Песах Амнуэль - Расследования Берковича 8 [сборник]

— Все равно, — хмуро сказал инспектор, — до суда дело может не дойти. Невозможно доказать, кто из братьев был убийцей. Даниэлю ты можешь предъявить только обвинение в подлоге. А обвинять в убийстве обоих…

— Да, — согласился Беркович. — Но сухими из воды они все-таки не выйдут.

Домой он вернулся усталый и не сказать, чтобы совсем довольный. Наташа сидела в салоне и держала на руках сына. Беркович подошел к жене и опустился перед ней на колени.

— Какая ты красивая, — сказал он. — Вы оба такие красивые…

— Давай назовем его Ариэлем, — сказала Наташа.

— В честь Шарона? — удивился Беркович.

— В честь Беляева. Помнишь роман о летающем человеке? Красивое имя. И еврейское.

— Давай, — согласился Беркович. — Ариэль Беркович, сын Бориса. Ничего, годится.

— Мерзкий тип, — сказала Наташа, посмотрев на фотографию в газете. — Все эти новоявленные гуру — мерзкие типы. И сексуальные маньяки, к тому же. Я уверена: этот Надав склонял бедную Юдит к интимным отношениям. Может, она из-за этого и наложила на себя руки.

— Тебе бы в нашем отделе работать, — усмехнулся Беркович. — Скорее всего, ты права, но что толку? Попробуй-ка доказать, что Надав довел свою пациентку до самоубийства. Письма девушка не оставила, свидетелей, которые могли бы утверждать в суде, что Надав к ней приставал, тоже нет. В общем, пустой номер.

В маленькой комнате, которую Берковичи приспособили под детскую, заплакал Арик, и Наташа прервала мужа:

— Извини, малыша нужно покормить. Доскажешь потом, хорошо?

— Там и досказывать нечего, — пожал плечами Беркович и следом за женой подошел к кроватке сына…

— Арик, — позвал он, протянув малышу палец.

— Боря, — сказала Наташа, — он тебя еще не видит и ничего не понимает…

О деле гуру Лирона Надава старший сержант думал, когда по дороге на работу то и дело застревал в обычных пробках. На самом деле Надав никогда не называл себе гуру, да и ученики использовали по отношению к нему нормальное ивритское слово «меламед» — «учитель». Учил Надав трансцендентальной медитации и технике самоусовершенствования. Ученики его обожали и готовы были ради него пойти в огонь и воду. Беркович побеседовал с каждым из шести — четырьмя женщинами и двумя мужчинами. Это были люди среднего возраста с многочисленными житейскими проблемами. Надав учил жить так, будто проблем не существовало вовсе.

О бедной Юдит Менакер все говорили, что она была одной из лучших учениц. Семьи у нее не было, и недели три назад она переселилась к учителю — Надав предоставил ей комнату напротив своей спальни, и теперь они много часов могли посвящать совместной медитации и совершенствованию духа.

Закончилось это совершенствование печально. Трое суток назад Юдит вышла за покупками и не вернулась. К вечеру, не дождавшись Юдит, Надав обратился в полицию. Девушку нашли несколько часов спустя — она повесилась на бельевой веревке в кухне своей квартиры, где жила до того, как переехала к учителю. Дверь в квартиру оказалась не заперта, войти и выйти мог кто угодно, но следов пребывания чужого человека эксперт Хан не обнаружил. Ключ от квартиры нашли в сумочке Юдит. Самоубийство представлялось очевидным, вопрос был только в причине. Беркович считал, что не обошлось без влияния гуру. Надаву, конечно, не нужна была смерть ученицы, но разве мало было случаев, когда несчастные женщины, попадавшие в полную психологическую зависимость от своего наставника, сначала вступали с ним в интимные отношения, потом приходили в ужас, теряли смысл жизни и…

Патологоанатомическое исследование показало, что в день смерти Юдит не имела сексуальных контактов, но это обстоятельство ничего не доказывало. Беркович раздумывал над печальной судьбой Юдит Менакер и, подъезжая уже к зданию управления, поймал себя на том, что испытывает антипатию к Надаву и готов придраться к любой мелочи, только бы убедить всех — и себя в первую очередь — в том, что именно гуру довел девушку до самоубийства.

Поднявшись в кабинет, старший сержант еще раз перечитал протоколы допроса Лирона Надава и представил себе его сытую физиономию. По глазам было видно, что к Юдит гуру относился как к вещи, которую использовал. Девушка пришла к нему впервые полгода назад — у нее возникли проблемы с приятелем, и она хотела вернуть себе душевное равновесие.

«Вопрос. Почему вы согласились, чтобы Юдит переехала к вам? Она должна была работать, создавать семью…

Ответ. Духовное самосовершенствование не терпит суеты. Семья мешает. Работа мешает.

Вопрос. Однако человек должен зарабатывать деньги. Юдит Менакер бросила работу, когда переселилась к вам. Вы ее содержали?

Ответ. Нет, она лишь помогала по хозяйству. Ходила за покупками, например, когда я работал с другими учениками. У нее были сбережения, она говорила, что опять пойдет работать, когда сбережения закончатся. Она хотела как можно больше получить от меня. Она была идеальной ученицей».

Похоже, что так и было. В банке «Леуми» у Юдит действительно был счет, с которого она время от времени снимала не очень значительные суммы. Впрочем, и затраты у нее были небольшими. Квартира, на которой Юдит жила до переселения к гуру, принадлежала ей и осталась от матери, умершей несколько лет назад. Муниципальный налог был уплачен на год вперед, а счета за коммунальные услуги оказались минимальными.

Но с чего было Юдит менять размеренный распорядок жизни, бросать работу и переселяться к Надаву? Здесь явно видно было психологическое влияние гуру — ему удобно было иметь бесплатную работницу, да еще наверняка влюбленную не только в его методы, но и в него самого.

Беседа с другими учениками показала: все ученицы были влюблены в Надава по уши, а мужчины считали его чуть ли не явлением Бога на земле. Беркович пришел к выводу, а эксперт Хан с этим выводом согласился, что по команде Надава любая из его учениц могла если не наложить на себя руки, то во всяком случае совершить поступок, на который прежде не решилась бы ни под каким видом.

И то, что Юдит жила с Надавом, тоже представлялось Берковичу несомненным, хотя и недоказуемым фактом. Возможно, это тяготило девушку. Возможно, система обучения Надава дала сбой, и Юдит вместо обретения душевного равновесия впала в депрессию. Впрочем, последнее предположение было, скорее всего, нелепостью — ученики Надава, общавшиеся с Юдит в последние ее дни, утверждали, что она была жизнерадостна, спокойна и обожала учителя.

А он? Может быть, обожание Юдит стало для него обузой, и гуру нашел способ избавиться от ученицы — внушил ее идею суицида?

Возможно. Но не докажешь. Видимо, придется дело закрыть, хотя Берковичу очень хотелось разобраться в истинной причине самоубийства. Он еще раз перелистал довольно пухлый том, чтобы перед тем, как принять окончательное решение, заново сопоставить все детали. Ему казалось, что он упустил что-то важное, деталь, которая могла помочь в расследовании. Что-то сказанное кем-то из учеников? Нет, не похоже…