Питер Ловси - Ищейки

— Сомневаюсь, что он снова сунул бы в него свою драгоценную книгу после того, как туда надышала мисс Чилмарк. Скорей всего, он его выбросил.

— Наверное, — кивнула Джули, продолжая осматривать коллекцию. У личных вещей жертвы, рассованных по пакетам и тщательно промаркированных, всегда такой сиротливый вид. Горстка мелочи, пенсов тридцать. Пятифунтовая банкнота. Носовой платок. Расческа. Две шариковые ручки. Пачка жевательной резинки. — А это важно?

— Бумажный пакет? Да, если он пропал. — Даймонд задумался. — Интересно, стал бы Сид выбрасывать предмет, который оказался так полезен? А если бы у старушки случился новый приступ? Тогда бы он снова пригодился.

— Возможно, он порвался.

— Никто об этом не говорил. Кто держал пакет у лица мисс Чилмарк?

— Хозяйка картинной галереи, Джессика Шоу. Она знала, что нужно делать.

— Тогда есть шанс, что пакет остался у нее, по крайней мере до конца вечера.

Джули бросила на него пристальный взгляд. Она знала его манеру дотошно разбирать самые мелкие подробности, часто совершенно банальные. Иногда это приводило к неожиданным открытиям. Но все равно она плохо понимала, почему судьба пакета имела такое важное значение.

— Но после того, как нашли «Черный пенни», вечер закончился довольно скомкано, — пробормотал Даймонд, обращаясь больше к самому себе, чем к Джули. — Возможно, она не вернула пакет Сиду. Да, так оно и было, иначе мы нашли бы его среди вещей.

— Если Сид не избавился от него позже.

Даймонд пропустил ее слова мимо ушей.

— Или она оставила его в крипте, и его выбросил какой-нибудь уборщик.

— Или забрала с собой.

— Джессика? Сунула в дамскую сумочку?

— Может быть, в карман.

Это понравилось ему больше.

— Пожалуй. Надо ее спросить. Мы отправимся к ней в галерею.

— А что мне делать с этим? — Джули кивнула на пакеты.

— Оставим их здесь.

— Чтобы загромоздить мой стол? Нет, спасибо.

— Вы же не фанатичная аккуратистка, правда?

— Но тут есть деньги.

— Господи, Джули, это полицейский участок. Если уж не верить полиции… — Он развел руками и обезоруживающе улыбнулся.

Она снова смерила его долгим взглядом и заметила:

— Это не ваши деньги.

— И не ваши. Одевайтесь. У нас есть вещи поважнее.

Она взглянула на часы:

— Не могу. Извините.

— Почему?

— У меня встреча.

Даймонд прищурился. Она не имела права назначать встречи в рабочее время.

— Что еще за встреча?

— Вскрытие Сида Тауэрса. Вы сами меня туда отправили, помните?

— Ах да. — Он совсем забыл. — Во сколько?

— В полдень, в университетской клинике.

— Мы успеем. Я доставлю вас вовремя, обещаю.

— Как скажете.

Джули не в первый раз проявляла сдержанность в разговоре с Даймондом. Она легко могла бы возразить, что если у него есть время отвезти ее в клинику, то почему бы ему самому не присутствовать на вскрытии.

В галерее «Вальсингам» украшали витрину, и Джессика отдавала указания человеку, стоявшему за стеклом, где должна была разместиться новая картина. Она была целиком поглощена своим делом, не обращая внимание на кучку зевак, почти полностью перегородивших узкий тротуар на Нортумберленд-плейс. Впрочем, это совсем не мешало ей сознавать присутствие зрителей. В своем темно-вишневом платье и белоснежном кардигане, небрежно наброшенном на плечи, она ярко выделялась среди уличных прохожих в темных ветровках и серых пиджаках.

— Миссис Джессика Шоу?

Она даже не обернулась, продолжая давать указания.

— Чуть правее. Да, правей, еще правей.

— Полиция, — произнес Даймонд. — Уголовный розыск. Простите, если не вовремя, но — вы миссис Шоу?

— Да уж, вы не вовремя.

— Так вы миссис Шоу?

— Угу. Вот так, Эй Джей! Превосходно!

Даймонд сухим тоном, в котором звучали предупреждающие нотки, представился сам и представил Джули.

— Мы можем поговорить внутри, мэм?

— Но я вам уже все сказала, — ответила она, все еще глядя на витрину. — Вчера у меня был сержант, и он записал мои показания.

— Надо еще кое-что прояснить.

Она вздохнула и наконец повернулась к ним лицом:

— А мне нужно подготовить витрину к вечернему показу. У нас будет сотня человек. Как она вам, кстати?

— Витрина? По-моему, неплохо. Я не очень разбираюсь в живописи. Кажется, здесь изображен Эйвбери?

— О господи. — Джессика закатила глаза. — «Кажется, здесь изображен Эйвбери». Что за варварское выражение. Хорошо, что автор вас не слышит.

Они вошли внутрь. Эй Джея отправили распаковывать новые картины.

— Надеюсь, это не займет много времени, — обратилась Джессика к Даймонду. — Вся эта история действует мне на нервы. — Она нашла для них пару свободных стульев. — Хотите кофе?

— Так мы задержимся еще дольше, — заметил Даймонд.

— Нет, если его заварит Эй Джей. Вам с молоком и сахаром? Сколько кусочков — два?

Она угадала.

— Спасибо. Вам надо работать детективом, — заметил Даймонд.

Джессика смерила его взглядом.

— Пустяки. А вам без сахара? — обратилась она к Джули. Отдав распоряжение Эй Джею, пролетевшему мимо них с огромным полотном, Джессика повернулась к Даймонду. — Эй Джей молодец. Он все делает бесплатно. Я не плачу ему ни цента. Только обещаю продать больше его работ.

— Его работ?

— Да, он художник.

— Так это его картина была в витрине?

— Господи, нет. Я держу его наверху.

— Вот счастливчик, — обронил Даймонд и пожалел, что не прикусил язык.

Джессика не вспыхнула и не выказала никакого смущения, только уставилась на него холодным взглядом.

— Когда вы вступили в клуб «Ищеек»? — торопливо спросил детектив.

— Прошлой зимой. Я была последним членом клуба, если не считать новенькой, Ширли-Энн. Она приходила к нам всего два раза.

— Значит, когда вы к ним присоединились, Сид Тауэрс уже был в группе?

— Сид? Да.

— Вы встречались с ним до этого?

— Нет.

— А кого-нибудь другого знали раньше?

— Только Полли Уайчирли. Я вступила в клуб по ее приглашению. В прошлом году она пару раз заходила в галерею и увидела, что я читаю. Оказалось, что мы обе интересуемся детективами, и она пригласила меня на встречу в крипте. Мне не хотелось, но я пошла. Она умеет убеждать. Вы с ней уже виделись?

— Пока нет.

— Потом она ко мне почему-то охладела. Должно быть, я ляпнула что-то не то. Людям вроде нас с вами надо думать, прежде чем говорить. Но я хожу туда не для того, чтобы доставить удовольствие Полли. Я хожу, чтобы развлечься. «Ищейки» хорошо разбираются в литературе, но среди них, должна заметить, встречаются весьма экстравагантные особы.

— Совсем честертонутые?

Она подняла брови:

— Я не ослышалась? Вы пытались скаламбурить?

— «Кажется, вы пытались скаламбурить». Что за варварское выражение!