Кунио Каминаси - Сделано в Японии

— И видится мне, что бизнес этот «экспортный» достаточно прибыльный, так ведь?

— Да уж! Вы знаете, на сколько в этом году только этих самых внедорожников на Хоккайдо увели?

— Догадываюсь.

— Ну вот. Не за бесплатно, конечно. Прикиньте, если здесь какой-нибудь ваш «челленджер» задаром переправщикам достается, а в Находке или Владивостоке за него сразу полсотни тысяч выкладывают! Тридцать, например, машин — и не меньше миллиона чистой прибыли!

— Долларов причем — не иен, капитан… А почему все это так законспирировано?

— В каком смысле? Они же угонщики! Как они в открытую могут работать?

— Да я не про угонщиков! Почему вы-то работает втихую? Надо ведь, наоборот, побольше людей подключать!.. Шум поднимать — надо начинать пугать угонщиков, беспокойство у них вызывать.

— Нас вот подключили, и, говорят, достаточно. Какое там беспокойство!

— Непонятно. Да и прессу можно было бы подраскрутить на это дело. Глядишь, информаторы бы появились. Ябед у нас хоть и поубавилось, но не все пока перемерли-то. Да и вообще народ поосторожней стал бы, чем машины-то на ночь незакрытыми оставлять.

— А вот в этом-то все и дело.

— В чем?

— В общественном мнении. В мнении народа.

— А какое это, скажи мне, пожалуйста, в нем дело? Кто это у нас когда-нибудь народным мнением интересовался?

— Большое дело, Минамото-сан! Вы мне о политиках говорите и о бюрократах — им на это делать начихать и растереть, а я вам — о бизнесе. Если в газетах и по телевизору начать всю правду об этих внедорожниках, нас автомобильные дилеры съедят.

— Какие дилеры?

— Магазины автомобильные, которые этими «лэнд — крузерами» и «паджеро» торгуют. Здесь, например, в Саппоро, и по всему Хоккайдо.

— А им-то чего?

— Им-то как раз всего! Всего, понимаете! Они к нам уже три делегации присылали.

— Какие делегации?

— Такие! Дилеры и представители производителей — из «Тойоты», «Хонды», «Ниссана» — на самый верх приходили. Попросили держать рот на замке.

— Почему?

— Потому что если народ услышит про то, что эти престижные машины воруют и за границу вывозят, их никто покупать не будет. Торговым кризисом грозят, падением своих доходов, ну и говорят, налоги вам на зарплату платить не сможем.

— Да?

— Да. Вы же знаете, какие у нас люди впечатлительные и доверчивые. Им что по телевизору покажут, они в то и поверят. Скажут пару раз, что нынче «ниссан — патрол» брать, — значит, себя заранее на головную боль и беготню по страховым компаниям обрекать, и все! Не будет наш народ «патролы» брать. А у нас со внутренним потреблением сейчас знаете небось какие напряги! Так что начальство наше глобально мыслит: воду мутить не собирается, панику устраивать тоже. Только вот как нам без помощи общественности выкручиваться, начальство объяснять не торопится.

— Жуткие вещи рассказываешь, Рикио-кун! Просто жуткие!

— И не говорите, Минамото-сан…

— И что, следов, там, выходов, улик — совсем никаких?

— Ниточки, которые были, нас на пакистанцев здесь, в Саппоро, вывели. Но пакистанцы с Россией не связаны.

— А с чем они связаны?

— С Малайзией. Сейчас по Хоккайдо всплеск угонов машин представительского класса. Они во Владивостоке не нужны— по их ухабам там на представительских-то особо не поездишь.

— То есть их потом на Хонсю перегоняют.

— Да. Из пяти машин, что осакские ребята задержали, три угнаны на Хоккайдо — одна в Саппоро, две — в Хакодатэ.

— Пакистанцев взяли?

— Нет. Улик против них нет никаких. Двое их, с семьями. Ресторан за вокзалом, в районе университета, держат.

— Пакистанский ресторан?

— Да, якобы с индийским «Тадж — Махалом» пытаются конкурировать. Говорят так, по крайней мере, с ясными глазами.

— Ну, «Тадж — Махал» — заведение солидное. С ним не поконкурируешь. А какая у пакистанцев вообще кухня? Какие у них там блюда-то готовят, ты знаешь?

— Я не ел там, был только несколько раз для профилактики. А что до их мифической конкуренции, то в Саппоро во всех трех «Тадж — Махалах» от клиентов отбоя нет, а в их пакистанском ресторане даже в обеденный перерыв пустовато. На какие доходы существуют — непонятно. Вернее, понятно, что не на кулинарные. У них одна аренда в месяц полмиллиона иен съедает — вокзал же рядом.

— Да, Канеко-сан, рассказал ты мне историю…

— Поймите меня правильно, Минамото-сан, я давно говорю, что и с нашим… с вашим то есть отделом нам прямо сотрудничать надо, и С другими тоже. С экономическим, например.

— А с экономическим с какого бока?

— Да вот тот же пакистанский ресторан проверять. Нам нужно в их бухгалтерию влезть, чтобы документально подтвердить, что их заведение по своему основному профилю дохода не приносит. А ребята из экономического говорят: у пакистанцев формально никаких нарушений нет, жалоб на них тоже нет, идите к налоговикам. А налоговая полиция — это вообще уже другое ведомство. Тем более что с налогами у пакистанцев все чисто. Короче, руки связаны…

— А Нисио наш что?

— А что Нисио?.. Мужик он неглупый — понимает все. Но только зачем ему на себя брать чужую работу тем более такую бесперспективную. Ясно же, что русские в этом деле — только покупатели. А с японскими угонщиками, само собой, дорожный отдел должен воевать. Я слышал, как он на прошлой неделе с Гото моим разговаривал. Вскользь, правда, но заметил, что у него в русском отделе показатель раскрываемости — один из самых высоких в управлении, и он его снижать сомнительными совместными «проектами» не собирается.

— Ну понять-то его можно, конечно…

— Понять можно, но согласиться с такой позицией я не могу.

— Мыс тобой пока не начальники, Рикио-кун…

— Да уж!..

— Вот будем начальниками — объединим с тобой наши отделы и проложим в Россию дорогу, чтобы твой отдел с нашим даже на формальном уровне связан был бы.

— Вам бы только смеяться, Минамото-сан…

— А чего нам с тобой плакать, Рикио-кун, прикинь сам. У тебя внедорожник есть?

— Нет, у меня «тойота — старлет» старенькая.

— Вот и не паркетник даже. И у меня ни своего внедорожника, ни паркетника — у жены. И будет ли когда — сомневаюсь.

— Вас послушать, господин майор, так получается, что мы должны только средним классом заниматься.

— Да я сегодня имел беседу в Отару с хозяином «челленджера», того, что угнали. Он, знаешь, никакой не бомонд, весьма, надо сказать, посредственный класс. Эти покупки — они не столько от достатка, сколько от недостатка.

— Какого недостатка?

— Недостатка уверенности в себе, от малодушия, понимаешь?

— Не совсем.

— Ты зимой на «старлетс» на своем ездишь?

— Конечно.

— Он у тебя полноприводной?

— Нет, конечно, только переднеприводной.

— Вот. По снегу по нашему да по льду нормально идет?