Владимир Колычев - Круче, чем оружие

– Очень просто. Я бежал за преступником. Потом вернулся. Преступники обычно возвращаются на место преступления.

– Да, именно так и происходит, – не без намека произнес Кузовиков.

– Это вы о чем? – Степана залихорадило от возмущения.

– И Котова приняла вас за преступника… И сотрудники патрульно-постовой службы.

– Патрульно-постовая служба соседнего района.

– И что?

– Они меня не знали.

– Я вас знаю.

– Не уверен.

– Что?! – вскинулся Кузовиков.

– Ведете себя как начальник соседнего РОВД.

– Товарищ старший лейтенант!

– Разрешите идти?

Степан вышел из-за стола, направился к выходу.

– Товарищ старший лейтенант! – Кузовиков повысил голос.

Но Степана это не остановило. Он вышел из одного кабинета, переместился в другой, взял авторучку, лист бумаги, уверенной рукой вывел шапку: «Начальнику РОВД…»

Он уже заканчивал писать, когда появился Горлов.

– Степан, ты чего? – недоуменно спросил он.

– Да вот думаю… Может, на ваше имя нужно писать, а потом уже на Кузовикова, – не отрывая головы от бумаги, с обидой в голосе, но спокойно сказал Степан.

– Что писать?

– Рапорт. На увольнение.

– Что на тебя нашло?

– На меня?!

– Ну ты же знаешь Кузовикова… Не с той ноги мужик встал.

– Не с той ноги?.. Он обвинение мне предъявил.

– Какое обвинение?.. Просто по фактам прошелся. Что да как…

– Просто?!.. Я с такой «простотой» на репутации работать не смогу.

Степан поднялся, смахнул рапорт и вышел из кабинета. Горлов попытался остановить его, но не смог.

Кузовиков был в кабинете один. Он стоял у окна и курил, наблюдая за сидящим на проводе снегирем.

– Разрешите?

– Что там у тебя?

Степан положил на стол рапорт, Кузовиков бросил взгляд на бумагу. Ему не понадобилось вчитываться в текст, чтобы все понять.

– Обида в голову ударила?

– Обвинение. В убийстве.

– В таких случаях стреляются.

– Не понял.

Степан отодвинул стул от приставного стола, сел, широко расставив ноги. Кузовиков глянул на него удивленно и с насмешкой. Присаживаться ему никто не предлагал. Садиться – может быть, а присаживаться – точно нет.

– Что ты не понял?

– Да так, мысли вслух… Подписывать будете?

– Ну, сейчас уволиться просто… – Кузовиков неторопливо опустился в кресло, подтянул к себе рапорт, взял очки.

– Сейчас все просто.

– И куда ты пойдешь?

– Банду организую.

– Что?! – Кузовиков чуть не икнул от неожиданности.

– Организую банду, наеду на рынок, обложу данью. И буду жить как человек.

– Это шутка такая?

– Да, совсем забыл, – легонько хлопнул себя по лбу Степан. – Еще с вами договориться надо.

– Чего?! – Кузовиков потрясенно смотрел на него.

– Ну, не ждать же, когда вы с ОМОНом на меня наедете. Сам к вам подойду, предложу дружбу и содействие.

– Круча!

– Ну, Скат же вам это предложил.

– Кто тебе такое сказал?

– Знаю. Потому что не боюсь заходить к бандитам в гости. Им это нравится, поэтому они мне душу и открывают.

– И я не боюсь… И ОМОН был… И со Скатовым я договорился… – выжимая из себя по капле, озвучил главное Кузовиков. – Чтобы не было никаких драк и убийств… Ты же знаешь, с нас за это спрашивают. Особенно с меня.

– И как, получается? – усмехнулся Степан.

– Не знаю, – растерянно качнул головой Кузовиков.

– Я с ребятами из патрульной разговаривал. Видели они Ската. На пустыре. Вся банда в сборе.

– Да?

– Готовятся.

– К чему?

– К большой войне… С бандитом нельзя договориться. Бандита можно только посадить. Или уничтожить.

– Кто ж знал, что Сафронов устроит резню?

– Все к этому шло. Только вы не хотели этого понять.

– Ну может быть, – задумчиво проговорил Кузовиков. И вдруг встрепенулся: – Круча!

– Я вас слушаю… – Степан нарочно потянул паузу, чтобы не называть Кузовикова ни по званию, ни по имени-отчеству.

– Ты что, допрашиваешь меня?

– Никак нет.

– А почему я перед тобой оправдываюсь? Ты же не думаешь, что у меня какой-то корыстный интерес к Скатову!

– Нет, конечно.

– Да, он предлагал. Я отказался… И вообще! Что ты себе позволяешь? – Кузовиков резко вскочил со своего места. – Да я тебе выговор сейчас влеплю!

– Рапорт подпишите.

– Рапорт?!.. – Кузовиков наморщил лоб, потер пальцами переносицу, снова сел. – Рапорт… А работать кто будет?

– Не знаю.

– А я знаю!

Какое-то время подполковник молчал, собираясь с мыслями. И вдруг, разорвав рапорт, гаркнул на Степана:

– Чего сидишь? Ждешь, когда я тебя смольной институткой назову?

Степан качнул головой, неторопливо поднялся со своего места.

– Найди мне, кто убил Ключникова! Из-под земли достань!

Степан кивнул, направился к выходу. Он был уже в дверях, когда Кузовиков остановил его:

– Что там по делу Кокошина?

– Девушку ищу, с которой Кокошин отправился на место своего убийства.

– Яслин ничего не сказал?

– Не успел.

– Твои соображения?

– У Сафрона подружка есть. Проститутка. И клофелинщица. Возможно, она.

– Сюда ее давай! И под пресс!

– А как же закон?

– Закон! Три убийства, одно за другим! Допрыгались! Из Москвы комиссия едет! Думаешь, почему я такой нервный?

– Комиссия – это плохо.

– Кокошин! Иванов! Яслин! Три трупа! Нужно срочно найти убийцу!

– Так с Ивановым все вроде бы ясно. Ключников его убил…

– Кто это видел?

– Скатов мог видеть. – Степан выразительно глянул на Кузовикова.

Тот, бедный, аж съежился с досады. Не вышел у него лихой кавалерийский рейд по тылам противника. И дров наломал, и «засветился», потому и корежит его.

– Ты же говорил с ним, – выжал из себя подполковник.

– Говорил. До того как.

– Сейчас поговори.

– А можно?

– Нет между нами никакого договора… – скривился Кузовиков. – Было просто предупреждение… Если он ничего не понял, пусть пеняет на себя… Ты меня понимаешь?

– Я никому ничего не скажу.

Степан не делал над собой никаких усилий. Он действительно не собирался разносить сплетни. Только вряд ли Кузовиков поверит ему. С ним теперь нужно держать ухо востро.

Кружится снег. И уже не тает. Лицо у парня холодное, тело окоченевшее, снегом припорошенное.

Тело нашли дворники, за гаражами. Потерпевший был в куртке поверх футболки, в трикотажных трениках. Рядом с ним валялось ведро с мусором. Видно, пошел выносить мусор, а у баков его подкараулили. Топориком по голове, и вопрос решенный. А чтобы тело не бросалось в глаза, его затащили за гаражи. Преступники убрались, а их следы запорошил снег. Все как обычно.

А парень молодой, крепкий. Документов при нем не было, но Малыгин уже обходит жильцов, и Степан собирался к нему присоединиться. Хотя он уже и без того знал причину, по которой погиб очередной бандит.