Данил Харин - Проблема 28 [СИ]

— Я понимаю, о чем ты, — подтвердил Альберт, поднимая руку, чтобы смахнуть воображаемую крошку с кончика носа, — Я думаю, это все потому, что мы по-прежнему боимся. Боимся бросить вызов самим себе. Боимся открыться миру и измениться по-настоящему. Уверен, что в глубине души мы все не верим, что заслужили этого. Не верим, по привычке, что это продлится долго. Слишком много горького опыта слишком крутых перемен мы видели за последние несколько поколений.

— Может и так, — гримаса сомнения скомкала губы полковника, — Но ведь мы на самом деле это сделали. И заслужили награды. Какой-то… А чтобы поверить, поверить по-настоящему, нужно время. Мы не могли стать нацией будд за десяток лет. Так не бывает. А может быть и вовсе…

— Что? — переспросил Альберт, уловив, что полковник погружается в молчаливое раздумье.

— Может быть, это и вовсе не место для духовного бунта, — Завьялов наклонился к перилам, и плечи мужчин почти соприкоснулись, — Не та страна, не та нация, не то поколение…

— Может быть, — Альберт оторвал взгляд от поверхности воды и посмотрел на своего старого знакомого. В этом взгляде было что-то… — Но кое-кто так не считает. Кое-кто думает, что как раз сейчас самое время. И другой такой возможности может вообще не представиться…

— Ты о чем? — недоуменно спросил Завьялов.

Но Альберт не ответил на этот вопрос. Он только с горестью покачал головой. А потом заговорил совсем о другом. И в его голосе больше не было следов тоски. Голос звучал спокойно и собрано.

— У меня есть адрес и достаточно оснований полагать, что «профессора» держат именно там.

— И ты получил свою компенсацию, — мгновенно перестроившись с философских рассуждений на разговор о деле, отозвался Завьялов, — и я думаю, нам следует отправиться туда и освободить Евгения Сергеевича.

— Это хорошая мысль, мой друг, — прищурился агент, — Очень даже здравая. Только вот не кажется ли тебе, что это может быть попыткой помочиться против ветра?

— Ты о чем? — насторожился полковник.

— Что ж такое, — театрально расстроился Альберт, — Если уж лучший контрразведчик страны не видит очевидного…

— Да о чем ты?!

— Хочешь найти преступника, выясни, кто выиграл от преступления! — озвучил то самое очевидное агент.

— Хочешь сказать, что если похищение не имеет смысла для американцев или китайцев… — начиная понимать, проговорил Завьялов.

— То оно вряд ли имеет смысл для кого-то другого, — обрадовался сообразительности собеседника Альберт, — По крайней мере, вовне! А вот внутри…

— Ты хочешь сказать…, — начал было Завьялов. Его голос зазвучал хлестко, как кнут, но Альберт перебил его не дав развить мысль.

— Нет, не торопись, полковник! Подожди минуту! — сказал он, покачав раскрытой ладонью, — Я совсем не хочу скрывать от тебя известный мне адрес. Мне тоже чертовски хочется вломиться туда с отрядом спецназа и вытащить оттуда нашего пленника. И, возможно… Возможно! Не имеет значения, кто именно организовал это покушение. Может быть, даже если это кто-то внутри страны, нам стоит поступить именно так. Но есть одно «но», полковник.

— Что именно? — вздохнул Завьялов, судорожно пытавшийся успеть переварить все, что говорил агент 28.

— Какой смысл может быть у похищения, у которого нет смысла? — в который раз ответил вопросом на вопрос Альберт, но комментариев полковника дожидаться не стал и продолжил, — Я полагаю, что это может быть провокацией. Я допускаю, что похитителям нужен не Селеверстов, а новость о похищении Селеверстова. Может такое быть, что скажешь?

— Может, — неохотно согласился Завьялов, наконец, вполне осознавший мысль Альберта и теперь пытавшийся сообразить, почему такая мысль не пришла к нему самому. Человеку, которому по его служебному положению было положено первому заподозрить измену. Похоже, масштаб личности похищенного дурно влиял на оперативные способности тех, кто пытался его вернуть.

— Может, — эхом повторил Альберт, — а значит, все похищение может быть липовым, понимаешь?

Ты про то, что «профессора» не собираются ни убивать, ни пытать, ни вывозить из страны? — несколько раз коротко кивнув собственным словам, спросил Завьялов, понимая, что все, что они узнали от Мясника, говорит в пользу этой версии, — просто продержать его несколько дней в Грязном городе, провернуть то, что им позволит провернуть «похищение» главы «Нанотэк»… А потом совершенно случайно обнаружить пропавшего и спасти из рук негодяев?

— Вот именно! — ткнул в него пальцем Альбертом, — Вот именно! Похищение может быть липовым. А мы собираемся вломиться туда с настоящим оружием и устроить там самую настоящую перестрелку.

— И как ни крути, — поддержал агента полковник, — мы подвергнем «профессора» риску. Тем более, что охрана может оказаться вполне реальной.

— Оружие у них точно реальное, — согласно кивнул Альберт, имея в виду информацию, полученную от Мясника.

— Но что же делать? — едва успев освоиться с теорией заговора, интеллект полковника зашел в тупик.

— Ну… Если все это организовал кто-то внутри… И если этот кто-то не хотел ставить под удар «профессора», — раздумчиво произнес Альберт, — самое время ему дать задний ход. Тихонько отозвать своих людей и вернуть Селеверстова на место.

— Но чтобы это произошло, — отреагировал Завьялов, — мы должны найти этого кого-то, и шепнуть ему, что мы все раскрыли и знаем, где он держит «профессора».

— Как-то так, — ухмыльнулся Альберт.

— И у тебя есть мысли по этому поводу? — прищурился полковник.

— Операция по похищению Селеверстова выполнена дерзко и при этом на очень хорошем уровне, — такой резкий переход сначала застал полковника врасплох, но уже через секунду он был образцом понимающего слушателя, а агент продолжил, — Все продумано очень качественно. Не идеально, но качественно. То, что нам удалось выйти на Мясника и узнать предполагаемое место содержания нашего объекта — чистая удача…

— Или следствие высочайшего уровня подготовки некоторых работников АТБ, — перебил Завьялов, не готовый вот так с ходу согласиться на подобное принижение роли группы Каспера, его собственной, и даже самого Альберта в том, насколько далеко продвинулись их поиски.

— Но одна деталь никак не укладывается в общую картину, — словно не услышав замечания собеседника, продолжил свои размышления двадцать восьмой, — Они просто не могли так ошибиться. Не могли этого упустить из виду…

— Да о чем ты? — развел руками полковник. Он не понимал Альберта и устал от ребусов.

Альберт прервался на несколько мгновений, провожая взглядом прошелестевшего мимо них любителя вечерних пробежек. Потом пристально посмотрел на полковника, поймал его настроение и поспешил с продолжением.