Генрих Эрлих - Древо жизни

— При таком подходе к делу и при определенной сноровке любой факт можно объявить результатом, а под него составить заговор. Многочисленными исследованиями убедительнейше доказано, что развал Советского Союза стал результатом заговора ЦРУ, так же доказано, что русский народ споили евреи.

— Что уж говорить о смертях известных людей. Смерть всегда внезапна, неожиданна, загадочна, даже если ей предшествует долгая тяжелая болезнь, наступление которой тоже всегда внезапно, неожиданно и загадочно. Был человек здоров и вдруг болен, или умер, очень подозрительно. Непременно убийство, а какое убийство без заговора? Это же не простой муж, которому жена всыпала мышьяку в суп, это муж государственный! Тут никак нельзя обойтись без заговора, разветвленного, тщательно спланированного. Отсутствие прямых доказательств никого не смущает, потому что, как мы уже говорили, заговорщики хитры, осторожны и дальновидны, но есть улики косвенные, которые прекрасно подтверждают наперед заданную версию. Получившийся продукт с пылу с жару подается публике, читателям и телезрителям, пипл хавает — хорошо, горячо!

Биркин как-то странно повел головой и с прежним энтузиазмом продолжил.

— О заговорах все. Надеюсь, все понятно. Теперь о тайне. О, это великая сила! Тайна притягивает, тайна удерживает, тайна застилает разум, завораживает, заставляя верить в невозможное и совершать безумные поступки. С другой стороны, обладание тайной дает власть над людьми. Не буду ссылаться на Евангелия, возьмем более близкий по времени литературный источник, «Великого Инквизитора» Федора Михайловича Достоевского, мне кажется, что это произведение более свежо в вашей памяти, — Биркин обращался почему-то исключительно к Северину, избегая встречаться взглядами с Наташей. — Что ставил Великий Инквизитор в вину Иисусу? То, что он отверг чудо и тайну как средства подчинить себе совесть людей, что он хотел, чтобы люди шли за Ним свободно и осознанно. Как мы знаем, не пошли. Они пошли за Церковью, созданной именем Христовым, за Церковью, которая дала людям чудеса и убедила их в том, что знает Тайну.

— И таких «я знаю тайну» в истории было множество, и люди слетались к ним, как мухи на дерьмо. Как расклассифицировать это множество? Возьмем первый срез: есть тайна — нет тайны. Поймите меня правильно, я не отрицаю в принципе наличие тайн, их, как говорится, много на земле и выше, вопрос в том, знает ли на самом деле возглашающий какую-нибудь тайну. И вот тут мы упираемся в стенку, ибо проверить это в большинстве случаев невозможно. Тайна объявленная перестает быть тайной и теряет все вышеозначенные свойства: привлекательность, притягательность, очарование, наконец, силу. Поэтому из века в век повторяется следующий диалог. «Идите за мной и делайте, как я говорю». «Почему мы должны верить тебе, идти за тобой и делать, как ты говоришь?» «Я знаю тайну!» «Что это за тайна?» «Это тайна».

— Самое удивительное, что люди удовлетворяются таким объяснением и идут за новым пастырем, и делают, как он говорит. Потому что хотят стать счастливыми или богатыми, попасть в рай, обрести вечную молодость или власть, идут, наконец, чтобы просто идти вместе с другими к какой-то цели, обрести таким образом смысл своего существования на земле. Тайна не может умереть. Не разглашенная, она, как объект нематериальный, бессмертна. Но стоит ей совлечь свои покровы, как она теряет свою силу, умирает, подвергается, так сказать, публичной казни. Так что тайна при надлежащих условиях хранения бессмертна, но проникший-то в нее, пророк или мудрец, смертен. Что делать? Передать ближайшему последователю или последователям? Но недаром у немцев есть поговорка: знают двое — знает и свинья. Мало того, что разгласят, так еще и переврут. Допускаю, что Иисус знал Тайну, допускаю также, что он передал ее апостолам, так эти безграмотные рыбаки и раскаявшиеся налоговые инспекторы несомненно все к черту извратили.

Тут даже Северин быстро огляделся, нет ли поблизости какого-нибудь монаха, а Наташа и вовсе испуганно воздела руку, будто намереваясь зажать старику рот.

— Дед, ты бы не поминал здесь … — с легкой укоризной сказала она.

— Нечистого? — тут же откликнулся Биркин. — Извини, не буду, с языка сорвалось.

— Хорошо бы и Спасителя не поминать, по крайней мере, в таких выражениях, — нажала Наташа, — а лучше вообще ни в каких не поминай, они у тебя все выходят какими-то кощунственными.

— Сколько раз замечал, что в этих стенах ты вдруг впадаешь в благочестие и ортодоксию, — проворчал Биркин, — но — слушаюсь и повинуюсь, о Нем больше ни слова, благо, и других предостаточно, я имею в виду примеров. Итак, изустно передать тайну невозможно, но и похоронить вместе с собой никак нельзя, потому что тайна-то великая и непременно понадобится потомкам, поэтому остается только записать ее на какой-нибудь скрижали, естественно, суперхитроумным шифром, а скрижаль либо спрятать в тайном месте, снабдив дорогу к нему столь же хитроумными указателями, либо отдать на сохранение верным людям, ближайшим сподвижникам, наказав им передавать скрижаль из поколения в поколение. Так что когда эти люди говорили, что они владеют тайной, они никого не обманывали, тайной они действительно владели, но не знали ее. Они даже не знали и не могли знать, а есть ли там на самом деле тайна.

— Зато какой простор для охотников за тайнами! Добросовестных, которые годами ищут указатели-знаки, тайное хранилище, что-то находят, еще более долгие годы тратят на попытки расшифровать найденное. Они этим живут, в этом смысл их существования, у меня не поворачивается язык осуждать их, даже если они занимаются заведомой пустышкой. Есть и недобросовестные, типа описанных мною в разделе о заговорах, они живут не этим, а с этого. В принципе, любой древний манускрипт можно объявить вместилищем или хранилищем какой-нибудь тайны, назвать неизвестное ранее имя истинного автора, с несомненностью установить его связь с каким-нибудь древним братством, обладавшим значительной властью, явной или тайной, можно недрогнувшей рукой описать историю до его обнаружения, древние манускрипты, знаете ли, обычно обнаруживаются , случайно, в более поздние века. Забыв слово «случайно», можно красочно описать историю обнаружения, борьбу, развернувшуюся за обладание им, и так далее, в общем, роман, настоящий роман, листов на 25–30, естественно, печатных, для перевода в привычные книжные страницы умножьте на 16.

— Роман сей выдается за научное исследование, с обильным цитированием исторических документов, в том числе обнаруженных лично автором в различных архивах, с многочисленными ссылками на исследования других историков, авторитетных или выдаваемых за таковых, со схемами, картами и прочими иллюстрациями. Для придания пущего наукообразия можно предложить собственный вариант расшифровки — из любого текста путем некоторых манипуляций можно извлечь несколько более или менее связных фраз, туманных и преисполненных непонятным, но очень глубоким смыслом, как предсказания оракула. Тут вмешаются другие исследователи , которые будут оспаривать использованный метод расшифровки и предлагать свои собственные, нисколько не подвергая сомнению всю предшествующую историю. По прошествии недолгого времени мысль о том, что в манускрипте зашифрована какая-то великая тайна, прочно закрепится в массовом сознании, перейдет в разряд фактов общепризнанных, что для подавляющего большинства людей эквивалентно научно доказанным.