мы знаем, что Роки был безвинно осужден за убийство Ребекки Ханссон, но…

— Не сейчас, Нелли, — перебил он.

— Но уверены ли мы, что он неповинен в недавних убийствах? Я хочу сказать… Что, если Роки скопировал убийство, за которое его приговорили, чтобы… просто чтобы выставить виновным тебя?

— Это не он, я гипнотизировал его, он видел проповедника…

— А разве у него не могло быть раздвоения сознания? Так, что во время убийства он превратился в «грязного проповедника»?