Песах Амнуэль - Расследования Берковича 1 [сборник]

— Он утверждал, что все время писал текст договора, — сказал Беркович, повторяя это уже в третий раз. — Страницы исписаны очень ровным и четким почерком, вы же видели, инспектор. А самолет маленький, его должно было заваливать, особенно во время взлета… Стессель соврал, это ясно. Ничего он не писал — сначала дожидался момента, а потом приходил в себя после того, что сделал. Склонился над бумагами, чтобы стюардесса не видела его волнения.

— Да, да, — махнул рукой инспектор. — Это все понятно. Я и сам терпеть не могу самолеты… Пей кофе, стажер, чего это тебя так качает? Ты ведь не в самолете!

— Сегодня ты опоздал, Борис! — такими словами встретил инспектор Хутиэли стажера Берковича, когда тот быстрыми шагами вошел в комнату и занял свое место у стола.

Беркович, старавшийся не нарушать дисциплину, поднял взгляд на часы, висевшие на стене, и сказал недоуменно:

— О чем вы, господин инспектор? Ровно восемь.

— Да, — подтвердил Хутиэли. — И тем не менее, ты опоздал, потому что дело об убийстве Хелен Гринберг завершено сержантом Гореликом полчаса назад.

Беркович, который не знал не только о том, что дело завершено, но и о том, что оно начато, удивленно поднял брови.

— Убийство? — переспросил он. — Кто такая Хелен Гринберг?

— В половине шестого, — пустился в объяснения Хутиэли, — позвонили в полицию из северного Тель-Авива и сообщили о крике, который слышен из квартиры некоей Хелен Гринберг, высокооплачиваемой секретарши в офисе генерального директора Бромберга.

— М-м… — промычал Беркович, ни разу не слышавший ни о каком Бромберге, который занимал бы должность выше дворника.

— Наряд полиции, которым руководил сержант Горелик, выехал на место. Крики к тому времени уже прекратились. Сержант думал, что придется взламывать дверь, но она оказалась открыта, в квартире полицейские обнаружили труп хозяйки — женщина лежала на диване в салоне, видно было, что она боролась за свою жизнь, одежда на ней была в полном беспорядке. Убийца, некий Натан Битнер, забился в угол между окном и телевизором, не делая попыток сбежать. Горелик провел первичный допрос, и Битнер во всем сознался. Он пришел рано утром к Хелен — она долгое время была его любовницей, но потом изменила ему с ближайшей подругой. Битнер утверждает, что пришел к Хелен мириться, потому что она решила с этой подругой порвать… В общем, как ты понимаешь, жутко романтическая и, главное, современная история. На самом деле Битнер явился, чтобы убить. Он предложил женщине выпить и, когда она отвернулась, вылил в ее бокал смертельную дозу яда. Я пока не могу сказать, какой группы был яд, химики дадут ответ на этот вопрос… Как бы то ни было, не прошло и пяти минут, как женщина начала корчиться в судорогах, метаться по комнате, разбрасывая вещи и посуду. Битнер, судя по всему, человек мстительный, но слабохарактерный. Он думал, что яд — это нечто тихое. Выпил, упал и умер — как в кино. А когда началось такое… И еще истошные крики… В общем, Битнер впал в оцепенение, он видел, как Хелен умерла, и не нашел в себе сил сбежать. Ну, дальше все ясно. Приехала полиция… Жаль, конечно, что ты опоздал, — завершил инспектор свой рассказ, — имел бы возможность понаблюдать сержанта Горелика в его звездные часы.

Похоже, что звездные часы Горелика и самому инспектору удовольствия не принесли.

— Где сейчас задержанный? — спросил Беркович, понимая, конечно, что допрашивать Битнера ему не позволят.

— Бригада пока на месте, — сказал инспектор. — Эксперты заканчивают работу, а Горелик перед твоим приходом звонил и сказал, что с убийцей все ясно, получено полное признание.

— Если я быстро, то могу успеть? — вскочил с места стажер.

— Успеть? — удивился Хутиэли. — Куда? К чему терять время? Сержант тебя просто прогонит… Эй, куда ты? Остановись!

Но стажер уже скатывался по лестнице, опережая звук инспекторского голоса. Во дворе дремал за рулем патрульной машины Ицик Финкель, только что доставивший стажера из дома.

— Полный вперед! — скомандовал Беркович и только после того, как ничего не соображавший Финкель вписал машину в левый ряд на дерех Намир, подумал о том, что не спросил адреса. Впрочем, это оказалось самой легкой проблемой из всех, какие предстояло разрешить стажеру, нарушившему прямое указание начальства. К дому, где жила Хелен Гринберг, подъехали пять минут спустя. У подъезда толпились зеваки и стояли три полицейские машины, в том числе, как с удовлетворением отметил Беркович, и машина сержанта Горелика.

Поднимаясь на третий этаж, он подумал, что вряд ли сумеет объяснить вразумительно сержанту Горелику свое появление. Особенно после того, как инспектор наверняка уже предупредил сержанта по сотовой связи о том, что стажер сошел с ума и нарушил дисциплину.

— Это опять вы! — воскликнул сержант, излучавший неумеренную радость по поводу того, что дело оказалось таким легким. — К чему было утруждаться? Задержанный скоро будет в камере, там с ним и разбирайтесь.

— Да я просто посмотреть… — пробормотал стажер, оглядывая салон. Все здесь было так, как и описывал инспектор. На журнальном столике стояла бутылка полусухого «Кармеля», оба бокала, из которых пили убитая и убийца, были перевернуты, а у одного из них отломана ножка. Ваза с фруктами валялась на полу, коврик, который должен был, видимо, лежать у дивана, оказался перекинутым через ручку кресла… Женщина, лежавшая на диване, была очень красива — крупные, рельефные черты лица, пышная прическа, которая была теперь в полном беспорядке. На лице застыло страдание. Стажер постоял рядом, ощущая терпкий запах дорогих духов. Что-то показалось ему в этом запахе знакомым, он наклонился, принюхался и, сделав для себя определенные выводы, выпрямился с видом человека, завершившего тяжелую работу.

Не обращая внимания на сержанта (впрочем, Горелик тоже делал вид, что не замечает присутствия стажера), Беркович обошел салон по периметру, поднял с пола и положил на крышку телевизора женскую сумочку, предварительно заглянув внутрь и не найдя, видимо, ничего интересного, потом опустился на колени и заглянул под диван. Неизвестно, что он там увидел, но, поднявшись на ноги, Беркович выглядел так, будто некие таинственные силы только что сообщили ему на ухо очень приятное известие.

— А все-таки, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, — может, я могу переброситься с задержанным парой слов?

— Черт возьми! — неожиданно вспылил сержант. — Вам же прекрасно известно, что можете, так зачем спрашивать?

— Да? — удивленно переспросил Беркович, которому именно это было решительно не известно.

— Ваш шеф поручил мне по телефону выполнять все ваши прихоти, — язвительно сообщил сержант.