Джонатан Келлерман - Кости

— Отсутствие арестов не означает примерного поведения, Моисей. Смысл в том, что некогда он убил человека, а сейчас как-то связан с жертвой другого убийства. Помимо того, совершенно неизвестно, что он делал и где был с тех пор, как ему стукнуло восемнадцать. Ни карточки социального страхования, ни налоговых квитанций — до тех пор, как три года назад Трэвис стал под измененным именем работать на богатенького типа Саймона Вандера. Несомненно, он солгал, чтобы получить эту работу, потому что вряд ли денежный мешок стал бы нанимать сомнительного бродягу, отсидевшего в тюрьме. Вы с ним встречались. Хотите сказать, что никаких тревожных признаков не увидели?

— Откуда вы знаете, что мы с ним встречались? — поинтересовался Майло.

— Да так, разнюхал.

— А вы сами встречались с Хаком, Аарон?

— Пока не имел такого удовольствия, но последние двадцать четыре часа наблюдал за ним.

— Зачем?

— После того, как ваше дельце попало в новости, кое-кто нанял меня сделать это.

— О Селене не объявляли в новостях.

— По телевизору — нет, — сказал Фокс. — И в «Таймс» тоже. Зато «Ивнинг аутлук» уделила ей один параграф. Вам добыть экземпляр?

— Нет, спасибо. Вы что-нибудь заметили, пока следили за ним?

— Пока что он лишь покупал продукты. Но у него шаркающая походка и кривая улыбка.

— Тебе просто не нравится, как он выглядит. Для тебя это уже улика, — заявил Рид. Хак был у него подозреваемым номер один, но он спорил просто ради того, чтобы не соглашаться с Фоксом.

Тот лишь похлопал по стопке вырезок.

— Он убил человека, будучи подростком.

— Двадцать три года назад.

— У тебя на примете есть кто-нибудь получше?

Рид не ответил.

— Так я и думал. Я дал вам серьезную улику. Что вы будете с ней делать — решать вам.

— Записи о подростковых преступлениях засекречены, — сказал Майло. — Как вы всё этой узнали?

Фокс улыбнулся.

— Это действительно полезно, — произнес Рид.

Золотисто-карие глаза Фокса сверкнули. Приподняв манжету, он взглянул на свой «Патек Филипп» с синим циферблатом.

— Похоже, вы реально ставите на то, что Хак и есть плохой парень в этой истории, — заметил Майло.

Аарону потребовалась доля секунды, чтобы решить, какую эмоцию изобразить. Он остановился на безмятежности.

— Не ставлю — просто осознаю факты.

— Кто нанял вас, чтобы следить за этим типом?

— Увы, не могу вам сказать.

— И предполагается, — съязвил Рид, — что мы затребуем ордер на основании сведений двадцатитрехлетней давности, полученных незаконно неким информатором, который слишком труслив, чтобы распорядиться ими самостоятельно?

Братья склонили головы и исподлобья уставились друг на друга, точно собираясь бодаться, и на миг будто снова стали враждующими между собой мальчишками.

Фокс первым отвел взгляд, улыбнулся и пожал плечами.

— Моисей, меня совершенно не касается, как детектив Стёрджис распорядится данными, которые я безвозмездно дарю ему. — Он встал. — Я исполнил свой гражданский долг. Приятного вам дня, господа.

— Твой мозг настолько хорошо функционирует, что ты ловко обходишь законы, если они тебе мешают, — хмыкнул Рид.

Фокс расправил воротник шелковой рубашки.

— Братик, ты можешь воспринимать это так, но я знаю, что ты просто производишь дым и шум — больше, чем любой из тех драндулетов, которые ты водишь. — Он повернулся к Майло: — Ходят слухи, что на болоте найдены тела и других жертв. И что впереди маячит пресс-конференция. Если б мне предстояло сидеть на сцене, я предпочел бы заготовить несколько фактиков к тому моменту, как на меня посыплются неудобные вопросы.

Майло пролистал вырезки квадратным ногтем большого пальца.

— Мы тщательно обдумаем то, что нам предстоит сказать, Аарон. А если вы скажете нам, кто и зачем нанял вас следить за Хаком, это придаст фактам некоторую достоверность.

— Их достоверность даже не обсуждается, — отозвался Фокс. — Вопрос лишь в том, когда вы соберетесь последовать им. — Вынув из кошелька крокодиловой кожи двадцатидолларовую купюру, он позволил ей плавно опуститься на стол.

— Не нужно, — сказал Майло.

— Спасибо, но нет, — ответил тот. — Я всегда плачу за свои трапезы.

Коротко отсалютовав, Аарон вышел из кафе. Мо Рид так и сидел, наклонив голову.

— Ничего себе, братец у тебя, — хмыкнул Майло.

Рид кивнул.

— В отделе по борьбе с проституцией на Шералин-Докинз нет ничего, но надо пройтись по улице, ведущей к аэропорту, и попробовать что-нибудь разузнать — до того, как я поеду в Сан-Диего.

Вскочив со стула, он выскочил на улицу прежде, чем Майло успел что-либо ответить.

— О, эти радости семейной жизни, — вздохнул детектив.

— Хак тоже из окрестностей Сан-Диего, — заметил я.

— Забавно. Однако зачем давать Фоксу лишний повод для гордости?

Вернувшись в офис Майло, мы изучили вырезки. Три статьи из «Вестника Ферис-Рэвин», опубликованные с промежутком в месяц и написанные некоей Корой А. Браун, издателем и главным редактором газеты. Одна статья полностью освещала трагедию. Две последующих не добавили к этому ничего.

Факты сводились к тому, что кратко изложил нам Аарон Фокс: жарким майским днем восьмиклассник Эдди Хакстадтер, которого учителя считали застенчивым и нелюдимым ребенком, наконец-то ответил на многомесячные оскорбления со стороны девятиклассника-переростка по имени Джеффри Ченур. Во время ссоры на школьном дворе Эдди, сильно уступавший габаритами противнику, толкнул того в грудь. Джеф Ченур отшатнулся назад, споткнулся, но восстановил равновесие и бросился на Эдди с кулаками. Однако, не успев нанести удар, он закричал и замертво рухнул навзничь.

— Звучит скорее как несчастный случай или, максимум, самооборона, — сказал Майло. — Я удивлен, что Хаку вообще дали срок.

Я пролистал вырезки.

— Фокс хотел, чтобы ты это увидел. Может быть, есть еще что-нибудь.

В Интернете по Эдди Хакстадтеру не нашлось ничего, это имя не фигурировала ни в одном банке данных по криминалу.

— Неудивительно, — подал плечами Майло. — Если б Фокс нарыл еще какую-нибудь грязь, он бы и ее преподнес мне. — Он встал. — Скоро вернусь, а то чай уже просится наружу.

За время его отсутствия я набрал номер «Вестника Феррис-Рэвин», ожидая, что попаду на отключенный телефон. Но мне ответил женский голос:

— «Вестник» слушает.

Я коротко представился и спросил, с кем разговариваю.

— Кора Браун. Я редактор, издатель, главный колумнист и глава рекламного отдела. Помимо этого, выношу мусор из редакции. Полиция Лос-Анджелеса? Что вам надо?

— Это касается истории, о которой вы писали некоторое время назад. Мальчик по имени Эдди Хакстадт…

— Эдди? Бедный мальчик снова сделал что-нибудь? Хотя… он уже взрослый мужчина. У него неприятности?