Франк Тилье - Страх

— И как ты это объясняешь?

— Это необъяснимо. Есть куча книг, в которых приведены все странные факты касательно близнецов. Это вроде историй о клеточной памяти и о том, что происходит с моим пересаженным сердцем. Что-то побудило меня к этому расследованию. Наверняка была какая-то причина, хотя мы, конечно, не в силах ее объяснить.

Она с трудом сглотнула слюну.

— Близнецы — не совсем отдельные личности. Даже если они вышли не из одной яйцеклетки, они продолжают чувствовать друг друга. Когда одному из них плохо, другой об этом знает. Возможно, даже не сознавая этого, Микаэль и его брат-убийца все-таки ощущали существование друг друга.

Она помолчала несколько секунд, потом добавила:

— В какой-то момент своей жизни Микаэль начал интересоваться гнусными сюжетами, убийствами, извергами, палачами, хотя прежде крутился в мире гламурных тусовок. Это было его собственным способом переступить черту. А сегодня мы обнаруживаем, что его брат — Харон, убийца, похититель, все самое худшее, что только можно себе вообразить. И он тоже переступил черту.

Они добрались до аэропорта и пошли по тротуару вдоль самых отдаленных автостоянок.

— У этих двух братьев одни и те же побуждения, они похожи, едины, что бы ни делали. Быть может, оба зашли так далеко, как могли, каждый со своей стороны преграды и на свой лад. Из хронологии тестов ДНК следует, что Харон сдал свой образец последним, и, следовательно, логично предположить, что это он нашел Микаэля. Однако, видя мрачные поиски, которые Микаэль вел годами, и зная, чем все это закончилось, я задаюсь вопросом: уж не он ли первым разыскал своего братца?..

— То есть собственная одержимость, собственные гены вывели фотографа на след брата?

— Почему бы и нет?

Николя поразмыслил:

— Может быть, ты и права. В две тысячи десятом году Микаэль заканчивает серию своих путешествий в Аргентине. А ведь Харон как раз оттуда.

Камиль кивнула:

— Похоже, все это подтверждает мою гипотезу. И к тому же помогает объяснить, как Микаэлю удалось сфотографировать Луазо… Потому что он уже следил за своим братом-близнецом, а Луазо, КП и Харон оказались заодно, словно братья. И Микаэль, сунув палец в чудовищный механизм, предпочел молчать, вместо того чтобы поставить в известность полицию.

— Даже не побоявшись преступить границы законности.

— Да, как он это уже делал прежде… К несчастью, тесты ДНК обернулись против него самого. Харон обнаружил своего брата благодаря «Геномике». Ужасная игра кошки с мышью, которая плохо закончилась.

Николя смотрел на нее с восхищением.

— Вполне правдоподобно, Камиль. Все, что ты мне тут рассказала, вполне правдоподобно.

Камиль ответила ему серьезным и решительным взглядом. Наконец они добрались до аэровокзала, где было довольно тихо. Остановившись перед телефонной кабинкой, Николя раскрыл регистрационную карту, которую Харон заполнил в центре:

— Надо попытаться позвонить. Только ради проверки.

— Ты уверен? А если он ответит?

— Повешу трубку. Решит, что ошиблись номером.

Николя снял трубку и набрал телефонный номер, оставленный Хароном.

Номер не обслуживается. Он с раздражением повесил трубку.

— Этого следовало ожидать. Хитер, мерзавец.

Пройдя контроль безопасности, они устроились в зале отправления. Их рейс вылетал через час. Держа Камиль за руку, Николя смотрел на самолеты, передвигавшиеся по взлетному полю, а потом задремал, сидя все так же прямо, уже не в силах бодрствовать. Камиль тихонько высвободила свою руку и принялась за книгу, описывавшую жизнь Джерарда Шэфера.

Через несколько часов ей предстояло спуститься к Стиксу.

Чтобы погрузиться в патологическое наследие, которое подобные Шэферу типы оставили после себя.

Тем же вечером Камиль встретилась с Николя Белланже в холле отеля в Эй-ле-Розе.

У молодого капитана полиции округлились глаза при виде женщины, совершенно не похожей на ту, с которой он расстался всего несколько часов назад. На ней были облегающие брюки из черной кожи, черная футболка, весьма подчеркивавшая очертания брюшного пресса под красной кожаной курткой, и туфли на высоких каблуках, которые делали ее еще выше. Яркий макияж привлекал внимание к глазам и рисунку полных губ. И еще она зачесала свои короткие волосы на лоб с помощью геля.

От всего этого у Николя Белланже перехватило дух.

— Впечатляет, — сказал он. — Вроде Бриджит Нильсен, только брюнетка.

— Я должна воспринимать это как комплимент?

— Пожалуй, да.

— В этом клубе нет особого дресс-кода, но лучше соответствовать заданному тону, — пояснила она. — Красное, черное. Кровь и мрак.

Одиннадцатый час. Когда они вышли в темноту, Камиль незаметно отогнула полу своей куртки.

— Тут у меня во внутреннем кармане больше двух с половиной тысяч евро наличными. Со сберкнижки, которая валялась дома…

Николя бросил взгляд на банкноты.

— Вот черт… Мы не обсудили, но не тебе за это платить.

— Брось. Это же ради хорошего дела, верно?

— Да, но меня это нервирует.

Тем не менее Николя перешел к их ночной миссии:

— Ладно… Люси решительно вызвалась нам помочь, потому что Шарко отсутствует. Она уже на месте, в кафе возле того клуба садомазо, я тебя высажу за три-четыре улицы от него. Ты войдешь в «Олимп» и попытаешься найти этого Эреба.

— Проблема в том, что я понятия не имею, как он выглядит. Придется действовать вслепую.

— При малейшей проблеме, если только почувствуешь, что…

— Я знаю, — отрезала Камиль.

— Очень хорошо. Вероятнее всего, мобильный в катакомбах работать не будет. И ты останешься там одна. Так что спускаешься и остаешься среди тех, что пришли поглазеть и купить. Не надо усердствовать, просто смотри и делай, как остальные, подражай их поведению. Возможно, ты заметишь там символ из трех концентрических кругов или какую-нибудь аббревиатуру. Может, КП предложит тебе какие-то «объекты», которые тебе что-нибудь скажут.

— Вроде бумажника из человеческой кожи с его инициалами, например?

— Может быть. Не забывай, что это наверняка место, где встречаются те, кого мы ищем. Если решишь, что тебе удалось вычислить КП, запомни его лицо, но ни в коем случае ничего не предпринимай. Мы возьмемся за него, когда он выйдет. Главное, чтобы он сел в свою машину, а уж мы отследим ее номер.

— Да, папочка.

Белланже решил не соваться на Окружной бульвар, а въехал в Париж через Вильжюиф и площадь Италии. Телефон Камиль завибрировал. Она посмотрела на высветившееся имя: Борис. Зажала телефон в руке, но отвечать не стала.

— Коллега…

— Он довольно поздно звонит. Почему не отвечаешь?

— Так будет лучше.

— Это ведь больше, чем просто коллега?