Владимир Колычев - Круче, чем оружие

– Где-то я его видел, – Горлов озадаченно потеребил пальцами подбородок.

– В драке, у рынка, – кивнул Степан, тоже узнавший покойного.

– Да, да!.. Сафроновский?

– «Ответка» за Яслика.

– Скат?

– Скот, – кивнул Степан.

– И никто ничего не видел. – Горлов достал из внутреннего кармана плоскую фляжку, отвинтил пробку, сделал пару глотков.

– А кто видел, не скажет.

– И снег… Снова снег…

Степан глянул на криминалиста, который пытался снять отпечатки пальцев с ведра. Ход мысли верный. Преступники брались за ведро, но вряд ли они были без перчаток.

– Концы в воду, – кивнул Степан.

Дедуктивным методом убийцу на чистую воду не вывести. Тут агентурная работа нужна. И жесткий прессинг. Сам преступник ни в чем не признается, поэтому колоть его нужно, не считаясь с законом. С волками по-овечьи нельзя…

– Вот времена настали, – буркнул майор.

– Они давно уже настали. Просто думали, что рассосется.

– Четыре трупа…

– Пять. Ключников сегодня… ушел. За Яслиным.

Все-таки не смог парень справиться со смертью. Видно, не судьба ему жить. С тяжким грехом на душе. Умер сегодня ночью, на больничной койке…

– Пять трупов за какую-то неделю. Когда такое было?

– Еще и не то будет.

– М-да.

– Скат вчера свою стаю на пустыре собирал. Готовился.

– Ну, подрались бы стенка на стенку… А тут – сразу убивать, – вздохнул Горлов и с грустью в голосе добавил: – Пора на пенсию.

– Вы это бросьте, Игорь Афанасьевич!

– Из Москвы сегодня приезжают. Своих бить будут. Чтобы чужие боялись.

– А бояться будут?

– Бояться – нет. Смеяться – да… Смеяться и дальше убивать… Так, это что у нас? – спросил майор, глядя в сторону дома.

Степан проследил за его взглядом и увидел девушку с распущенными волосами. Распахнутое пальто поверх ночной рубашки, тапочки на босу ногу. В глазах ужас, в лице ни кровинки, в груди застывший крик. Жена убитого. Или невеста. В любом случае девушка сейчас начнет биться в истерике, и Степану придется ее сдерживать, а потом раскручивать на разговор. Только вот вряд ли она сможет прояснить ситуацию. А время уйдет…

Сафрон молчал, глядя в потолок. Сидит, посвистывает себе под нос.

– Ты что, не понимаешь? Сегодня убили твоего пацана, – сказал Степан.

– Какого моего пацана?

– Корнева Дмитрия Олеговича. Кличка Корень.

– Печально, – вздохнул Сафрон.

– Это все, что ты можешь сказать?

– В школе вместе учились…

– Он у тебя в банде состоял.

– Какая банда, гражданин начальник?

– Которую Скат начал истреблять.

– Не знаю.

– Ты на очереди.

– Какая банда? Не знаю ничего!

– А кто убил Сантика, знаешь?

Сафрон свою вину не признавал, в убийстве Яслика и Кокошина не каялся. Признание можно было только выбить, но Степан уже понял, что лучше не рисковать. Сафрон обзавелся адвокатом, который был на короткой ноге с прокуратурой. Степан и без того переборщил в отношениях с Сафроном. А тут же и комиссия из Москвы должна подъехать. Обещали сегодня, перенесли на завтра…

Но Сафрон мог подтвердить, что Сантика убил Ключников. И этих показаний вполне бы хватило, чтобы закрыть дело в связи с гибелью подозреваемого.

– Не знаю.

– А если это Скатов?

– И что?

– Ты дашь показания, мы его закроем.

– Это не Скатов.

– А кто?

– Не знаю.

Дверь в кабинет открылась, появился интеллигентного вида мужчина в стильных очках. Это был адвокат Сафрона, в прошлом следователь, а в настоящем – натуральный зануда. Степан понял, что пора сворачивать лавочку, но как-то неловко было бежать от адвоката.

Положение спас Малыгин. Он распахнул дверь, но в кабинет входить не стал:

– Степан, у нас два «жмура»!.. Два огнестрела!

– Братва?

– Ну а кто еще?

Сафрон запаниковал, но Степан не обращал на него внимания. Он вызвал конвой и демонстративно поставил задачу поместить заключенного под усиленную охрану. В связи с тем, что его могут убить. Сафрон окончательно сошел с лица. И присутствие адвоката его ничуть не успокоило.

Не думал Скат, что Сафрон ответит так быстро. Жук протянул не больше суток после того, как завалил Корня. Сегодня утром его нашли на квартире с простреленной головой. Убит был и Бублик, спящий на соседской кровати. Этому пуля выбила глаз.

Смерть Жука Ската ничуть не расстроила. Этот козел бросил ему вызов. И Корня он убил только для того, чтобы выделиться. Сафрон был в ментовке, до него не добраться, а Корень попал под горячую руку. Но Ската напрягал сам факт. Если «двоечники» убили Жука, значит, они могли завалить любого пацана из его команды, в том числе и его самого. И еще, как сафроновские могли узнать, кто убил Корня?

– Жук что-то про сафроновскую шалаву говорил, – вспомнил Литвак. – Может, она?

– Убила?

– Ну, не убила, а навела… Агнессу надо за жабры брать… Если это она… Может, кто-то что-то видел. – Литвак открыл дверь.

– Ты куда?

– Да пойду, похожу. Там бабки уже у подъезда, «радио» свое включили.

– Ну, давай.

Убийцу Кокоши Скат так и не нашел. Не сложилось. А вот убийцу Жука и Бублика нужно найти кровь из носу. Найти, наказать, чтобы другим неповадно было. Пусть Литвак работает, может, и нароет что. А он пока в машине посидит, подремлет в тепле. В подвал сейчас соваться опасно, дома тоже могут поджидать, а сюда никто не сунется. Можно будет подумать в тишине, как жить дальше.

Столкновение двух мощных циклонов порождает смерчи. Что-то подобное происходило и в Битове. Две банды сошлись в битве не на жизнь, а на смерть. И смерть без устали махала косой. Снова два трупа. Возможно, был кто-то третий. Пока ясно только одно – оба покойника при жизни состояли в преступной группировке Ската. А обстоятельства Степан выяснял. Малыгин опрашивал соседей, которые жили на верхних этажах, а он взял на себя нижний.

На третьем этаже дверь ему открыла молодая женщина, курносая особа с полными щечками.

– В сорок седьмой квартире?! Убили?! Какой ужас! – кокетливо всполошилась она и вышла на лестничную площадку, прикрыв за собой дверь.

– Ребята там жили. Может, видели их?

– Ну как же, как же… Таких разве можно не заметить! Такие большие!..

– Как вас зовут?

– Ну кто-то, может, и зовет, – усмехнулась молодуха. – А эти нет, не звали…

– А кого звали?

– Да таскали всяких.

Степан услышал шаги за спиной. Кто-то поднимался по лестнице. Движения спокойные, неторопливые, никакой суеты, признаки угрозы минимальные, но и не оглянуться он не мог. По лестнице поднимался какой-то парень. Плечи опущены, спина согнута, голова висит, лица не видно. Странно все это.

– Всяких, это кого? – спросил Степан.

– Ну, вчера была одна потаскушка. Через окно было видно, как она хохотала.