Сандро Петралья - Спрут-5. Корень проблемы

— Правильно выбирать союзников.

Андреа хватил кулаком по письменному столу.

— Войти в сговор с мафией!

Линори не нашелся, что возразить. Он только пытался избежать взгляда сына.

— Я всего лишь делец.

Андреа бросил ему в лицо все, что у него накопилось внутри, — весь свой гнев и отчаяние.

— Наркотики! Оружие! Героин! Вот они твои дела! Вот из-за чего отправили на тот свет Миммо. Из-за этого!

Линори попытался как-то оправдаться:

— «Сицилтекноплюс» служил каналом, через который действительно проходили некоторые грязные сделки. Но это длилось недолго, не больше трех лег. Однако теперь наклевывается одно крупное дело — на пятьдесят миллиардов, и они потребовали от меня, чтобы генеральным директором был назначен их человек. Его зовут Аннибале Корво. Я сказал «нет». Из-за этого и убили Миммо.

Андреа опустил голову.

— Это ужасно, поистине чудовищно. И что же ждет нас дальше? Чья очередь следующая, твоя?

— Следующего раза не будет.

— Почему ты так уверен?

— У меня есть секретное оружие — это один человек. Я давно за ним охочусь и скоро его заполучу.

Охотничий домик в окружающем виллу парке стоял очень уединенно. Чтобы достичь его, надо было пройти метров триста по усыпанной гравием аллее. Барон Линори углубился в аллею в сопровождении Карты. Фило и Панна остались ждать у ворот.

Первое, что он различил в полутьме, была голова встретившего его немолодого мужчины. И блеск бриллиантина, благодаря которому лежали, словно приклеенные, его гладко зачесанные назад черные волосы. Потом он разглядел его целиком и узнал Тано Каридди. Тот был в темном, наглухо застегнутом пальто.

Тано подошел к нему.

— Вы не обидитесь, если я не подам вам руки? Это привычка, которую я приобрел в последнее время: избегать всяких физических контактов, особенно если они не необходимы. Этому я научился там, в сумасшедшем доме, где больные только и делают, что дотрагиваются друг до друга. Наверно, чтобы убедиться в том, что они еще существуют.

Линори подкупил сторожей и лично организовал побег Тано из тюремной психиатрической больницы. Теперь он мог как следует рассмотреть это неподвижное, словно застывшее лицо.

Тано тоже пристально глядел на него и улыбался.

— Как бы то ни было, благодарю вас за то, что вы вытащили меня оттуда, спасли из этого ада. А теперь скажите: зачем я вам понадобился?

Линори решил, что следует все выложить сразу и без обиняков. Сказать просто и ясно.

— У меня убили сына. Я хочу отомстить!

Тано его слова, казалось, ничуть не удивили.

— Тогда вам следует найти кого-то, кто хорошо владеет пистолетом.

— Нет, человек, которого я хочу покарать, боится куда больше потерять свой капитал, разориться, чем умереть. Поэтому-то мне и нужны вы.

— И кто же этот человек?

— Аннибале Корво.

Тано несколько минут хранил молчание.

— Аннибале Корво — это мафия. Это Купол. Он неприкасаем.

— Я тоже был неприкасаем. До тех пор, пока не убили моего сына Миммо.

Тано кивнул. Он, видно, уже принял решение.

— То, что вы от меня требуете, — очень рискованное дело. И это достаточная причина, чтобы я дал вам свое согласие.

— Разумеется, в качестве компенсации за ваше сотрудничество я могу вам предложить…

Тано перебил его:

— Я сам вам скажу, что вы должны будете мне предложить. Но только тогда, когда вы меня перевезете отсюда в более приличное место.

— Меня здесь несколько дней не будет. Я собираюсь с семьей в небольшое морское путешествие. За это время человек, пользующийся полным моим доверием, позаботится о том, чтобы вы были обеспечены всем необходимым.

Тано вздохнул.

— Мне нужна полная картина нынешнего положения дел, все исходные данные: каковы ставки в этой игре, какова расстановка сил. Я хочу все знать о финансовой ситуации: банковские счета, суммы вкладов, акции, котировка, движение финансовых средств. Все!

Линори утвердительно кивнул:

— Хорошо. Вы получите все сведения.

Из огромного, во всю стену, окна в одной из комнат апартаментов шикарной гостиницы на вершине холма открывается широкий вид на Рим. Стоял один из тех ветреных дней, когда задувает трамонтана и небо яркое и чистое, без единого облачка. Но Эспиноза не отдергивал занавесок. Он предпочитал искусственный свет настольной лампы в углу гостиной. Он любовался на золотые с эмалью карманные часы конца восемнадцатого века, с нескрываемым удовольствием открывая и закрывая их крышку.

— Нравятся? Я только что приобрел их на аукционе, Часы эго моя слабость, одно из самых больших моих увлечений. Мне нравится открывать их, рассматривать механизм, регулировать ход…

Корво взглянул на часы, и ему показалось, что и ему передается то удовольствие, которое ощущает Эспиноза, держа в руках эту старинную вещь.

— Но для этого необходимо иметь очень твердую руку. — Эспиноза вытянул перед собой правую руку. — А у меня твердая рука. Вот, глядите. Совсем не дрожит. — Потом захлопнул крышку часов.

— Хотя, конечно, врагов у меня хватает: некоторые судейские, некоторые полицейские, которые охотятся за мной, как за диким зверем, даже некоторые политические деятели, принадлежавшие когда-то поддерживающим меня партиям. Но все это меня не удивляет. Сегодня миром движет сила, которую можно назвать искусством саморекламы; быть на виду, в свете юпитеров… и поэтому такие люди, как я, привыкшие всегда оставаться в тени, нынче настоящая редкость.

Корво не мог сдержать нетерпения.

— Как обстоят дела с переговорами в Африке?

— Прекрасно. Я заключил для вас максимально выгодное соглашение, непосредственно с главой правительства одной из африканских стран. Клянусь, это самый алчный человек, которого я когда-либо встречал, настоящий чемпион. Однако через два месяца они поставят вам первые тонны героина, произведенного и очищенного на их недавно созданных предприятиях. Вы сможете приобрести его сколько вам угодно, за четверть цены, что запрашивают таиландцы. И на будущее сможете избежать риска иметь лаборатории у себя под носом.

Физиономия Корво расплылась в улыбке.

— Превосходная новость.

— Конечно, они хотят, чтобы с ними расплачивались частично деньгами, а частично оружием. Но это не проблема. Несмотря на все запреты, некоторые арсеналы не знают, куда девать излишки вооружения.

— Кто поможет нам установить контакт со странами, желающими продать оружие?

— Я.

— И сколько вы для себя просите?

— Пока что я удовольствовался бы пятнадцатью процентами. От суммы общей прибыли, без вычета расходов, понятно. Но еще я попросил бы о маленькой услуге.

— Какого рода?

Эспиноза уточнил свою просьбу с профессиональной бесстрастностью и отстраненностью: