Олен Стейнхауэр - Эпоха Отрицания [The Middleman ru]

Рейчел дала ему только имя – Александра Примакова – и скудные биографические данные. Юрист, работала с «Берг-и-ДеБург», бывшая советница Верховного комиссара ООН по делам беженцев, хотя неизвестно, какое отношение имеет к беженцам. Работает в лондонском офисе Института развития заморских территорий, в аналитическом центре по вопросам политики.

– Точно не знаю, – сказал Кевин. – Эту встречу готовил мой помощник, а он… – Молодой человек покрутил головой. – Скажем так, новенький.

Его собеседница улыбнулась, а потом забегала пальцами по клавишам.

– Что ж, возможно, я сумею… – Прищурившись, она поглядела на экран и кивнула: – Да. Нашла. – И протянула руку к телефону. – Как мне вас представить?

– Мартин Бишоп, – сказал Кевин.

С тем же невозмутимым видом администратор позвонила и объяснила, кто желает встретиться с госпожой Примаковой. Затем она немного помолчала, взглянула на Мура и, понизив голос, что-то добавила. Он обдумывал, не назваться ли настоящим именем, но, учитывая занятость, Примакова могла и не снизойти до незнакомца. А томиться в вестибюле целый день ему не хотелось.

Наконец администратор положила трубку и показала на коридор:

– Лифт в конце. Третий этаж. Вас ждут.

Лифт шел медленно, и Кевину хватило времени придать своему лицу непроницаемое выражение. Потом двери раскрылись, и он увидел эффектную белую женщину лет сорока на высоких каблуках. Руки ее были сложены на груди, а темные глаза в обводах синевы смотрели так пристально, что он счел за лучшее не делать лишних движений, пока у него за спиной не закрылись двери лифта. Потом, пройдя вперед на пару шагов, он протянул руку:

– Госпожа Примакова.

– Кевин Мур, – произнесла она с легким русским акцентом, и он почувствовал, как упало его сердце, когда она развернулась и широкими шагами пошла прочь. Постояв, молодой человек последовал за ней.

Ее кабинет напоминал комнату у Мэтти – лишь самое необходимое. Здесь не было ничего личного – ни фотографий, ни жизнеутверждающих девизов на стенах. Только стол, пара кресел и закрытый ноутбук, который, как предположил Кевин, она каждый вечер забирала домой. Примакова уселась в кресло за столом и кивком пригласила его располагаться.

– Откуда вы знаете мое настоящее имя? – спросил Мур, поскольку предполагалось, что он должен задать этот вопрос.

Александра раскрыла компьютер.

– Не имеет значения. Важно другое: зачем вы здесь?

Примакова ошибалась – вопрос Кевина имел значение, но он сейчас находился не в том положении, чтобы возражать.

– В две тысячи девятом году вы готовили документы для компании под названием «Магеллан Холдингс», – начал он. – Фирма перекачивала деньги Мартину Бишопу и его «Тяжелой бригаде». Похоже, вы делали это через одного из двух людей: Джеймса Салливана и Себастьяна Виваса. Или через них обоих.

К тому времени ноутбук загрузился. Женщина набрала строчку и подняла взгляд на Кевина.

– «Бригада» – это уже история.

– Тогда, полагаю, я – историк.

– И я никогда не обсуждаю детали бизнеса своих клиентов.

– Но в данном случае ваши клиенты финансировали известную террористическую организацию. Послушайте, вам ничто не угрожает, но…

– О, я знаю, что мне ничего не угрожает, – перебила Примакова. – А вот у вас могут быть неприятности. – Она прищурилась и посмотрела на экран. – Американцы и немцы разыскивают вас, чтобы допросить. Вам это известно?

Мур этого не знал. Фей Левинсон, очевидно, дозвонилась до Джейкса, и ему просто повезло, что он улетел из Берлина так рано.

– Хорошо, что я в Англии, – признался он.

– Брексит еще не наступил, – заметила Александра. – Границы открыты, и договор об экстрадиции пока в силе. Стоит мне сделать один звонок, и куча парней с пушками будут ждать вас снаружи.

Возможно, она все придумала, но это не имело значения: Кевин понял, что оказался в безвыходном положении.

– Я просто пытаюсь выяснить, что произошло. Я несколько месяцев работал против «Бригады» под прикрытием. И все закончилось множеством вопросов, на которые нет ответов, – рассказал он.

Несколько секунд Александра смотрела на него, и черты ее лица смягчились. Хотя это вполне могло ему показаться…

– Вы читали отчет, выпущенный ФБР? – спросила женщина.

– Да.

– И не нашли там ответов на свои вопросы?

– А вы – на свои? – спросил Кевин.

Госпожа Примакова с холодным видом откинулась назад.

Мур обвел взглядом скудно обставленную комнату.

– Я несколько растерян. Что общего может иметь человек, работающий в скромном кабинете Института развития заморских территорий, с подпольными политическими движениями в Соединенных Штатах? Или вы это называете развитием заморских территорий? Финансирование агитаторов и террористов?

– Я просто арендую это помещение, – спокойно ответила Александра. – ИРЗТ не имеет ко мне никакого отношения.

– Можете просто помочь мне? – спросил Кевин. – На кого вы работаете?

– Извините. – Его собеседница покачала головой. – Сведения о моих клиентах конфиденциальны, и если вы пришли без ордера, выданного британскими властями, я ничем не смогу вам помочь.

Молодой человек закрыл глаза, понимая, что она не уступит. Потом он встал, собираясь уйти.

– А вы? – спросила Примакова. – На кого вы работаете?

Мур только посмотрел на нее.

– Оуэн Джейкс? Так? – предположила она.

– Нет.

– Тогда как насчет Рейчел Прю?

Кевин ничего не сказал, но ответ читался у него на лице.

– Она исчезла неделю назад. С ней все в порядке? – спросила Александра.

– Кто вы?

Женщина смотрела на него несколько секунд, словно собираясь ответить, но затем вместо этого взяла свой сотовый телефон.

– Ступайте, мистер Мур. Не заставляйте меня звонить… сами знаете куда…

– Где мы, черт возьми? – спросила Ингрид Паркер, глядя на проносящиеся за окном огни полуночного предместья. По пути из Монклера, выбрав длинную, но менее приметную дорогу через Ланкастер, они остановились на автозаправке, где Ингрид покормила Клэр и дала ей отрыгнуть. Сейчас девочка, едва заметная под складками одеяла, снова спала у нее на коленях.

– Уолдорф, штат Мериленд, – сообщила Рейчел, снизив скорость и высматривая припаркованные автомобили.

– Откуда вам знать? – проворчала Паркер.

Прю уже привыкла к цинизму этой дамы, развившемуся у нее за месяцы, проведенные в бегах. У чувства озлобленности было достаточно времени, чтобы пустить корни и расцвести буйным цветом, дав плоды в виде горького юмора.

– Нам нужно остаться здесь на несколько дней, – говорила Рейчел, когда они проезжали мимо дома № 6301, двухэтажного строения грязного цвета с ухоженным и хорошо освещенным передним двориком. Но она не остановилась, продолжая рулить и наблюдать, нет ли на улице припаркованных машин или минивэнов в подъездных аллеях – это означало бы, что дом под наблюдением. Хотя это было сомнительно – в Бюро были известны неприглядные подробности ее прошлого, и там хорошо знали, что она умеет избегать слежки. Но стоит ошибиться только раз, и все пойдет прахом.