Блейк Пирс - Прежде чем он согрешит

«Вы верите этому парню?»

Эрик кивнул. Слёзы бежали по щекам и капали на пол: «Я рад, что вы пришли. Боже, мне нужно было с кем-нибудь поделиться и…»

Он проглотил рыдания и опустил глаза к полу.

«Мистер Кроуз,… прошу вас понять, что мне придётся поговорить с этим молодым человеком».

«Я не могу дать вам его имя. Я не могу…»

«Мистер Кроуз,… пастор Вудалл – уже третий священник, жестоко убитый за последние восемь дней. Это дело рук серийного убийцы. И мы не знаем, кто может стать следующей жертвой. Я должна использовать все возможности. Я не могу игнорировать необходимость беседы с мальчиком, который мог быть жертвой последнего убитого. Я не хочу перекладывать на вас вину, но если вы откажитесь назвать его имя, вы затормозите расследование, а это может привести к новым смертям».

«Крис Марш», – с болью в голосе прошептал Эрик, а потом издал измученный стон, который был громким, как крик.

За этим звуком последовал шум шагов его жены. Она бежала по коридору, на ходу выкрикивая его имя. Добежав до кухни, она с ненавистью посмотрела на Макензи.

«Что случилось?» – чуть не крича на неё, спросила женщина.

«Она не виновата, – выдавил из себя Эрик. – Боже, я должен… я должен тебе кое-что рассказать».

Лучшего времени, чтобы уйти, сложно было придумать. Макензи поблагодарила Эрика за помощь, но в агонии он едва ли её слышал. Макензи тихо вышла из дома. Когда она шла к двери, жена Кроуза недружелюбно махнула ей на прощание.

Захлопывая парадную дверь, Макензи увидела, как десятилетний мальчик тихо пробирается по коридору, чтобы узнать, почему так громко кричит отец.

В любом случае, этого крика было достаточно, чтобы укрепить в Макензи решимость разобраться в этом деле.

Спусковым крючком для неё послужил образ смущённого мальчика, идущего по коридору на крик отца, вызванный ужасами, о которых он не знал, и которые он не сможет понять. Мальчик даже не заметил, что Макензи увидела его, но его образ глубоко засел в её сознании, пока она сбегала по ступеням крыльца дома Кроузов, чтобы вернуться в машину.

Когда она оказалась внутри, в кармане завибрировал телефон. Она достала его, и сердце затрепетало от радости, когда на дисплее высветилось имя Эллингтон.

Она с облегчением взяла трубку, надеясь, что голос не выдал её настроения: «Ты обо мне не забыл!»

«Конечно, не забыл».

«Кроме шуток, – сказала Макензи. – Макграт так быстро выгнал тебя из города. Он даже не рассказал мне, куда тебя отправил. Что там у тебя за дело?»

Она была в машине, заводила двигатель, но даже его шум не заглушил глубокий вздох Эллингтона: «Да, я так и понял, что он переложит всё на мои плечи».

«Что это значит? Эллингтон, что происходит?»

«Вчера рано утром Макграту позвонили из Омахи, нашего отделения в Небраске. Там один из агентов сотрудничает с частным детективом, который не работает на полицию, и…»

«Ты говоришь о Кирке Питерсоне?» – перебила его Макензи.

«В новом деле, связанном с убийством твоего отца, появились зацепки».

«Чёрт, Эллингтон».

«Я знаю, прости. Послушай… Я думаю, он поступил правильно, когда сообщил об этом не тебе, а мне. Я уже возвращаюсь. Зацепка была слабой и, по сути, ни к чему не привела. Однако хорошо, что я сюда приехал. Давай признаем, у меня нет личной привязки к этому делу, а тебе лучше было остаться в Вашингтоне и заниматься текущим расследованием. Мне жаль, что он ничего тебе не рассказал, это паршиво, но и часа не пройдёт, как ты поймёшь, что это было правильным решением».

«Тогда и разговор этот надо было начинать через час», – резко ответила Макензи.

Самое обидное заключалось в том, что Эллингтон был прав. Это было правильное решение.

«Давай продолжим, когда я вернусь. Я закончу здесь всё к вечеру, а может, и раньше. Думаю, что вернусь в Вашингтон завтра к обеду».

«Это так нескоро», – сказала Макензи. Ей не понравилось, как просто и по-детски прозвучала фраза.

«Ты права, – сказал Эллингтон, – но я клянусь,… что ты ничего не пропустила. Я дам тебе ознакомиться с материалами дела, когда вернусь. Более того, я дам тебе их просмотреть прежде, чем передам Макграту».

«Ему это не понравится».

«Вчера он тайно отправил меня в командировку, а сейчас мы ему ничего не скажем».

Макензи чувствовала себя обманутой, но понимала, что было глупо озвучивать свои аргументы и начинать спор по телефону. Это лишь отвлечёт её от текущего задания. Макензи не могла так сама себя подвести.

«Хорошо, тогда да,… я хочу прочитать отчёт».

«Договорились. Скорее всего, я вернусь поздно ночью. Я сообщу позже во сколько».

Когда они попрощались, Макензи собрала всю волю в кулак, чтобы не дать себе сразу же позвонить Макграту и спросить, зачем он, чёрт возьми, так поступил. Эллингтон был прав: если бы в Небраску поехала она, то это бы затормозило работу над текущим расследованием,… но всё же ей продолжало казаться, что её нарочно держали в неведении.

Отмахнувшись от этих мыслей, Макензи выехала на дорогу. Забыв о злобе и обиде, она думала только о сыне Кроуза, крадущемся по коридору на звук отцовских рыданий.

Быстро позвонив в Бюро, чтобы запросить информацию, Макензи вскоре имела на руках адрес Криса Марша. Оказалось, он жил с родителями, Лесли и Расселом Марш. Утро было в самом разгаре, и Макензи надеялась застать Криса дома до того, как он уйдёт на работу. От дома Кроузов до его дома было двадцать пять минут езды, и Макензи остановила машину у его лужайки в 7:52.

Дом был намного меньше, чем у Кроузов. По его виду, можно было предположить, что дом построили в 70-е или в начале 80-х годов и с тех пор ни разу не перестраивали и даже не красили стены. Не увидев на подъездной дорожке ни одной машины, она испугалась, что опоздала, и что дома уже никого нет.

Всё же она подошла к парадной двери и постучала. Ожидая ответа, она вслушивалась в привычную утреннюю тишину столичного пригорода: отдалённый шум машин и шёпот заводов, лай собак, редкие гудки клаксонов. Где-то среди этого шума был убийца, если, конечно, он не скрывался за этой самой дверью.

Словно услышав её мысли, дверь открылась. На пороге стоял молодой человек. На вид ему было не больше двадцати одного. Он выглядел уставшим и немного смущённым. На нём была мешковатая футболка с изображением группы Nirvana и такие же свободные спортивные шорты. Длинные чёрные волосы падали на левый глаз и закрывали шею.

«Вы случаем не Крис Марш?» – спросила Макензи.

«Это я, – чрезвычайно смутившись, ответил молодой человек. – А вы кто?»

Макензи медленно достала удостоверение и привычно представилась: «Макензи Уайт из ФБР. Мне нужно задать вам несколько вопросов».