Олен Стейнхауэр - Эпоха Отрицания [The Middleman ru]

Рыдания прекратились, и из-за двери донеслось громкое шмыганье носом.

– Привет. Да. Все чудесно.

Ничего чудесного, конечно, не было, и Паркер не собиралась это так оставлять. Почитав про демонстрации и увидев собственными глазами, что люди не хотят больше валяться на диване, позволяя миру катиться ко всем чертям, она преисполнилась оптимизма. Если нельзя прямо сейчас присоединиться к массам, то можно, по крайней мере, помочь человеку, оказавшемуся рядом. Прислонившись к двери, она сказала:

– Послушайте, сегодня вечером мы уедем.

– Нет.

– Я не хочу, чтобы из-за меня вы ссорились с мужем.

Маккензи открыла дверь – лицо заплаканное, глаза красные.

– Нет, в самом деле, – сказала она сдавленным голосом, – вам с Клэр нужно остаться.

В выражении ее лица было нечто такое, чего Ингрид не смогла сразу определить. Но что-то очень знакомое. Оно напомнило ей о годах детства.

– Что случилось?

Пожав плечами, хозяйка дома криво усмехнулась.

– Наверное, я терпеть не могу ссоры. – Она отвернулась к раковине, и тут Паркер увидела, как дернулось ее плечо, словно что-то задело оголенный нерв.

Ей все стало ясно.

– Погодите, – сказала она, входя в ванную.

Маккензи оглянулась.

– Поднимите руки.

– Что?

– Поднимите.

Жена Грегга нерешительно подняла руки. Когда ее локти достигли уровня плеч, она вздрогнула, но продолжила движение, пока руки не вытянулись вверх, как у человека, который сдается в плен. Ингрид медленно приподняла ее блузку. Маккензи ее не останавливала, а только следила за ней покрасневшими глазами. Когда блузка задралась до бюстгальтера, стали видны кровоподтеки, покрывающие всю левую сторону ее грудной клетки.

– Господи, – пробормотала гостья. – Я думала, он бил по стене.

Придя в себя, хозяйка дома опустила руки и поправила блузку.

– Господь тут ни при чем.

Отступив на шаг, Ингрид почувствовала, как прошлое накатывает на нее, словно увидела те синяки, что были привычным явлением на теле ее матери. И вот она здесь, и снова перед глазами у нее те же синяки, и то же, что и в детстве, ощущение беспомощности.

Нет.

– Я убью его, – сказала Паркер.

– Вы не понимаете, – запротестовала Маккензи. – Это не то… он не такой.

– Не такой?! – Теперь ее гостью охватывал гнев, сладкая теплая ярость. – В чем тут, на хрен, проблема?

– Выйдите отсюда.

– Ты просто смазливая маленькая идиотка, – заявила Ингрид.

– Уходи!

Паркер не собиралась уходить – ей хотелось вбить в голову этой женщине правду жизни. Но прошлое снова тянуло ее в свои пучины, и у нее отнялся язык. Она понимала, что не сможет сейчас сказать что-нибудь осмысленное – только не сейчас. Поэтому Ингрид поднялась наверх, посмотреть, как там Клэр. А потом она села за компьютер и уставилась на вращающуюся экранную заставку. Перед глазами у нее мелькали кулаки, пьяные мужчины и трусливые женщины. Она видела девочку, которой сама была когда-то, – прятавшуюся в кладовке и спасавшую собственную гребаную шкуру.

Ингрид вывела компьютер из спящего режима и принялась искать, пока не нашла выход на «Тор»-сервер. Установив сетевое соединение, она набрала IP-адрес, который они с Мартином Бишопом создали тогда, в июле. Произошло соединение, но на том конце ее никто не ждал. Пока не ждал. На экране была просто чистая страница с мерцающим курсором, замершим в ожидании, пока им воспользуются.

– Привет, – услышала Паркер. Она оглянулась и увидела у двери Маккензи.

Некоторое время они молчали, а потом гостья заговорила:

– Извините. Я такая бесцеремонная. Сама знаю.

– Нет.

– Уиллс вошла и села на край кровати. Она впервые внимательно рассмотрела Клэр, которая, раскинув ручки и ножки, негромко посапывала в постели. В комнате слышалось лишь дыхание ребенка.

– Мой отец был точно таким, – сказала Ингрид. – Мать все ждала, когда он изменится. А синяки между тем сменились поломанными костями и внутренними кровотечениями. Я пробовала образумить ее, но она не слушала. Наверное, так всегда бывает. Поэтому и продолжалось. В конце концов не вытерпела я . Мне было шестнадцать, когда он набросился на нее в гостиной. Я сбегала в подвал, взяла лопату и огрела его по голове. Он повернулся, и я увидела, что это уже не человек. Злоба сделала из него зверя. Даже хуже, чем зверя, потому что на его лице не читалось страха, была одна лишь ненависть. Поэтому я ударила еще раз. А потом еще. – Она судорожно втянула воздух, вспоминая те мгновения. Маккензи не шевелилась. – Таких не образумить. Я убила бы его, если бы не моя мать. Она закрыла его собой, чтобы остановить меня. Знаете, что я тогда ощутила? Презрение. Но не к нему. К ней…

Не в силах смотреть гостье в лицо, хозяйка дома отвернулась и уставилась на Клэр.

– Вы уйдете от него, – сказала Паркер.

– В конечном счете – да. Наверное…

– Нет, Маккензи. Вы уйдете от него сегодня же.

Жена Грегга наконец посмотрела на новую знакомую и неуверенно улыбнулась.

– Но это безумие!

– Это единственный выход, – возразила Ингрид, снова возвращаясь к «Тор»-серверу. «Коловращение», – набрала она в строке ожидания. После чего нажала «ввод», затем «выход» и избавилась от приложения.

– Что вы сделали? – спросила Маккензи.

– Узнаем, и достаточно скоро. – Паркер встала. – А теперь давайте позаботимся о вас.

Место оказалось не в ее вкусе. Молодой человек в белом у ворот, которому она назвала имя пригласившего ее члена клуба, указал в направлении громадного белого здания, вызвавшего ассоциации с резиденцией плантатора на довоенном Юге. Проезжая по аллеям и посматривая на освещенные площадки, прорезанные каналами в каменном обрамлении, Рейчел думала о том, что если бы она привезла сюда Дженни Миттаг, та, скорее всего, умерла бы от разрыва сердца.

И что теперь будет с Дженни? Не поставила ли Прю ее жизнь под угрозу, приведя в «Стейфэйр» своих преследователей? В этом беглянка сомневалась – она не делилась с Миттаг информацией, из-за которой той станут угрожать. Но они начнут задавать вопросы, и хотя Рейчел проявила осторожность и стерла историю поисков, Джонсону и Вейл не понадобится много времени, чтобы получить ордер на проверку интернет-провайдера соседей и обнаружить следы, оставленные ею и ведущие к Эшли и сюда, к Сэму Шумеру.

Он ждал ее в роскошном мраморном вестибюле «Коламбия Кантри Клаб». Когда Сэм получше присмотрелся к ней, по его лицу скользнула снисходительная улыбка – после стольких дней и миль ее куртка помялась и испачкалась, а одолженные у Маккензи блузка и длинная юбка были ей малы.

– Пройдемте в бар, – предложил он. – Там темнее.

– Какой вы джентльмен!

– Вы же сказали, что хотите приватной встречи.