Питер Ловси - Ищейки

На этот раз она рассмеялась, и по ее взгляду было ясно, что она поменяла свое мнение об этом толстом полисмене.

— Я сказала «экстравагантные», и только. Они не так уж глупы. Все довольно начитанны. Я порой люблю скрестить с ними шпаги.

— Выходит, встречи проходят довольно живо?

— Живо? Я бы сказала — мертво.

На этот раз улыбнулся Даймонд.

— Впрочем, — продолжала Джессика, — бывают небольшие стычки. Руперт любит всех доставать.

— Вы говорите о мистере Дарби?

— Разве? Я всегда знала его как Руперта. На мой взгляд, он безобиден, хотя другие думают иначе. Бедняга застрял в пятидесятых, когда считалось шиком дымить «Голуазом» в Сохо и посещать джаз-клубы. Мне кажется, вы с ним хорошо поладите.

Даймонд погладил фетровую шляпу на своих коленях.

— Я слышал, у него была ссора с мисс Чилмарк.

— Ах, эта старая перечница. Вот кто настоящий сноб. Если ее послушать, Чилмарки в прошлом владели половиной города. Она не понимает, почему мы не простираемся перед ней ниц каждый раз, когда она входит в комнату. Больше всего ее убивает то, что Руперт явно стоит выше ее на социальной лестнице, но при этом совершенно плюет на этикет.

— Выше? Из чего это следует?

— Из его акцента. Выражаясь словами Дилана Томаса, он говорит так, словно на его языке весь эльгинский мрамор.

— Кажется, в понедельник был особенно острый инцидент.

— Инциденты бывают каждый понедельник. Он все время приводит свою собаку, а для нее это как красная тряпка для быка. Она закатывает истерику, и мы ее успокаиваем.

Это было слишком поверхностное описание, и Джули задала новый вопрос:

— Но вы были наготове, правда?

— В каком смысле?

— У нее началась гипервентиляция, не так ли? А вы сразу с ней справились.

— Просто я вспомнила один старый способ с бумажным пакетом, — небрежно ответила Джессика. — Она быстро пришла в себя.

Даймонд тут же ухватился за этот шанс.

— А что стало с пакетом?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, потом.

— Не помню, хотя…

— Хотя что?

— Возможно, он остался у меня.

— Вот как?

— Да, такое могло случиться. На самом деле, наверно, так и было. Я боялась, что приступ случится снова, а мисс Чилмарк решила остаться до конца вечера. Руперт увел собаку, но я не хотела рисковать и оставила пакет при себе. Вот только что стало с ним потом? — Она помолчала. — Это важно?

— Может, и нет, но я хотел бы знать.

— Тогда начнем с того, что пакет дал мне Сид.

— Я знаю, — кивнул Даймонд.

— И я не помню, чтобы я его вернула.

— Вы его выбросили?

— Сомневаюсь. Зачем, если он так пригодился? Просто пытаюсь вспомнить, что произошло дальше. Вряд ли я продолжала держать его перед носом у мисс Чилмарк. Скорее всего, убрала в свою сумочку.

— И, конечно, нашли его потом.

— Сомневаюсь. У меня там годами валяется бог знает что. Наверно, он и сейчас в ней лежит. Хотите, чтобы я посмотрела сумочку?

— Немного позже, — ответил Даймонд. Разговор набрал темп, и ему не хотелось его прерывать. Дай ей передышку, и она тут же вернется к своей витрине. — Расскажите мне о Сиде.

— Да рассказывать особо нечего. — Джессика пожала плечами. — Когда я пришла, он уже был в клубе. Полли говорила, что он присоединился к ним по совету доктора. Бедняга был жутко застенчив. Доктор знал, что он помешан на детективах, и надеялся, что это поможет ему разговориться. Но ничего подобного не произошло. — Она улыбнулась. — Стоило ему заговорить, как все тут же таращились на него и превращали его в столб.

— Кто-нибудь пытался с ним подружиться?

— Полли делала такие попытки — она всех нас опекает. Но обычно, если кто-то пытался с ним заговорить, он сразу уносил ноги.

— Насколько мне известно, вы сами встречались с ним в «Луне и шести пенсах», и не раз.

Джессика покраснела:

— Вы что, ловите меня на слове? Или, по-вашему, я лгу? Мне было его жалко, вот и все. Кто-нибудь должен был попытаться его немного расшевелить, ради его же блага. А остальные его просто игнорировали.

— Но никто не испытывал к нему враждебности?

Она покачала головой:

— Сид ни у кого не вызывал таких чувств.

— Однако у кого-то они все-таки возникли.

— Похоже, что так, — согласилась Джессика.

Эй Джей подал кофе в фарфоровых чашках на лакированном подносе. Потенциальных клиентов надо ублажать. Судя по тому, как ловко он управлялся, это дело для него было не в новинку.

— С вашего позволения, — произнес он, — я возьму свою чашку и отправлюсь назад к витрине, продолжать свою работу.

Даймонд поглядывал на него с интересом, подозревая, что роль Эй Джея не ограничивается бесплатным украшением витрин. У него был уверенный вид человека, который не станет размениваться на мелочи. В его движениях чувствовалась почти пугающая легкость, словно он в любой момент готов был выкинуть какой-нибудь шутовской трюк в духе Чаплина. Темные вьющиеся волосы и живые карие глаза еще больше усиливали это сходство, хотя ростом он был намного выше. Судя по всему, Джессике нравилось помыкать им как прислугой, несмотря на хвалебный отзыв, который она дала о нем пять минут назад. Кажется, они понимали друг друга с полуслова. Интересно.

Но у Даймонда оставалось еще несколько вопросов:

— Куда вы отправились после окончания вечера?

— Домой, — ответила Джессика.

— Сразу?

— Да.

— Где вы живете?

— На Уидкомб-Хилл.

— Наверно, оттуда открывается прекрасный вид.

— Да, если вашим представлениям о прекрасном виде отвечает крыша часовни, поперек которой огромными белыми буквами написано: «ГОТОВЬТЕСЬ К ВСТРЕЧЕ С ГОСПОДОМ!» — Она рассмеялась. — Представляете — читать такое каждое утро, открывая шторы?

— Если вы о школе Эбенезера, то она уже была там, когда вы переехали.

— Разумеется. По правде говоря, нас это не очень беспокоит. Просто показалось забавным, когда вы сказали про прекрасный вид.

— Когда вы вернулись домой, мистер Шоу был там?

Она поставила чашку на стол.

— Это довольно интимный вопрос.

— Простите. Такая уж у меня работа, — ответил Даймонд. — Я должен знать, может ли кто-то подтвердить время вашего возвращения.

— Выходит, я подозреваемая?

— Мы стараемся вычеркнуть вас из списка.

— Именно об этом я читаю каждое утро, выглядывая из окна.

Он рассмеялся. Ему все больше нравился этот допрос. Редко встретишь свидетелей, с которыми просто приятно поговорить. Джессика Шоу была неглупой женщиной. Он напомнил:

— Так вы не ответили на мой вопрос.

— На какой? Ах, насчет того, был ли дома Барнаби? Нет, его не было. Он вернулся поздно. Его задержали львы. — Она сложила руки на груди, с удовольствием наблюдая замешательство Даймонда.

— Живые львы?

— Живее некуда, если верить Барнаби.