Хидео Ёкояма - 64

– Кто с вами из журналистов?

– Сейчас, минуточку… – Сува, видимо, решил выйти на улицу. Громкую музыку сменил шум машин. – Извините. Забыл спросить, как все прошло с Амэмией?

– Неплохо. Он согласился принять комиссара.

– Ух ты, как здорово! Просто фантастика!

– А у вас как дела?

– В общем, тоже нормально. Я обзвонил многих репортеров и пригласил их сюда на день рождения владельца бара, хотя на самом деле он у него только через месяц; извините, я отвлекся… в общем, можно сказать, что сейчас мы крепим нашу оборону.

«Крепим оборону»? Значит, на приглашение Сувы откликнулись только «умеренные» или те, кто еще не определился.

– Кто все-таки пришел?

– Сейчас посмотрим. «Киодо ньюс», «Дзидзи-пресс», Эн-эйч-кей, «Токио». Что касается местных СМИ, мне удалось залучить «Д. Дейли», «Дзэнкен таймс», «Телевидение Д.» и радиостанцию «Кэнмин-FM».

– Значит, от «Асахи», «Майнити» и «Ёмиури» никого нет?

– К сожалению, вы правы.

– А как насчет «Санкэй» и «Тоё»?

– В «Санкэй» мне сразу отказали. По их словам, они не могут вместе выпивать, пока все дело не забудется. Ну а «Тоё»… мне показалось, что Акикаве хотелось прийти. Во всяком случае, он сразу оживился, когда я сказал, что Микумо тоже будет.

Миками чуть не закричал. Сдерживаясь из последних сил, он шепотом спросил:

– Значит, Микумо сейчас там, с вами?

– Да, но по собственной воле. Я взял ее с собой только потому, что она настаивала. – В голосе Сувы угадывалась пьяная удаль.

– Так… о ней поговорим потом. О чем еще вы хотели мне доложить?

– О чем я… В общем, хотя Акикава, как мне показалось, хотел прийти, он так и не пришел. Я только что перезвонил в редакцию, но мне сказали, что он уехал на задание. У меня сложилось впечатление, что он готовит что-то для завтрашнего утреннего выпуска. Интересно, не связан ли его материал со сговором при строительстве музея?

Как правило, сенсации случались, когда основная масса журналистов где-то выпивала, поэтому все лавры доставались тем, кто следил за новостями.

– Какая там у вас атмосфера?

– А? Что вы имеете в виду?

– Они по-прежнему хотят устроить бойкот? Что говорят те, что еще не определились?

– Да-да, понял вас. Что ж… в том-то… и трудность. – От выпитого у Сувы, видимо, отшибло память. Кроме того, пострадала его способность строить связные предложения. – Конечно, им всем кажется, что бойкот – это уж слишком… Визит комиссара и инспекция «Дела 64» – важная новость, всем, конечно, хочется ее освещать. Если я правильно помню, на общем собрании они хотели бойкотировать вообще весь визит, но сейчас все свелось только к интервью возле дома Амэмии.

– Значит, они хотят получить все сразу…

– Да. Если вкратце, они собираются бойкотировать интервью, чтобы наказать нас, но им очень хочется писать о самом визите… В общем, и рыбку съесть, и… простите… Они слишком многого хотят! Ведь ясно, что интервью должно стать главным моментом всего визита… Конечно, им хочется задать комиссару вопросы. С другой стороны… – Сува понизил голос. – Они не хотят идти нам навстречу, пока кое-что не изменится.

– Что нужно для того, чтобы переубедить их?

– Ну… – Сува замялся.

Миками угадал, что собравшиеся в «Амигос» настроены против него.

– Ничего страшного… говорите!

– Во-первых, они хотят, чтобы вы принесли официальные извинения. Не только на словах, но и письменно… Далее, – кстати, они не возражают, пусть даже это будет неофициально – они хотят, чтобы перед ними извинились или начальник управления Цудзиюти, или директор Акама. По-моему, если мы выполним их требования… Кроме того…

– Как, это не все?!

– Кто-то требует, чтобы вы не просто извинились, а ушли со своего поста. Я пока не выяснил, кто за всем стоит, но явно кто-то из твердолобых. Скорее всего, «Тоё», – не колеблясь, закончил Сува, несмотря на то что раньше смущался.

– И многие жаждут моей отставки?

– Лишь небольшая доля среди твердолобых.

– А вы что думаете? – Миками стало любопытно, каково мнение Сувы по поводу происходящего.

– По-моему, они слишком заигрались. Если мы сейчас уступим, кто знает, что они потребуют в следующий раз? Но… откровенно говоря, рациональное зерно в их словах есть. Скорее всего, ваша голова им и не нужна, и их вполне устроит официальное извинение, чтобы они не потеряли лицо. Ведь на них давят их боссы. Самое главное – как все выглядит со стороны. Если им удастся представить дело так, что они умеют настоять на своем… мне кажется, умеренные сплотятся и заставят остальных отказаться от бойкота.

Миками показалось, что его посадили на цепь – причем не только репортеры, но и его подчиненные.

– По-вашему, они действительно отменят бойкот, если я извинюсь? Не забывайте, совсем недавно нам казалось, будто мы уладили вопрос с письменным протестом!

– Конечно, я ничего не могу гарантировать. Но нам необходимо сделать все, чтобы не допустить бойкота, что бы ни случилось; придется играть с теми картами, которые нам сдали.

Миками уставился прямо перед собой.

– Как по-вашему, как официальное извинение отразится на наших отношениях с членами пресс-клуба?

– По-моему, нам не о чем беспокоиться. В прошлом такое случалось не раз; я совершенно уверен, что мы не утратим своих позиций, даже если извинимся. Наоборот, такие происшествия даже помогают… отношения с прессой после такого, как правило, улучшаются.

Миками показалось, что для Сувы все происходящее – вроде новой партии товара, выброшенной на рынок. Он как будто не считал, что извинение дорого им обойдется.

– Как по-вашему, удастся нам решить конфликт своими силами?

– Что?

– Акама не допустит никаких извинений. Если на втором этаже узнают, что мы решили извиниться, Акама просто запретит нам это делать. – Миками решил испытать Суву. Интересно, что он скажет?

Ему показалось, что Сува все понял.

– Да, наверное, нам удастся все решить самим… Да, никаких проблем.

– Вот и хорошо. Дайте мне все обдумать. – Миками тяжело вздохнул. – Микумо еще там, с вами?

– Ах…

– Она – не приманка для репортеров, понятно? Я ведь уже говорил, что мы не станем прибегать к подобным уловкам. Пусть сейчас же едет домой!

– Но она пришла только потому, что сама хотела…

– В третий раз повторять не буду. Отправьте ее домой – и немедленно! – Миками повысил голос, и Сува замолчал, хотя Миками чувствовал его молчаливое неодобрение. – Послушайте, если хотите что-то сказать, говорите.

Сува глубоко вздохнул:

– Уверяю вас, беспокоиться совершенно не о чем. Я беру на себя ответственность за нее. Она здесь только для того, чтобы немного поднять настроение. Я не допущу, чтобы кто-то из репортеров провожал ее домой…