Ю Несбё - Нож [litres с оптимизированной обложкой]

– Кажется, ты считаешь его невиновным.

– Догадки я оставлю тебе. А я в отпуске по уходу за ребенком и не хочу после его окончания лишиться работы.

Харри кивнул:

– Ты прав: я – эгоист: ожидаю, что люди, которые мне ничего не должны, станут рисковать домом, семьей и пенсионными баллами, чтобы помочь мне.

Из коляски послышалось тихое хныканье. Бьёрн взглянул на часы, задрал свитер и достал детский рожок. Бьёрн объяснил Харри свой трюк: он засовывал рожок под плотно облегающий свитер между двумя жировыми складками на животе, чтобы поддерживать в нем температуру тела.

– О, я знаю, какого музыканта напоминает мне Рингдал, – сказал Харри, глядя, как малыш с тремя смешными большими светлыми кудряшками сосет рожок и чавкает. – Пола Саймона.

– Пола Фредерика Саймона? – воскликнул Бьёрн. – Что это ты вдруг его вспомнил?

– Дело в твоем малыше. Он похож на Арта Гарфанкела.

Харри ожидал, что Бьёрн обиженно поднимет глаза и скажет что-нибудь, но он остался сидеть склонив голову и сосредоточился на кормлении. Возможно, раздумывал, где на шкале его музыкальных предпочтений находится Арт Гарфанкел.

– Еще раз спасибо, Бьёрн, – поблагодарил друга Харри, застегивая куртку. – Мне пора.

– Ты сказал, что я тебе ничего не должен, – произнес Бьёрн, не поднимая глаз. – Это неправда.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Если бы не ты, я бы не познакомился с Катриной.

– Познакомился бы.

– Это ты привел ее в мои объятия. Она увидела, что творится в твоей личной жизни. Ты, можно сказать, олицетворял все, чего она не хотела видеть в мужчине. А я оказался полной противоположностью тебе, и в результате дело закончилось свадьбой. Так что спасибо тебе, Харри. – Бьёрн посмотрел на него с широкой улыбкой. Глаза его увлажнились.

– О черт! – сказал Харри. – Это отцовская сентиментальность в тебе говорит?

– Возможно! – засмеялся Бьёрн и вытер глаза тыльной стороной ладони. – Так что ты теперь будешь делать? С Рингдалом?

– Ты же сказал, что не хочешь вмешиваться.

– Верно. Но ты ведь мой друг.

– Пока здесь не зарыдали двое, я побежал. – Харри посмотрел на часы и уточнил: – Я имею в виду вас двоих.

По дороге к машине Харри позвонил Кайе:

– Петер Рингдал. Посмотри, что на него есть.

В семь часов вечера было уже темно, и невидимый бесшумный моросящий дождь холодной паутиной ложился на лицо Харри, идущего по гравийной дорожке к дому Кайи.

– У нас появилась ниточка, – сказал он по телефону. – Но совсем тоненькая, я даже не могу назвать ее следом.

– У кого «у нас»? – спросил Олег.

– Я разве не говорил?

Олег не ответил.

– Мне помогает Кайя Сульнес, – пояснил Харри. – Бывшая коллега.

– А вы с ней…

– Нет…

– …не обнаружили ничего такого, о чем мне следовало бы знать? – закончил Олег свой вопрос.

– Пока ничего конкретного.

– Ясно.

Пауза.

– Думаешь, вы найдете убийцу?

– Трудно сказать, Олег.

– Ты же прекрасно знаешь, что меня такой ответ не устраивает.

– Хм… Пожалуй, мы найдем его.

– Хорошо. – Олег тяжело вздохнул. – До связи.

Харри обнаружил Кайю на диване в гостиной. На коленях у нее был ноутбук, а рядом на журнальном столике лежал телефон. Вот что она раскопала по Петеру Рингдалу: сорок шесть лет, дважды разведен, детей нет, ситуация с личной жизнью неясная, в данный момент живет один на вилле в районе Хельсос. С карьерой все тоже непросто: Рингдал получил диплом экономиста в Норвежской школе менеджмента и разработал новую транспортную концепцию.

– Я нашла два интервью с ним, оба в «Финансовой газете», – сказала Кайя. – В первом из них, в две тысячи четвертом году, он заявил, что ищет инвесторов для проекта, который, по его словам, произведет революцию. Статья называется «Убийца личного автотранспорта». – Она застучала по клавишам компьютера. – Ага, вот. Цитирую Рингдала: «Сегодня мы перевозим одного или двух человек в корытах, весящих около тонны, по занимающим много места дорогам, которые необходимо постоянно обслуживать, чтобы они выдерживали транспортные потоки. Страшно даже представить, сколько ресурсов необходимо для того, чтобы заставить эти тяжелые машины катиться по шершавому асфальту. Я уж не говорю про строительство и ремонт автомагистралей. А сколько времени тратится впустую! Потеря времени происходит, когда потенциальному работнику, призванному трудиться на благо общества, приходится ежедневно по нескольку часов заниматься управлением собственным автомобилем, пробираясь по пробкам огромного мегаполиса. Это не просто бессмысленное использование одной четвертой части жизни человека, свободной ото сна, но и сокращение ВВП. Финансов, которые теряются на этом в одном лишь Лос-Анджелесе, хватило бы для того, чтобы каждый год отправлять на Луну новую экспедицию».

– Любопытно. – Харри провел указательным пальцем по облезлому лаку на подлокотнике кресла, в котором сидел. – И что же он предлагает в качестве альтернативы?

– Проект Рингдала состоит в том, чтобы создать мачты с маленькими подвесными вагончиками, рассчитанными на одного или двух человек, что-то вроде фуникулера. Вагоны будут припаркованы у платформ возле каждого дома, почти как велосипеды. Ты садишься внутрь, набираешь свой личный код и адрес назначения. С твоей банковской карты списывается небольшая сумма за каждый километр, и компьютерная программа посылает вагончик в путь, постепенно увеличивая скорость, максимум до двухсот километров в час. Так проехать можно будет даже по центру Лос-Анджелеса. А ты в это время продолжаешь работать, готовиться к занятиям или, скажем, смотреть телевизор и почти не замечаешь поворотов. Вернее, поворота, потому что в большинстве случаев будет достаточно повернуть всего один раз. Никаких перекрестков со светофорами, никакого скопления транспорта; вагончики похожи на электроны, которые несутся в разные стороны и никогда не сталкиваются, потому что ими управляет компьютерная система. А внизу, под вагончиками, городские улицы освобождены для пешеходов, велосипедистов и скейтбордистов.

– А как насчет грузового транспорта?

– Все, что окажется слишком тяжелым для мачт, будут перевозить на грузовиках. Им позволено перемещаться по городу с черепашьей скоростью в определенные часы – ночью или ранним утром.

– Дороговато строить и мачты, и дороги.

– Рингдал считает, что новые мачты и полосы для движения обойдутся приблизительно в пять-десять процентов от стоимости новой дороги. То же самое касается обслуживания. Фактически переход на мачтово-полосное движение окупится за десять лет, уже только за счет сокращения расходов на обслуживание дорог. Плюс к этому – сбережение человеческих и экономических ресурсов вследствие сокращения количества аварий. Цель – ни одной, ни единой жертвы ДТП.