Песах Амнуэль - Расследования Берковича 8 [сборник]

— Борохов богатый человек?

— Нет. Репатриировался два года назад, в Москве продал квартиру и почти всю японскую коллекцию, доставшуюся от отца. Когда приехал в Израиль, у него хватило денег, чтобы купить квартиру в Тель-Авиве и оборудовать ее — решетки, сигнализация…

— На это ушло наверняка больше денег, чем стоит нецкэ, — заметил Беркович.

— Да, если говорить о рыночной цене. По сути же нецкэ бесценна, потому что другой такой, как мне сказали, нет… Борохова дважды пытались грабить, оба раза грабители не нашли того, что искали. Борохов никому свое сокровище не показывал — только фотографии.

— Значит, — задумчиво произнес Беркович, — все произошло так. К Борохову пришел гость, который, видимо, имел отношение к искусству Японии. И хозяин настолько ему доверял, что достал из тайника фигурку…

— Вот именно, — нетерпеливо сказал Хутиэли. — Проблема в том, что никто из соседей не видел, кто вчера приходил к Борохову. Друзей у него нет. Живет один. Единственное хобби — книги. Полная квартира книг — все по-русски. А по-русски, кроме тебя, никто не понимает. Может, у Борохова в гостях был книголюб?

— Давайте начистоту, инспектор, — решительно сказал Беркович. — Вы наверняка выяснили, что из тель-авивских русскоязычных книголюбов был знаком с Бороховым.

— Естественно. Никто. С членами клуба книголюбов он знакомства не водил. И в гости не звал. Люди, конечно, недовольны — многих я будил в час ночи, чтобы спросить… Но картина именно такова.

— Значит, вы всю ночь провели на ногах, инспектор?

— По мне не видно?

— А по мне? — улыбнулся Беркович. — Я тоже полночи не спал, но по другой причине.

— Арик бунтует? — сочувственно спросил Хутиэли. — Мой старший, Эдан, первые три месяца вообще не спал — во всяком случае, мне так казалось…

— Где жил этот Борохов? — вздохнул Беркович.

…В квартире было две комнаты — салон и спальня. Порядок, типичный для холостяцкого жилья. Две стены заняты книжными полками. Беркович подошел и провел руками по корешкам. «А ведь Борохов действительно знал толк в книгах», — подумал старший сержант. И пристрастие его было очевидно — он покупал только фантастику. Стругацкие, Ефремов, Снегов… Вот бы все это перечитать. Новая русская фантастика: Лазарчук, Рыбаков… Дальше стояла зарубежная фантастика — старая и современная. Замечательная коллекция. Кому она теперь достанется?

— Поехали на улицу Шенкин, — сказал Беркович сержанту Соломону, выйдя из квартиры. — Там есть большой русский книжный магазин…

Магазин оказался не таким уж большим, если говорить о площади помещения. Молодая женщина по имени Марина, сидевшая у кассы, с готовностью отвечала на вопросы — ей было любопытно, и, к тому же, она в первый раз имела дело с полицейским, вежливо говорившим по-русски.

Беркович показал фотографию Борохова, и Марине не понадобилось много времени на раздумья.

— Конечно, знаю, — сказала она. — Приходит довольно часто, покупает фантастику. Особенно любит Лукьянова.

— Лукьянова? — поднял брови Беркович. — Простите, я не большой знаток…

— О, Лукьянов — это восходящая звезда русской фантастики, — оживилась Марина. — Такие у него крутые вещи… Я сама не люблю, но муж обожает. Кстати, Лукьянов сейчас в Израиле — в гости приехал. В «Переплете» у него прошли две встречи с читателями, сегодня третья.

— «Переплет»? Это магазин на Алленби?

— Правильно. Хотите, я позвоню Свете, она точно скажет, когда начало?

— Не нужно, — покачал головой Беркович. — Я сам с ней поговорю.

Но Марина, естественно, предупредила продавщицу из «Переплета» о визите странного полицейского, и когда Беркович переступил порог магазина, на него обрушилась лавина слов и восклицаний, которую он с трудом укротил. Минут через пятнадцать он знал, что Борохов был завсегдатаем, покупал много и часто. Знаком ли с другими любителями фантастики? Нет, никакого интереса не проявлял. Но вчера вечером приходил на встречу с Лукьяновым. Это была уже вторая встреча — первая состоялась два дня назад, на ней Борохов не присутствовал.

Круг подозреваемых можно было сузить — скорее всего (даже наверняка!), Борохов именно на вчерашней встрече либо разговорился с кем-то из любителей, либо встретил старого знакомого, которого знал еще по Москве — там ведь он тоже покупал фантастику и мог быть знаком с такими же, как он, любителями. Второй вариант более перспективен — не стал бы Борохов звать к себе мало знакомого человека, да еще и показывать нецкэ.

— Сколько человек было вчера на встрече? — спросил Беркович.

— Пятнадцать, — сказала Света. — Я считала, мне ведь все равно нечего было делать. Включая этого вашего Борохова, конечно. А что, с ним что-то случилось?

Беркович проигнорировал вопрос и задал свой:

— Кого из них вы знаете?

— Многих, это все постоянные покупатели. Кстати, если вы придете к шести, то наверняка застанете… Сегодня третья встреча — первые две всех так увлекли, что Лукьянова попросили прийти еще, и он согласился.

— Вот как? — оживился Беркович. — В шесть? Непременно буду!

Это действительно была большая удача — увидеть в сборе всех, кто был вчера. И если кто-то из любителей не придет… Это, конечно, даже не аргумент, но все же зацепка.

В шесть Беркович вошел в магазин — он сменил форму на цивильную одежду и ничем не отличался от прочих любителей, молодых и веселых, ожидавших российского кумира.

— Все из вчерашних в сборе? — тихо поинтересовался Беркович, пересчитав присутствоваших — их было восемнадцать, даже больше, чем ему бы хотелось.

— Ну… Борохова нет. Зато новых несколько, я их не знаю.

Беркович присел в сторонке, разглядывая аудиторию. Кто из них пошел вчера с Бороховым домой? О чем они говорили?

Время шло, писатель не появлялся, и в магазине нарастал шум.

— Может, вы позвоните ему и узнаете, в чем дело? — наклонился Беркович к Светлане.

Она смутилась:

— Но у меня нет его координат…

— Вот как? — удивился Беркович. — Как же вы с ним связывались — ну, к примеру, относительно сегодняшнего вечера?

— Он сам приходил… Гулял по Тель-Авиву и заходил в магазин. О вечере вчера договаривались.

— Послушайте, — напряженно сказал Беркович. — А вы вообще уверены, что этот человек — Лукьянов?

Глаза Светланы расширились.

— Он паспорт показал!

— По вашей просьбе?

— Ну да. Он появился неделю назад, сказал, что его фамилия Лукьянов, он фантаст, автор вот этих книг, и этих тоже, в Израиле в гостях… Я попросила… Я ведь тоже не из доверчивых. У него был российский паспорт на имя Лукьянова Игоря Леонидовича.

— Да вы что? — встрял в разговор один из любителей, прислушивавшийся к словам Светланы. — Вы что, в натуре, Лукьянова не видели? Да вон в книге фотка!