Хидео Ёкояма - 64

«Вот именно… они собираются сказать Токио правду».

Умолчание сродни сокрытию от вражеского государства информации об успешном создании оружия массового уничтожения. И единственная его цель – убедить Токио отказаться от своих замыслов. Уголовный розыск найдет способ признаться в мистификации, а заодно позаботится о том, чтобы Токио больше не предлагало провести инспекцию «Дела 64». Они пошлют в Токио отрубленную голову, заставят прийти к определенным выводам. Как отреагируют в НПА? Молча зароют все поглубже в землю? Или будут мстить и выставят отрубленную голову Аракиды на всеобщее обозрение?

Миками посмотрел вперед.

Он уже различал вдали крышу участка Г.; на ветру развевался флаг Японии, хиномару, «солнечный круг». Две минуты пятого. Из-за туч быстро темнело.

– Ключ ко всему – Мацуока… – пробормотал Миками.

Он был уверен, что Мацуока поможет раскрыть правду, одним словом, развеет все его домыслы и предположения. Кроме того, Миками нисколько не сомневался в том, что Мацуока не имеет никакого отношения к мнимому расследованию. Кажется, именно от Мацуоки он услышал: «Нам даровали руки божии. Мы отмываем их в грязной воде, но это не значит, что мы позволяем ей запачкать нас. И как бы отчаянно вам ни хотелось произвести арест, независимо от того, пустуют ли камеры предварительного заключения, вы никогда не должны имитировать или инсценировать следственные действия».

Все сводилось к следующему: если Мацуока находится в участке Г. и на переднем крае, достаточно посмотреть на него. Миками по его лицу поймет, что он может расстаться со своими мыслями.

Мацуока наверняка там… Только бы он оказался на месте!

В вопросе о раскрытии персональных данных девочки и ее родителей Мацуока будет руководствоваться собственными представлениями о морали. Вот почему Миками считал, что у него еще остается надежда. Независимо от улик, которые указывают на инсценировку, в душе у Мацуоки есть идеал; он считает справедливой пословицу «Что посеешь, то и пожнешь». Если Миками встретится с ним с глазу на глаз, поговорит честно и откровенно, есть шанс, что Мацуока его поймет. А поскольку он занимает важный пост, многие решения принимает единолично.

Миками закурил.

Он не собирался повторять прежних ошибок. И не станет врываться в отдел уголовного розыска, как это было у дверей актового зала. Но как ему встретиться с Мацуокой с глазу на глаз? Его нужно где-то перехватить. Скорее всего, это окажется даже труднее, чем склонить его к разговору.

Миками нахмурился. До участка было уже рукой подать, но впереди машины встали в пробке. Восемь минут пятого. Прошла еще минута; он не сдвинулся с места и раздраженно цокнул языком. Живо представил себе Суву, который держит оборону. «Продержитесь еще чуть-чуть».

Он смял наполовину выкуренную сигарету и включил дальний свет. Решительно выкрутил руль и поехал по встречной полосе. На полной скорости обгонял застывшие на месте машины.

Важность полной открытости…

Теперь это относится не только к управлению по связям со СМИ. Миками не мог допустить, чтобы у них процветала анонимность. Это чудовище, которое питается сомнениями и бесконечно разрастается.

Миками показалось, что его слух обострился многократно.

Он отчетливо слышал, как капает вода. Каждые несколько секунд капля падала в одну из раковин; если пофантазировать, можно услышать мелодию. Миками сидел в туалете участка Г., на четвертом этаже. Уже давно он заперся в самой дальней кабинке. Угол зрения был неудачным, он не видел всех через щель в двери. Поэтому приходилось полагаться на звуки. Шаги. Вздох. Кашель. Кто-то напевал себе под нос. Если сотрудники заходили не по одному, они, как правило, разговаривали. Когда он служил во Втором управлении, его именно здесь часто отлавливал один репортер из «Санкэй». Миками, бывало, спрашивал, откуда репортер узнал, что это именно он, но репортер всегда улыбался и говорил: «Секрет!» И лишь после того, как о переводе Миками стало известно официально, репортер поделился с ним своими наблюдениями: «Когда ты моешь руки, всегда включаешь воду на полную мощность».

Мацуока всегда умывался. Так же поступали многие, но у Мацуоки имелась еще одна характерная привычка. Выключив кран, он обязательно схлопывал с ладоней капли воды – звук получался такой, как будто он встряхивал зонтик. Резкий и шуршащий. Вот какого звука дожидался Миками. Он слышал его много раз, когда они вместе работали.

Он посмотрел на часы. Без пяти пять. Прошло уже полчаса с тех пор, как он прокрался сюда. В кабинке было холодно; очевидно, туалет не отапливался. Миками поднял воротник пиджака, чтобы было не так зябко, и по очереди растирал кисти рук.

Он открыл мобильник. Пропущенных вызовов не было. Понимая, что вибрация все равно будет слышна в тишине, он перевел телефон в режим «В машине». Доехав до участка, он сразу же позвонил своим – хотел предупредить, чтобы они какое-то время не пытались с ним связаться. Телефон звонил долго; наконец подошел Сува. Как и прежде, на заднем плане бушевала буря. Миками быстро сказал все, что хотел, а потом спросил:

– Никто не звонил и не говорил, что визит отменяется?

– Нет, никто, – резко ответил Сува, чтобы репортеры не догадались, кто звонит. Потом он добавил: – Запчасти нужны нам как можно скорее, ясно?

За последние полчаса в туалет зашли пять человек; потом пятнадцать минут никого не было. Началось совещание – либо в помещении уголовного розыска, либо в конференц-зале. Да, скорее всего, так и есть.

Хотя Миками еще не видел Мацуоку, его версии посте пенно бледнели. Голова начала проясняться в тот миг, когда он повернул на парковку с тыльной стороны здания. Он увидел ряды седанов – в таких неприметных седанах ездили сотрудники уголовного розыска. «Свои» обычно их различали. Скорее всего, многих вызвали из соседних округов. Среди них Миками увидел четыре машины из отдела тяжких преступлений префектурального управления. Ни одной маленькой или малолитражной машины он не нашел; значит, сотрудники участка переставили свои личные машины в другие места.

Он недаром столько лет прослужил детективом. Сразу стало понятно, что следствие в полном разгаре. Но подстроить такое очень трудно. Если похищение – в самом деле мистификация, задуманная Аракидой, придется скрывать правду до тех пор, пока его «отрубленную голову» не подготовят к отправке в Токио. Горстке людей, которые возглавляют расследование, придется выдержать настоящий бой для достижения своей цели. Кроме того, придется обманывать всех собравшихся здесь детективов. Возможно, от них тоже скрыли имена девочки и ее родителей. Или раскрыли их персональные данные, но утаили, что следствие – мистификация. Оба варианта считались табу, и оба варианта сопряжены со значительным риском. Детективы неплохо распознают ложь. Вполне возможно, их желание защитить уголовный розыск рикошетом ударит по ним же. Если внутри самого департамента начнется раскол, вместо защиты их действия приведут к распаду.