Джонатан Келлерман - Кости

— Там минимум сотни квартир, Алекс. Всем этим людям из окон отлично видно болото, но кто-то все же решил утопить здесь тело…

— Всем этим людям отлично видно ничего, — возразил я.

— Почему ничего?

— Вокруг болота нет фонарей. После заката здесь темным-темно.

— Ты бывал здесь ночью?

— На Плайя-дель-Рей есть магазин гитар, где время от времени проводят концерты. Несколько месяцев назад я ходил туда послушать фламенко. Я ушел в девять или полдесятого, и тут не было ни души.

— Темным-темно, — повторил он. — Почти первозданный уголок природы, сохранившийся здесь…

Я рассказал ему о том, как был тут в дневное время и о том, что подходы к болоту ограничены.

— Пока ты здесь бродил, тебе не попадался зловещего вида тип, ошивающийся вокруг болота, который предъявлял бы всем крупно напечатанный бейджик со своим именем и предлагал взять у него образец ДНК?

— Извини, это слишком редкий вид, даже здесь вряд ли водится.

Майло засмеялся и снова изучил застроенную домами горку. Потом повернулся и окинул взглядом болото. Копы по-прежнему были неподалеку, но человек в синем блейзере исчез.

— Тут полно птиц, лягушек и прочей живности, но рассказать нам о том, что случилось, никто не может.

Мы пролезли под ограждение и направились к белому флагу, развевавшемуся на высоком металлическом шесте. Шест был укреплен примерно в пяти футах от тропы — воткнут во влажную землю достаточно глубоко, чтобы не падать. Но несколькими ярдами дальше земля превращалась в затянутую ряской топь.

Тропа тянулась еще чуть дальше, затем делала резкий поворот. Из-за поворота доносились голоса, и, проследовав туда, мы узрели три фигуры в белых пластиковых комбинезонах, сидящие на корточках в мелкой воде. Их частично скрывали из глаз заросли осоки и камыша.

Погружение в воду замедляет разложение, но сырость в сочетании с доступом воздуха могут ускорить его. Аналогично действует и тепло, а в нынешнем июне было жарко, как в июле. Я гадал, в каком состоянии был труп.

И не был готов к тому, чтобы думать о том, кем этот труп был когда-то.

Из-за второго поворота возник мужчина в блейзере и направился к нам, на ходу снимая зеркальные очки. Молодой, с грубоватым лицом и светло-русыми коротко стрижеными волосами.

— Добрый день, лейтенант. Я — Мо Рид из Тихоокеанского отделения.

— Здравствуйте, детектив Рид.

— Лучше просто Мо.

— Это доктор Алекс Делавэр, наш консультант-психолог.

— Психолог? — переспросил Рид. — Это из-за руки?

— Это потому, что никогда не знаешь, что понадобится, — ответил Майло.

Рид пристально посмотрел на меня, затем кивнул. Без очков его глаза оказались ясными, круглыми и младенчески голубыми. Блейзер прямого покроя делал его фигуру более коренастой, чем на самом деле. Брюки цвета хаки с отворотами аккуратно отглажены, белая рубашка явно только что из стирки, на шее сине-зеленый галстук, а на ногах — коричневые ботинки-«оксфорды» с мелкорифленой подошвой.

Он был одет, как пожилой преподаватель колледжа, однако ему не исполнилось еще и тридцати, а телосложением — крепкая выпуклая грудь, чуть коротковатые руки и ноги — он напоминал скорее борца. Волосы цвета ячменной соломы обрамляли его круглое гладкое лицо; пахло от него, как от отдыхающего на пляже, — только что нанесенным спреем от солнечных ожогов. Похоже, кожа у него была чувствительная: небольшой участок на левой щеке он пропустил, и на этом месте уже начал образовываться солнечный ожог.

Наше внимание привлек звук захлопнувшейся автомобильной дверцы. Из фургончика патологоанатома вылезли два санитара. Один зажег сигарету; второй смотрел, как его напарник курит. Майло взглянул на женщину в белом комбинезоне, сидящую в воде.

— Специалисты по следственной антропологии, — пояснил детектив Мо Рид.

— Тело было закопано?

— Нет, сэр, его оставили у берега, даже не попытавшись спрятать. На нем также были оставлены документы. Селена Басс, проживала в Венисе. Я ездил по указанному адресу сегодня в семь утра. Это переделанное из гаража жилье, дома никого не было. В любом случае, по словам антропологов, видимость в воде очень плохая, поэтому я решил, что нужно привлечь кого-нибудь из К-9 [6] К-9 — кинологическое подразделение, обычная выездная единица — собака с сопровождающим. и поискать поблизости отделенную от тела руку. Мы ее не нашли, но собака неплохо порезвилась. — Рид потер крыло носа. — Оказалось, что есть некоторые сложности.

Собака породы бельгийский малинуа, по имени Эдит («сыскная собака, специализируется скорее на живых людях, чем на трупах, однако, похоже, это не всегда имеет значение») прибыла со своим проводником в половине второго ночи, обнюхала сырую почву, затем бегом бросилась вглубь территории болота. Остановившись в тридцати футах южнее того места, где лежал труп, Эдит спрыгнула на выступающий над водой край углубления в солоноватой глинистой грязи футах в шести от берега.

Замерла на месте. Залаяла.

Когда сопровождающий замешкался, она начала выть.

Ей приказали вернуться на берег, но собака продолжала сидеть на выступе. Проводник попросил принести ему болотные сапоги. Это заняло еще полчаса, и собака оставалась на месте в течение десяти минут, а потом вдруг куда-то помчалась.

И, тяжело дыша, уселась на другой точке, еще дальше вглубь болота.

— Казалось, она очень гордится собой, — рассказывал Мо Рид. — И похоже, на то была причина.

К пяти часам утра были обнаружены еще три трупа.

— Остальные представляют собой в основном кучу костей, лейтенант, — пояснил Рид. — Возможно, это какой-то индейский похоронный ритуал.

Водитель одной из машин подошел ближе и возразил:

— Судя по запаху, к древней истории это никакого отношения не имеет.

— Может быть, это природный газ.

Тот ухмыльнулся:

— Или чили, который кто-то съел на обед. Или бобы, растущие на болоте.

— Я сообщу вам, когда уезжать, — сказал Мо Рид и повел нас к троице антропологов.

Женщины, стоя почти по пояс в буро-зеленой воде, что-то громко обсуждали, стоя около еще одного недавно установленного шеста с белым вымпелом — флаг безжизненно висел в неподвижном теплом воздухе. Если они нас и заметили, то не подали вида. Мы пошли дальше. За следующим поворотом показались еще два флага. Словно какое-то странное поле для гольфа.

Мы повернули обратно. Две антропологички были молоды — одна белая, другая чернокожая. Обе прятали пышные волосы под одноразовыми пластиковыми шапочками. Третья женщина, в возрасте, с коротко стриженными седыми волосами, увидела Рида и махнула ему рукой.

— Здравствуйте, доктор Харгроув. Есть новости?