Николай Леонов - Таежное дело [сборник]

— Милая, мне придется тебя оставить, но это ненадолго. Ты сможешь побыть здесь некоторое время одна?

Она не ответила. Он и не ждал ответа. Насильно влил ей в горло пару глотков воды, дождался, пока она ее проглотит, и заговорил снова:

— Мне придется кое-что сделать. Кое-что, что тебя расстроит. Пожалуй, заткну тебе рот. Это в твоих же интересах. Последнее время ты ведешь себя странно, а я не хочу неприятностей.

«Он решил, что я сошла с ума, — безучастно подумала она. — Думает, что я начну кричать, звать на помощь. Если бы он только знал, как я хочу этого и как боюсь открыть рот даже тогда, когда его нет. Боюсь, что он может услышать. Боюсь того, что может случиться потом. Плевать! Пусть считает меня полоумной. Так даже проще, не придется отвечать на его идиотские вопросы. Не придется притворятся счастливой».

— Ты не волнуйся, я постараюсь сделать все быстро, — затыкая рот грязной тряпкой и фиксируя ее несколькими слоями скотча, увещевал он. — И у меня есть аспирин. Черт, надо было дать тебе его перед тем, как заматывать рот. Ну, теперь уже поздно. Придется обойтись без аспирина. Обещаю, как только вернусь, первым делом дам тебе лекарства.

«О чем он говорит? Какое лекарство? Зачем оно мне? — Затуманенный мозг забил тревогу. — Что еще он собрался со мной сделать?» Суть его слов она поняла, как только увидела в его руках устрашающие зубы капкана. Сердце подскочило к горлу, страх готов был выплеснуться наружу диким криком, но плотный кляп заглушил его, превратив в жалкое мычание.

— Не пугайся, красавица, это не так больно, как может показаться, — ласково проговорил он. — Всего лишь мера предосторожности. Хочу застать тебя на месте, когда вернусь, только и всего.

«Нет! Не делай этого! Я никуда не сбегу!» — пыталась крикнуть она, но вместо слов из горла вырывалось все то же бессвязное мычание.

— Знаю, ты этого не хочешь. Я тоже не хотел, но ты не оставила мне выбора, — произнес он и защелкнул капкан на ее ступне.

Боль от разрывающейся плоти была непереносимой. Глаза наполнились слезами, тело свела судорога. А он продолжал. Второй капкан разорвал сухожилие на правой ступне. Кровь потекла на грязный пол. Она застонала, потянулась к своим ногам, будто что-то могла изменить. «О боже, меня сейчас стошнит! Я захлебнусь собственной рвотой и умру. Как глупо все вышло», — успела подумать она и отключилась. Блаженное небытие избавило ее от смерти. На этот раз избавило.

День выдался удушливо жарким. Накануне в ночь прошел дождь, не сильный, но одежда вымокнуть успела. Он настиг их еще тогда, когда они черепашьим ходом пробирались по узким протокам, лишенные лунного света и возможности причалить к берегу, чтобы переждать непогоду. Серега Девлягин всю дорогу ворчал, проклиная упрямство столичных гостей. Ведь говорил же, плыть по протокам глубокой ночью — бредовая затея. Ощущая свою вину, напарники безропотно слушали брюзжание егеря и мечтали лишь об одном, чтобы эта проклятая ночь поскорее закончилась. Вот выглянет солнышко, и все встанет на свои места.

До экспедиционного лагеря они все-таки добрались. Вытянув лодку на берег, прошли сотню метров и оказались в окружении гостеприимных археологов. Внешний вид оперов в тот момент никак нельзя было назвать бравым, старший экспедиции предложил переодеться в сухое, а вещи просушить над огнем. Таскаться по тайге в сырых подштанниках никак не годилось, и полковники с радостью приняли это предложение. Их отвели в палатку, снабдили сухой одеждой и занялись разведением огня для просушки белья. Девлягин переодеваться наотрез отказался, сославшись на то, что его одежда от дождя практически не пострадала. Уселся поближе к огню и хмуро жевал слегка зачерствевшую булку, которую кто-то из сердобольных археологов вложил ему в руку.

В это время смешливая повариха орудовала на маленькой кухоньке, готовя завтрак на всю команду. Приезд нежданных гостей слегка сбил рабочий график археологов, заставив подняться на два часа раньше обычного, но никто из них этим обстоятельством огорчен не был. Как и егерь Максим, новым лицам они были рады. Пусть им и не приходилось жить в этих глухих местах безвыездно, но провести сезон вдали от цивилизации — тоже непростое дело. Как только археологи узнали, что привело московских оперов в их края, они принялись наперебой рассказывать о недавнем проникновении в их лагерь. Суть рассказов сводилась к одному: кто-то забрался в помещение кухни, слямзил харч и был таков. О том, что лагерь не охраняется, они, казалось, совсем не думали. Даже после ночного инцидента не подумали о том, чтобы выставить хоть какой-то караул.

— Возможно, человек, убивший троих, находится где-то рядом. Вам следует быть осторожнее, — подивившись беспечности археологов, предупредил Гуров. — В первый раз вам повезло, он не был настроен агрессивно, но кто знает, что будет в следующий раз?

Старший группы, Олег Бекетов, высокий худощавый мужчина лет сорока, с искренним недоумением выслушал его и заявил:

— Не думаю, что он вернется. Какой дурак дважды полезет в одно и то же место?

— Кроме вашего лагеря вокруг — ни души, — напомнил Лев. — Какой у него выбор? Голодать он точно не станет.

— Ну, не знаю, вам виднее, — протянул Олег, и Гуров, поняв, что он ему не поверил, в лоб спросил:

— Считаете себя неуязвимым?

— Просто как-то все это чересчур надуманно, — пожал плечами Олег. — Я здесь уже десятый сезон, и ни одного инцидента.

— Тройное убийство, похищение девушки, это, по-вашему, чересчур надуманно? Хотите сказать, мы преувеличиваем степень опасности? — рассердился Гуров.

— Нет, конечно, нет! — поспешил возразить Олег. — Я ни в коей мере не сомневаюсь в вашей компетенции. И если уж вы настаиваете, я дам распоряжение своим быть осторожнее, в тайгу поодиночке не ходить, работать группами, смотреть в оба. И про ночные дежурства подумаю. То есть организую.

— У вас есть оружие? — чувствуя неловкость за свою резкость, более мягко спросил Лев.

— Три охотничьих ружья, — доложил Олег. — Ребята иногда промышляют охотой. Консервы, знаете ли, быстро приедаются.

— Следите за ним. А еще вооружите тех, кто лучше стреляет, и на время прекратите работы вне лагеря, — посоветовал Гуров. — Так и вам, и мне будет спокойнее.

Пока он с Крячко осматривали подступы к лагерю и домик, отведенный под пищеблок, повариха накрыла на стол и позвала всех завтракать. С рисовой кашей, сдобренной сухофруктами, дюжина мужиков справилась в один присест. К чаю подали все те же слегка зачерствевшие булки, разрезанные вдоль и щедро намазанные паштетом. Одежда просохла только к десяти, до этого времени археологи, вынужденные подчиниться требованию полковника, маялись бездельем, и оттого пытались вспомнить все необычные случаи, случившиеся за последнюю неделю. Увы, ничего путного вспомнить им так и не удалось.