Хидео Ёкояма - 64

– Хотите вернуться в уголовный розыск?

– Не стану отрицать – да. Но…

– То есть вы бы хотели, чтобы все шло гладко?

– Гладко?

– Конечно. Та работа легкая. Легче не бывает.

Миками не верил собственным ушам. Чья работа легкая? Что Осакабе имеет в виду? Может быть, он имеет в виду работу детектива? Хочет сказать, что легко быть сотрудником уголовного розыска, где он мог оставаться самим собой? В уголовном розыске остался не только его письменный стол; там же остались его гордость и его достижения…

Осакабе опустил руки:

– Возвращайтесь на свой пост. Нет ничего глупее, чем жертвовать настоящим ради будущего.

Что?!

– Сегодня предназначено для сегодняшнего дня, завтра – для завтрашнего.

Миками ошеломленно застыл.

Осакабе уже встал. Но Миками необходимо было принять решение.

– Пожалуйста, подождите!

Он понял, что вынужден сказать последнее, что еще могло задержать Осакабе.

– По-моему, вам известна правда о записке Коды. Если информация получит огласку, она повредит и вашему доброму имени.

Осакабе посмотрел на него сверху вниз. Он смотрел спокойно, философски, как будто выкинул все проблемы из головы много лет назад.

– Возвращайтесь на свой пост. Такая возможность выпадает раз в жизни.

– Но ведь пострадать может весь уголовный розыск!

Осакабе по-прежнему делал вид, что не слышал вопроса.

«Что же делать? Бежать?»

Осакабе вышел из комнаты, оставив после себя лишь дуновение холодного воздуха, который коснулся лица Миками. Едва его шаги стихли вдали, в гостиную вошла его жена; она держала в руке чашку и блюдце.

– Хотите чаю перед уходом?

Ее голос почему-то успокаивал. Миками почувствовал, как расслабляются спина и колени. «Десять минут, ровно десять!» Он не сомневался, что у Футаватари осталось такое же горькое послевкусие от чая после того, как Осакабе его покинул.

Хотя на улице было холодно, Миками почувствовал, что у него горит лицо.

В битве за информацию и он, и Футаватари потерпели болезненное поражение. Впрочем, в последнем раунде верх остался за Футаватари: он знал, каковы намерения Токио, а Миками – нет. Зато ему, Миками, известна тайна записки Коды. Однако, как он ни старался, ему не удалось развязать язык Футаватари, и Осакабе оказался несокрушимой скалой.

Но это не все…

«Возвращайтесь на свой пост».

«Такая возможность выпадает раз в жизни».

Он понял, что очень устал. Пора домой! По пути он заехал к Хиёси и передал его матери записку: «Вы ни в чем не виноваты». После того как Какинума рассказал, как было дело, Миками уже не испытывал такой острой необходимости повидаться с Хиёси. И все же он понимал, что обязан довести дело до конца и передать Хиёси свое послание.

Минако приготовила на ужин скумбрию и жареные овощи. Хотя она не улыбалась, выражение ее лица немного смягчилось. Миками ожидал, что она снова заговорит о телефонных звонках, но Минако, надев фартук, деловито накрывала на стол. Возможно, жена была довольна тем, как они сегодня побеседовали по телефону. Во всяком случае, она пока не собиралась вести никаких сложных разговоров.

Когда они приступили к ужину, Минако спросила:

– Было ли на работе что-нибудь хорошее?

От неожиданности Миками зажмурился.

– А что? Я как-то по-другому выгляжу?

– Немного.

Наверное, она заметила его облегчение, вызванное тем, что он застал Минако в хорошем настроении. Хотя, возможно, все наоборот. Он приехал домой в хорошем расположении духа, и у Минако тоже невольно поднялось настроение. Да, наверное, этим все и объясняется. Вот как благотворно подействовал на них обоих разговор с Мидзуки Муракуси. С помощью Мидзуки он узнал о своей жене кое-что новое, восполнил один из многочисленных пробелов. Возможно, он и дальше загонял бы свою неудовлетворенность в подсознание, прятал ее за другими заботами, но нескрываемая теплота Мидзуки уже проникла в его мысли. Он спешил домой не только из-за усталости. В последнем он не сомневался.

– И все-таки вид у тебя усталый. Что-то случилось?

– Откровенно говоря, я преодолел главное препятствие. Амэмия согласился принять комиссара у себя.

Миками ожидал, что Минако воспримет его слова как хорошую новость; однако она склонила голову набок:

– Вот как? А ведь до того он фактически выгнал тебя?

– Да, в первый раз.

– Хм… Интересно, зачем ему…

Миками не хотел рассказывать жене, что он расплакался у буддийского алтаря.

– Наверное, он просто понял, что я искренен с ним.

– Должно быть, так, – согласилась Минако, поощряя его.

Но Миками был уверен, что Амэмию растрогала его реакция. Он подумал, что расплакался, скорее всего, потому, что, глядя на фотографии жены и дочери Амэмии, видел перед собой Аюми. Амэмия потерял дочь; он наверняка почувствовал боль Миками.

И все же…

В самом ли деле он увидел Аюми? Миками уже несколько раз задавал себе этот вопрос по пути домой, но ему так и не удалось найти на него удовлетворительный ответ.

– Мне нужно позвонить на работу, – сказал он, когда Минако начала убирать со стола. Он взял телефон и вышел в спальню.

Если ненадолго забыть о чувствах Амэмии, можно признать, что он преодолел препятствие, стоявшее на пути визита комиссара. Завтра можно заняться отношениями с прессой – Миками предстояли непростые переговоры вплоть до самого дня визита.

Он вернется на свой пост.

Миками включил обогреватель и сел на пол, скрестив ноги. Посмотрел на будильник. Ровно половина восьмого. Исии, наверное, рвет и мечет, ведь Миками тогда ему так и не перезвонил. Миками, конечно, понимал, что завтрашний круглый стол – дело важное. И все-таки вначале он набрал домашний номер Сувы.

Занято…

Не выпуская трубки из рук, Миками лег на спину и потянулся. Он представил себе Суву, который вербует сторонников среди репортеров. Сува понимал свою задачу идеально. Хотя он часто сетует на трудности, совершенно ясно: он любит свою работу. Неожиданно встревожившись, Миками сел и снова набрал номер Сувы. На сей раз послышались длинные гудки. К телефону подошла жена Сувы; она сказала, что муж уехал по работе. Миками решил перезвонить Суве на мобильный. Слушая рингтон, он все больше волновался.

– Сува слушает.

На заднем плане слышались музыка и нестройные голоса.

– Говорит Миками. Где вы?

– Здравствуйте, Миками-сан! Я в караоке-баре «Амигос» с несколькими репортерами.

Конечно, он отрабатывает свою должность. Даже в выходной день. У них слишком много проблем. Миками мысленно перечислил главные: «Сокрытие персональных данных. Письменный протест. Бойкот».

– Курамаэ с вами?

– Да, он тоже здесь. – Судя по голосу, Сува уже находился в изрядном подпитии.