Дрор Мишани - Скрытая угроза

Зайтуни снова стал что-то торопливо записывать в своем блокноте. Эти слова Элиягу – « люди его типа » – вызвали у Авраама возмущение по поводу сомнений, высказанных о его расследовании.

– А кто-нибудь из нас думал, что родители Офера Шараби способны скрыть смерть сына и придумать изощренную сказку про его исчезновение? – тихо ответил он.

И тотчас же пожалел о том, что сказал. Ведь сейчас Маалюль, Илана и он впервые собрались вместе после того дня, когда было раскрыто дело Офера. И впервые он вслух сказал об уроках, вынесенных из того расследования. Говорил, что на все нужно смотреть трезвым взглядом и никому не верить.

Оба собеседника взглянули на него как-то странно, и Лим сказала:

– Там другое дело и другие люди, Ави. И я склонна согласиться с Элиягу. Но поживем – увидим.

Они пошли вместе к лифту по длинному коридору – впереди Зайтуни с Маалюлем, за ними Авраам с Иланой.

– У тебя такой вид, будто ты не спал, – заметила Лим. – Всё в порядке, Ави?

– Спал очень мало, – только и сказал инспектор.

А когда они подошли к лифту, Илана спросила:

– Слышали, что случилось в больнице?

Авраам удивленно обернулся к ней, потому что решил: то ли что-то случилось с сыном Хавы Коэн, то ли кто-то донес про его неуместный сон. Пока она рассказывала, Маалюль держал дверь лифта открытой.

Как оказалось, патрульный полицейский, прибывший на место ДТП, где произошло столкновение фуры с мотоциклом, заметил, что у лежащего на дороге мотоциклиста под кожаной курткой – футболка, на которой написано: «POLSKA». Он поспешил доложить об этом еще перед тем, как мотоциклиста забрала «Скорая». Шрапштейн ожидал раненого в больнице с ордером на арест, и вскоре после этого у него в руках уже было документально заверенное признание, так что тайна попытки убийства на улице Шенкар была раскрыта.

И все это случилось, пока Авраам спал на скамейке перед входом в палату, где лежала Хава Коэн, почти возле приемного покоя? Он не стал рассказывать Илане, что пришел туда проверить, как она, потому что не мог уснуть, и что почему-то задремал рядом с ее спящим сыном.

– Еще мудрецы говорили: «Удача идет к праведнику», – сказал Элиягу. – Так ведь?

В продолжение всего этого дня, до самого вечера, когда приехал домой, Авраам умудрялся не думать про Марьянку. Он вернулся в участок и выслушал короткий отчет о том, что делал Сара. Его подготовка к поездке продолжалась: в одиннадцать Хаим вышел из дома и снова пешком отправился в центр города, на этот раз купить чемодан. Дети все еще были не с ним, жены тоже нигде не было видно. И сам он ни с кем не встречался. Представитель «Ройял Джорданиан», последней авикомпании, в которой Авраам должен был узнать про его жену, подтвердил, что Дженнифер Салазар в Манилу через Амман и Гонконг не летала.

Инспектор пообедал в буфете и вернулся к себе в кабинет. Он сверил время через сайт «Уорлд клок» и выяснил, что если в Холоне сейчас двенадцать дня, то в Маниле – ровно шесть, после чего позвонил туда. Поразившись тому, что он услышал густой мужской бас, ответивший ему из полицейского информационного центра Манилы, инспектор сказал по-английски:

– Говорит Авраам Авраам, офицер израильской полиции. Могу ли я поговорить с офицером следственного отдела?

Филиппинец не сразу понял, о чем речь и зачем его собеседнку потребовалось говорить по-английски со следственным отделом, который у них называется Отделом уголовных расследований и надзора. Аврааму пришлось объяснить, что ему требуется помощь местной полиции для расследования дела с муляжом взрывчатки и совершенным в Тель-Авиве покушением на жизнь человека, хотя раскрывать подробности этого дела ему не очень-то и хотелось.

Он подумал, что, может, ему стоило связаться со службой безопасности аэропорта или попросту обратиться в службу международных связей при филиппинской полиции, и снова повторил:

– My name is Chief Inspector Avraham from the Israel police and I investigate an attack and demy-bomb [8], – после чего добавил, что дело безотлагательное. Мужчина на проводе попросил Авраама подождать.

Сайт филиппинской полиции был полон информации о ее структуре и сотрудниках, но изображения главного полицейского управления не было, поэтому израильскому инспектору не удалось представить себе, где сидит ответивший ему мужик или как выглядит помещение, из которого ему через минуту ответит офицер Отдела уголовных расследований и надзора. На многочисленных фотографиях мелькали улыбающиеся и подтянутые филиппинские полицейские. Все они были худощавыми, многие в очках, придававших их лицам изысканный и элегантный вид. На самом деле Авраам очень мало знал про Филиппины – только то, что эта страна находится где-то в Азии и что экономическое положение там, наверное, очень тяжелое, если столько филиппинцев приезжает в Израиль на заработки. И как выглядят улицы из окон Главного полицейского управления в Маниле? Инспектор пожалел, что не проверил все более серьезно перед тем, как звонить в полицию, и попытался открыть страницу «Википедии» про Филиппины, но в этот момент услышал на линии другой голос, почти птичий.

Бригадный генерал Ансельмо Гарбо, глава Службы уголовных расследований и надзора, спросил его на беглом английском:

– С кем имею честь разговаривать?

Авраам понадеялся, что этот человек не разочаровался, когда он коротко сказал:

– Chief Inspector [9].

Имя и звание филиппинского полицейского следователя тут же вызвало в нем зависть.

– Я так понимаю, что вы звоните в связи с обнаружением взрывного устройства, – сказал Ансельмо Гарбо.

– Совершенно верно.

– В Маниле? – спросил генерал, и Авраам внезапно понял, что филиппинский телефонист все перепутал, решив, что он звонит предупредить о террористическом акте.

– Нет-нет, я звоню не по поводу террористического акта. Я из уголовного розыска, – стал объяснять инспектор.

Чтобы избежать недомолвок, он прочитал продолжение, глядя на разложенный перед ним листок бумаги:

– Нам требуется ваша помощь в розыске гражданки Филиппин, проживающей в Израиле. Согласно переданной нам информации и регистрации в пограничной полиции, она вылетела из Израиля на Филиппины двенадцатого сентября, но каким рейсом, выявить не удается. Хотелось бы, чтобы вы помогли нам убедиться в том, что она находится на Филиппинах, и проинформировали нас, как с ней связаться.

Ансельмо терпеливо выслушал его речь, попросил у Авраама сообщить ему все детали, и, видимо, записал их. Израильскому инспектору показалось – хотя у него и не было на то причин, – что следователь, с которым он разговаривает, очень сообразителен и схватывает все на лету. Говорил он кратко, и его голос входил в ухо Авраама, как сверло.