Песах Амнуэль - Расследования Берковича 1 [сборник]

«А из жильцов дома? — спросил оперативник из Герцлии, проводивший допрос. — Мог ли кто-то войти ночью к Каспи и выбросить его в окно?»

«Может быть, — сказал охранник. — Я не слышал никакого шума.»

По мнению полицейского, шума в доме он и не мог слышать, поскольку не услышал даже удара тела Каспи об асфальт. Наверняка охранник спал без задних ног, но не захотел в этом признаваться. Утешало лишь то, что даже мимо спавшего охранника посторонний в дом не пробрался бы, поскольку входная дверь была заперта изнутри после полуночи.

Перечитав текст допроса, Беркович положил перед собой описание квартиры Каспи. Три комнаты — две спальни и салон. Дверь из квартиры на лестиничную площадку оказалась заперта изнутри, когда полицейские утром хотели попасть к Каспи. Пришлось взломать, что оказалось непросто. Все окна в квартире тоже были заперты изнутри на защелки — кроме того окна, разумеется, в которое выбросился хозяин. Это было окно в маленькой спальне, где, судя по беспорядку на кровати, спал Каспи. Здесь окно было распахнуто настежь, трисы подняты до упора. Ничего не стоило здоровому мужчине, желавшему свести счеты с жизнью, приподняться на руках и вывалиться наружу. С другой стороны, выбросить Каспи из окна было бы затруднительно — особенно если он оказал сопротивление.

Могли быть у брокера были какие-то фобии, подсознательные страхи, которые привели его к самоубийству? Люди часто ведут себя странно для окружающих, но вполне естественно, по их собственному мнению. Будто догадываясь о мыслях Берковича, оперативник, беседуя с коллегой Каспи, задал ему вопрос о том, не был ли брокер человеком нервным, легко возбудимым, подозрительным.

«Еще каким! — был ответ. — У него было мало друзей, он и от жены ушел потому, что начал ее в чем-то подозревать. Не в измене, о ее изменах он знал и раньше, он заподозрил ее в том, что она играет против него на бирже, представляете?»

Были ли у Каспи какие-то неприятности в последнее время? Нет, никаких, — отвечал каждый, кому оперативник задавал этот вопрос, — все, как обычно. Были ли у Каспи враги? Сколько угодно, врагов — точнее, недоброжелателей — у него было больше, чем друзей.

Естественно, полиция пыталась выяснить, кто была женщина, приходившая к Каспи вечером, и что за мужчина посетил брокера после десяти. Обоих нашли довольно быстро, пользуясь описанием охранника. Женщина оказалась Адой Брук, одной из подружек Каспи, она часто бывала у него дома, не отрицала, что была и вчера вечером. Ссора? Никаких ссор, все было очень мило. Ушла в девять, поехала к себе, больше ничего не знает.

Мужчина оказался банковским служащим, Каспи давно имел с ним дело, Марк Вингейт потихоньку играл на бирже, Каспи оказывал ему деловые услуги и что-то с этого имел.

«Я пришел к Сэму по делу, — сообщил Вингейт, — мы поговорили, и я ушел. Он был в нормальном расположении духа. Нет, никаких признаков депрессии. Хотя… Сэм был человеком скрытным, и если у него были неприятности, я мог бы этого и не понять»…

Беркович отложил в сторону бланки допросов и придвинул отчет об осмотре квартиры. Ничего подозрительного обнаружить не удалось — ни следов присутствия постороннего (да и откуда им быть?), ни, тем более, следов борьбы. Все говорило о том, что Каспи, проводив Вингейта, принял душ (в ванной висело влажное полотенце) и лег спать. Посреди ночи неожиданно встал (может, кошмар приснился?), раскрыл окно и выбросился наружу.

В спальне никаких подозрительных предметов не обнаружено: ни следов яда, которым могли бы отравить Каспи, ни какого-нибудь оружия. Стол, секретер с бумагами, кровать с тумбочкой, под кроватью — покрытая темной материей клетка для какого-то животного. Клетка была пуста и заперта. Оперативник спросил Аду Брук и Вингейта, не знают ли они, держал ли Каспи дома хомяка или кролика (животное большего размера в клетку не поместилось бы), и получил ответ: «Нет, не видели ничего подобного».

При чем здесь клетка? — подумал Беркович. Может, там сидела змея, как в рассказе Конан-Дойля «Пестрая лента»? Среди ночи змея выбралась наружу, влезла на постель, Каспи проснулся, увидел перед собой страшное существо и с перепугу бросился в окно. А змея? А змея — следом. И уползла, гады ведь очень живучи.

Бред.

К тому же, как могло животное выбраться из запертой клетки? Или оно было настолько разумно, что, выбравшись, заперло за собой дверцу?

Посмеявшись представшей перед мысленным взором картине, Беркович отложил протоколы в сторону и задумался. Почему-то ему казалось, что он уже знает и ответ на вопрос, почему Каспи выпал из окна, и способ, с помощью которого брокера заставили это сделать…

Что-то он читал в протоколе… Что?

Беркович придвинул бумаги и начал чтение с самого начала. К Каспи приходила женщина. Ну и что? После ее ухода он был жив-здоров, да и время было раннее. Потом явился Вингейт с чемоданом… Вингейт с чемоданом. С каким еще чемоданом? Для чего идти на вечернюю встречу с чемоданом, и что в нем могло находиться?

Впрочем, какое это имело значение? Пушки там не было, а капсулу с ядом можно спрятать и в карман. И все-таки Беркович продолжал думать о чемодане и представлять, как Вингейт входит в квартиру Каспи, хозяин предлагает гостю сесть, сам идет на кухню за угощением, а гость в это время… Что он мог сделать? Подменить один чемодан другим? Украсть что-то у Каспи и спрятать в чемодан, специально для этого принесенный?

Или… А что, если наоборот, Вингейт не украл что-то, а принес и положил, когда хозяин был на кухне?

Чепуха. Что он мог положить и зачем? А что, если Каспи хотел завести животное и попросил Вингейта, чтобы тот принес клетку?

Господи, какая ерунда…

Беркович перечитал протокол допроса Вингейта, посидел, задумавшись, а потом сказал:

— Извините, инспектор. Здесь не сказано, было ли душно в спальне, когда туда вошли полицейские.

— О чем вы, сержант? — переспросил Хутиэли, за разговором с экспертом уже забывший о присутствии Берковича. — Ах, это вы о деле Каспи… Нет, не думаю, там же было раскрыто окно!

— Вот именно, — кивнул Беркович. — Надо будет сказать коллегам в Герцлии, чтобы арестовали этого Вингейта по подозрению в убийстве.

Оба — Хутиэли и эксперт Кац — изумленно воззрились на Берковича.

— Да, — продолжал тот. — Наверняка они обделывали на бирже какие-то дела, а потом Вингейту понадобилось устранить брокера. Он принес клетку и, когда Каспи готовил кофе, спрятал ее в спальне под кроватью. Именно поэтому он явился с чемоданом…

— И что? — удивился Хутиэли. — В клетке был скорпион? Вы же понимаете, сержант, что это…

— В клетке никого не было, — быстро сказал Беркович. — Там лежал большой брусок сухой углекислоты, вот и все. Она начала испаряться, сначала это ведь совершенно не ощущается, а потом Каспи лег спать в запертой спальне… Углекислота испарилась полностью, думаю, часа за два, Каспи начали сниться кошмары, а потом наступило удушье, он вскочил, и естественным движением было — броситься к окну, раскрыть его…