Блейк Пирс - Когда остыли следы

– Завтра здесь будет крупная ярмарка народного творчества.

– Да, я читала об этом, – сказала Райли. – Кажется, будет здорово.

– Да, будет много людей и музыка. Пойдём, я тебе кое-что покажу.

Пока Блейн вёл Райли к какому-то зданию, он был рад услышать внутри него играющую музыку. Он этого ожидал, кажется, всё идёт как надо.

Он проводил её внутрь, где оказалась огромная зала, украшенная яркими цветами и деревьями, в знак приходящей весны. На платформе стоял оркестр, который репетировал для завтрашнего мероприятия.

Когда лидер группы увидел Блейна и Райли, он улыбнулся и кивнул.

Блейн подмигнул ему.

Тут группа начала играть старую песню – то была «One More Night» Фила Коллинза.

Райли радостно выдохнула.

– Но ведь это моя любимая песня! – сказала она.

– Я знаю, – сказал Блейн. – Я попросил моего друга Майки сыграть её сегодня.

Райли удивлённо на него посмотрела.

– Ты знаешь? Откуда?

– Оттуда же, откуда я знаю, что малиновый чизкейк – твой любимый десерт.

Райли смотрела на него с мгновение, стараясь понять смысл его слов.

Потом она закатила глаза, засмеялась и сказала:

– О, нет!

Блейн тоже рассмеялся.

«Кажется, она поняла», – подумал он.

Этим вечером Эприл позвонила Блейну, чтобы убедиться, что он знает всё, что должен, для свидания с её матерью. Он спросил Эприл про любимый десерт и любимую песню Райли. Эприл же с удовольствием предоставила ему эти сведения, как и многие другие.

Всё ещё смеясь, Райли сказала:

– Эту девочку ждёт серьёзный разговор при случае!

– Не ругай её, – сказал Блейн. – Она всего лишь выполняла мою просьбу.

– Сплетничать о любимых вещах матери?

– В точности.

Какое-то время Райли молча смотрела на него. Потом, с озорным блеском в глазах, она спросила:

– Потанцуем?

Блейн улыбнулся и кивнул, а потом провёл её через дверной проём на слабо освещённую террасу в саду. Приятная музыка последовала с ними на прохладный вечерний воздух.

Они начали танцевать, тесно прижавшись друг к другу.

Через несколько мгновений Райли подняла лицо к его лицу и их губы встретились.

Когда они закончили целоваться, у Райли появилось странное выражение лица.

Блейн испугался – понравился ли ей поцелуй?

Ему стало ужасно неловко.

Тут Райли тихо произнесла:

– Ромео, как мне жаль, что ты Ромео.

Блейн заулыбался.

«Какие удивительные романтичные слова!» – подумал он.

Но тут он заметил, что Райли смотрит совсем не на него. Она смотрела на балкон над садом. На нём стояла молодая женщина и смотрела в ночь.

– Ну конечно! – вслух пробормотала Райли. – Почему я раньше не поняла?

Блейн был немного обескуражен.

Романтический момент явно закончился.

– Это как-то связано с твоим расследованием?

– Нет, – рассеянно сказала, Райли, всё ещё глядя в сторону. – Точнее, да. Другой висяк.

Тут она посмотрела на Блейна и сказала:

– О, Блейн, мне так жаль, но мне нужно пойти домой прямо сейчас. Всё было чудесно. Как-нибудь повторим. Обещаю.

Блейн немного натянуто улыбнулся и проводил её до машины.

Везя Райли домой, Блейн говорил себе, что свидание прошло так успешно, как он только мог надеяться.

Но он не мог не гадать, что только она могла иметь в виду, говоря: « Ромео, как мне жаль, что ты Ромео».

Вместо того, чтобы отвечать на случайные попытки Блейна начать беседу, Райли целиком сфокусировалась совсем на других словах. За то время, что они ехали домой, она не произнесла почти ни слова. Она прислушивалась к строке, которая стучала у неё в голове:

«Отринь отца да имя измени».

«Конечно!» – думала она. И почему она сразу не поняла смысл послания Хэтчера?

Раньше её сбивала мысль о том, что сообщение как-то связано с её тяжёлыми отношениями с отцом и только, если оно вообще что-то значило.

Но теперь она знала: всё дело в имени, которое идёт в следующей строчки поэмы.

Ромео, Ромео, Ромео…

Она вспомнила ещё одни слова Джульетты из той же сцены:

«Что значит имя?»

Как теперь выясняется, очень много всего значит имя – Ромео.

Если, конечно, Райли права.

Она знала, что была груба, но не могла ничего с этим поделать. Если чутьё её не подводит, она стоит на пороге открытия, которое навсегда изменит её жизнь. От этой мысли у неё захватывало дух.

Когда Блейн подъехал к её дому и остановился, Райли наклонилась и поцеловала его: быстро, неромантично, ничего общего с тем поцелуем, который у них произошёл в саду.

– О, Блейн, мне так жаль покидать тебя вот так, но…

Блейн слабо улыбнулся. Райли знала, что бедняга и не подозревает, с чем связана её резкая перемена настроения.

А она не могла сказать ему.

Она никому не могла сказать – по крайней мере, пока, а может быть, и никогда.

– Всё нормально, Райли, – сказал Блейн.

– Мы повторим это. Я обещаю.

Слова уже вырвались у неё, когда она задумалась, правдивы ли они.

Если её жизнь изменится так сильно, как она подозревает, найдётся ли в ней место для Блейна?

Откуда ей знать?

Как она может давать подобные обещания?

Она сказала себе, что ведёт себя нелогично. В конце концов, что случится, если она наконец привлечёт к ответственности убийцу своей матери?

Конечно, всё в её жизни наладится, включая отношения.

«Я всё исправлю с Блейном», – подумала она.

Но сомнения продолжали грызть её.

Блейн улыбнулся и молча пожал ей руку. Райли вылезла из машины и побежала домой. Она сразу же понеслась наверх и плюхнулась перед компьютером. Там она на мгновение остановилась, размышляя над своим предположением.

Она вспомнила, что её отец служил в 11-м батальоне 30-го полка морской пехоты.

Однако он никогда не говорил ей, какой руководил кампанией.

Казалось, что суеверие не позволяет ему произносить это имя вслух.

Райли знала, что «Ромео» – это слово, которое военные используют для указания буквы «Р» – как «Альфа» значит «А» или «Майк» значит «М». Кроме того, ей было известно, что в морской пехоте эти слова иногда используются для указания кампаний.

Она зашла на сайт морской пехоты США и стала просматривать кампании 11-го батальона 30-го полка.

Охнув, она обнаружила, что одна из кампаний действительно называется «Ромео».

Тогда она спросила себя, в каком году служил её отец.

Она вспомнила, что он был во Вьетнаме в конце 1960-х.

Она забила это в поисковую строку и быстро обнаружила список кампании «Ромео» за 1968 год, где, разумеется, сразу же увидела имя своего отца:

Суинни, Оливер Дж. КАПИТАН

«Вот оно, – поняла Райли. – Этой кампанией командовал папа».

Она нашла след, на который натолкнул её Хэтчер.

Но как ей пойти по этому следу?

Судя по всему, в списке более двух сотен имён.