Франк Тилье - Шарко

Пока они ждали директора, Шарко заканчивал свой рассказ Жаку. Мальмезон сумел раздобыть старый список сотрудников компании «Plasma Inc.» в Эль-Пасо, датированный восьмидесятым годом. Около тридцати имен с указанием должностей. Список теперь предстояло проработать Леваллуа в попытке извлечь хоть что-то. Франк попросил в первую очередь обратить внимание на тогдашнее начальство: может, с ними удастся связаться?

Новый звонок телефона, короткий разговор, ошеломленный вид Шарко, когда он повесил трубку.

– Это Люси. Шене сделал срезы мозга Дюпира. Ты не поверишь. Он обнаружил такую же аномалию, как у Рамиреса: небольшую пористую зону в том же месте.

– Бред какой-то. Что это за штука?

– Не знаю, но все очевидно связано: кровь, болезнь, повреждения мозга. Я сейчас думаю: может, эти два мерзавца тоже были заражены этой штукой?

– Как наши пострадавшие при несчастных случаях?

– Ну да, – ответил Шарко. – Со всеми их обменами кровью, укусами и «черными лебедями», которые трахаются направо и налево. Скажем, один подхватил болезнь и передал ее всем по кругу. Я… – Он взялся руками за голову. – Я не знаю, все так сложно и жутко. Во всяком случае, Шене связался с патологоанатомом, тот сказал, что биологические анализы мозга Рамиреса сделаны и что… это не к добру.

– Не к добру? Что это значит – не к добру?

Жофруа Валковяк появился, торопливо шагая. Он встретил их с замкнутым лицом и протянул руку:

– Это ужасно, то, что произошло с Арно Летьеном и списком доноров бомбейской крови. Можете быть уверены: мы предпримем все необходимые меры, чтобы больше не допустить подобного. Летьену предъявят обвинение?

– Пусть суд решает.

Шарко вручил ему составленное по всей форме предписание судебного следователя, как и листок, полученный от Джереми Гарита:

– Нам снова потребуется ваше содействие. У нас имеются даты, точное время, имена врачей и адреса больниц, где осуществлялось переливание крови пациентам, попавшим в аварию. Нам нужно узнать происхождение контейнеров, которые были использованы в тех случаях.

Валковяк взял бумаги, и они отошли в коридор.

– Следователь не вдавался в подробности. Могу ли я узнать, что именно вы ищете?

– У нас есть веские основания полагать, что та кровь была заражена.

Заражена… Слово, запрещенное в EFS. Валковяк вытаращил глаза и огляделся по сторонам, проверяя, не услышал ли кто:

– Заражена? Как это? Чем?

– Мы еще не знаем. Но, учитывая, какое направление принимает расследование, вполне вероятно, что мы вас подключим прямо с сегодняшнего дня. Тогда мы все и объясним.

Руководитель центра был сражен:

– Зараженная кровь в нашей сети… Нет, это невообразимо. А вы уверены, что фактор заражения именно в крови, а не в контейнерах?

– А что, контейнеры могут быть заражены?

– Источником инфицирования может быть все, что угодно. Контейнеры, хирургические инструменты, предметы… Достаточно любого недосмотра или промаха. Несколько лет назад один грибок начал убивать иммунодепрессивных пациентов в отделениях гематологии в различных больницах. Потребовались месяцы, чтобы понять, откуда исходит инфекция. Подозрение падало на питание, на стиральные средства, используемые в больнице, даже на пластиковые стаканчики, но ничего не могли найти. Так вот, оказалось, что дело было в одной серии зараженных контейнеров… Короче, я к тому, что не следует делать поспешных выводов.

– Мы еще не знаем точно, что происходит, – сказал Франк, – ждем результатов анализа мозговой ткани, и все же мы почти уверены, что все сходится на крови. Я задам вам один глупый вопрос: возможно ли в наши дни, чтобы серьезные болезни проникли в сеть снабжения кровью?

– Если вы говорите о бактериях или вирусах, это практически исключено. Сейчас эта сеть находится под строгим наблюдением с применением самых суровых мер безопасности, причем на всех уровнях.

– Нам нужно знать, как все это действует. Прежде чем мы приступим к поиску в ваших базах данных, расскажите нам в двух словах, как перемещается конкретный контейнер.

Валковяк привел их обратно в приемную. Доноры терпеливо ждали, сидя на стульях в большом зале, с пронумерованными талончиками в руках. Напротив них, слева, располагался ряд закрытых дверей.

– Сдать кровь может кто угодно, лишь бы ему было больше семнадцати лет и меньше семидесяти. Потенциальные доноры сообщают у стойки регистрации свое имя и предъявляют удостоверение личности. Затем они заполняют анкету, которая является подготовительным документом перед беседой с врачом, предваряющей сдачу крови. Дальше они встречаются с одним из наших медиков, который расспрашивает их о состоянии здоровья и о событиях, которые могут иметь значение с медицинской точки зрения. При малейшем риске – болезнь, инфекция или недавние стоматологические процедуры, госпитализация, поездка в некоторые страны, переливание крови – донорство не допускается… Прошу за мной.

Они зашли в зал, где непосредственно производился забор донорской крови. Люди лежали в комфортабельных креслах, подключенные к агрегатам ультрасовременного вида. Медицинский персонал сновал туда-сюда, отцеплял контейнеры, наносил маркировку. Шарко подумал о том, что рассказывал Мальмезон о центрах сбора крови на границе, и представил себе, в каких условиях изымали кровь сорок лет назад: контейнер, игла – и дело сделано. Здесь все ушло на световые годы вперед, с автоматическим обслуживанием и больничной обстановкой безупречной чистоты.

– В любом отделении EFS производится только изъятие крови, и никаких переливаний. Пациенты могут сдавать кровь целиком, или только плазму, или тромбоциты, или красные кровяные тельца. Даже белые тельца, но это редкость. Машины вводят им обратно оставшееся – например, если они сдают только плазму, то все остальное будет в режиме реального времени влито в организм благодаря автоматизации. Мы проявляем максимальную заботу о наших донорах.

Шарко смотрел на алые реки в трубках, красные или желтоватые – цвет плазмы – пакеты, которыми заполняли синие ящики, снабженные пломбами.

– Посмотрите, пробирки с образцами наполняются одновременно с контейнерами, и специальный транспортер переносит их в одну из наших семнадцати лабораторий биологического тестирования, где проводятся два типа анализов: по характеристикам крови, позволяющим обеспечить совместимость донора и реципиента, а значит, избежать любой ошибки при переливании, и, главное, по отслеживанию многочисленных болезней, которые могут передаваться через кровь: гепатит В, С, сифилис, ВИЧ… Ни один из анализов не может дать результат «не исключено». При малейшем сомнении контейнер, соответствующий образцам, уничтожается.