Хидео Ёкояма - 64

«Давай-ка ешь, зачерпывай побольше, а то растает!» Миками послушно доел торт, но не улыбнулся. Когда друг отца заплакал на пороге, он украдкой покосился на него. Что с ним такое?

«Не волнуйся, все потому, что ты мальчик». Его мать всегда оставалась спокойной и добродушной. Правда, она совершенно растерялась – гораздо больше, чем отец, – когда Миками познакомил их с Минако. Мама отвела взгляд в сторону; глаза у нее затуманились. Потом она несколько раз моргнула и снова посмотрела на него. Он вспоминал об этом даже сейчас. Такое же выражение появилось у нее на лице много лет назад, когда она заподозрила его в том, что он утаил сдачу. «Неужели ты плохой мальчик?»

Миками улыбнулся.

Мама принимала его дела слишком близко к сердцу.

Вот что еще он вспомнил: именно по маминому настоянию он записался в секцию кэндо. Мама хотела, чтобы он был сильным и благородным. Для нее это было даже важнее, чем умение хорошо считать или красиво писать иероглифы. Тренировки были для него утомительными. Если бы не радостное волнение, какое Миками ощущал всякий раз, надевая защитную маску, вряд ли он бы долго там продержался. Внутри мен гане, металлической решетки, защищавшей лицо, ему казалось, что он в убежище, на сверхсекретной базе, сделанной из старых коробок. До тех пор он даже не понимал, что ему хочется спрятаться, но, несомненно, и в этом тоже было дело. Лицо защищали тринадцать горизонтальных полос – ёкогане. Нос закрывала вертикальная дуга – татегане. Если не считать глаз, которые смотрели сквозь прорезь в мономи – расстояние между двумя ёкогане, – он превращался в невидимку. В человека без лица. Лицо перестало быть ему нужным. А когда он начал обращать внимание на девушек, маска для кэндо начала выполнять еще одну важную функцию: под ней не было видно прыщей. Хотя в маске было душно, в ней Миками чувствовал себя лучше всего.

Мамины наставления, его внешность, кэндо… Вполне естественно, продолжая в том же духе, он захотел стать стражем порядка. Миками схватил маленькое полотенце, вытер лицо. Ощупал свои грубые черты сквозь материю.

«Та работа легкая. Легче не бывает».

Может быть, Осакабе имел в виду, что такая работа поможет ему спрятаться от мира? Конечно, все считали, что работа детектива трудна и опасна. Многочисленные детективные романы, сериалы и документальные фильмы позволяли обывателям считать, будто они понимают, насколько тяжела жизнь сотрудников уголовного розыска. Его работа облегчала для него общение с людьми. Стоило ему представиться, сказать, где он работает, как все сразу шли ему навстречу. В этом смысле ему действительно было легко. Кроме того, детективу легко не обращать внимания на различные трудности, противоречия и страдания повседневной жизни. У него всегда были свои заботы – он всегда за кем-то охотился. Как выразился Мацуока, произнося речь для новобранцев в окружном управлении: «Учтите, никаких жалоб я не допущу! Вы пришли сюда не для того, чтобы весело проводить время. Вам платят за то, чтобы вы шли на улицы и охотились».

Детективы понимают, что такое правосудие и справедливость в общих чертах, но им зачастую недостает интуитивной ненависти к преступлению. Основной инстинкт для них – преследовать добычу. И здесь Миками не был исключением. «Вычисли преступника. Загони его в угол. Арестуй его». Ежедневные тренировки доводили их навыки до автоматизма, но попутно стирали любые признаки индивидуальности. Никто из них не сопротивлялся. Наоборот, все радовались процессу переплавки, жаждали большего. Для них желание охотиться превосходило даже материальные соображения. Работа для детективов – главное хобби, единственное развлечение.

Интересно, а что чувствовал Кода? Он добровольно отказался от своего призвания, из охотника превратился в добычу. И его единственным стимулом к работе стала необходимость содержать жену и ребенка.

«Спроси-ка его, трудно ли ему было служить детективом».

Миками глубоко вздохнул.

Комиссар приедет через четыре дня. Самое важное – сохранять хладнокровие. Он встанет на сторону административного департамента ради своей семьи. Правда, детектив, по-прежнему живущий в глубине его души, будет громко возражать…

Внезапно он ощутил прилив адреналина.

Сейчас не время сидеть сложа руки!

Какое заявление собирается сделать комиссар? И каковы его последствия? Вот что нужно выяснить ему, Миками.

Он вдруг живо представил себе человека, ставшего для него вторым отцом. Именно он сосватал их с Минако и на их свадьбе был посаженым отцом. Пусть Осакабе ему ничем не помог. Он обратится к Одате. Как и прочие директора уголовного розыска, Одате тоже причастен к сокрытию тайны. Он и сейчас считается уважаемой фигурой, второй по значимости после самого Осакабе. Вполне вероятно, что Одате в курсе планов комиссара. В начале года у него был инсульт; летом Миками приезжал к нему с подарками; тогда Одате уже выписали из больницы, и он восстанавливался дома – одна половина лица по-прежнему не двигалась. Одате выразил сожаление, узнав, что Миками перевели в управление по связям со СМИ, и пообещал позже замолвить за него словечко перед Аракидой.

Одате не откажется с ним побеседовать. Если Миками спросит его.

Внезапно воодушевление покинуло его. Такой разговор будет слишком жестоким по отношению к Одате. Он вышел на пенсию всего четыре года назад. Его раны еще не затянулись. Если к нему вдруг заявится один из его бывших подчиненных, к которому он так хорошо относился, что был у него на свадьбе посаженым отцом, и начнет бередить старую рану, то причинит ему боль. А ведь Одате еще не поправился до конца.

Футаватари наверняка не посчитался бы с состоянием Одате. Приехал к нему и позвонил в дверь. Возможно, он уже так и поступил.

Зато… Если лучший специалист административного департамента уже побывал у Одате, тому не придется спрашивать у Миками о цели его визита. А Миками останется только одно: молчать и смотреть Одате в глаза. И тот в конце концов признается…

Миками покачал головой. Он долго сидел, наблюдая, как пар поднимается к потолку.

Интересно, что сейчас делает Микумо? Возможно, она еще в «Амигос».

«Несправедливо вымещать злость на мне! Вы поступаете жестоко».

Миками попытался представить себе выражение ее лица, когда она обвиняла его в несправедливости.

«Ты можешь так говорить только потому, что ты – женщина», – подумал тогда Миками, раздосадованный ее словами. Кроме того, Микумо нарушила табу. Меньше всего он ожидал услышать такие слова именно от нее. Он был потрясен и опечален, но все же понял, что она вовсе не хотела его обидеть. Слушая ее, он испытал прилив ненависти к себе и вдруг изумился, сообразив: то, что он так давно ищет, находится под самым его носом. Микумо все время рядом с ним. И хотя она тихоня, Миками сразу понял, что она сообразительна, что у нее острый слух и острое зрение.