Анатолий Степанов - Казнь по кругу

Все бумажки сжег в маленьком костерке, натянул на куртку телогрейку, вышел, закрыл металлические ворота на замок и направился к «Маленковской». У платформы незаметно скинул телогрейку, прошел к кассам, купил билет и первой электричкой отбыл в Москву.

Подчеркнуто строго одетый — темный костюм, белоснежная крахмальная сорочка, неброский галстук, дорогие внемодные английские башмаки — «условно молодой» Лева, развалясь, сидел в кресле перед замечательным модерновым письменным столом из карельской березы и чуть снизу насмешливо и вопросительно смотрел на хозяина этого письменного стола, который, упершись локтями в столешницу, ладонями обхватил свою многодумную голову. Редкие волосики торчали меж пальцев. Хозяин терпел, терпел этот взгляд, но не вытерпел и задал риторический вопрос:

— Правление мне, что ли, по этому поводу собирать?

— Зачем правление? — Лева был разумен. — Контрольный пакет уже проголосовал. Дело только за вами.

— А оттянуть, оттянуть хотя бы на месяц никак нельзя?

— Нельзя, да и не надо. Если им сейчас уступить, то они войдут к нам полноправными пайщиками. А зная их, я убежден, что через год они станут здесь полными хозяевами.

— Что они хотят, хотят именно сейчас?

— Перевод их вкладов в швейцарские банки.

— Это много, Лева?

— Это очень много, это невыносимо много.

— Они же не дураки, понимают, что такое единовременно невыполнимо.

— Не дураки и все понимают, — подтвердил Лева.

— Возможны альтернативные варианты?

— Один. Долговые обязательства.

— То есть полноправные пайщики.

— А я о чем говорю?

— Что же вы от меня хотите?

— Ничему не удивляться.

— Только и всего?

— Только и всего. И еще, как президенту, подписать пару бумажек.

— Каких бумажек? — Очень не любил подписывать хитрые бумажки хозяин-президент.

— О выдаче определенных сумм на благотворительные цели.

— И много?

— Здесь написано. — Лева, склонясь, щелкнул замками суперкейса, стоявшего у его английских башмаков, и протянул президенту документы.

Хозяин взял бумаги, мигом — на цифрах только останавливался — просмотрел их и, болезненно морщась, пожаловался неизвестно кому:

— Жирновато, конечно, но что поделаешь! Надеюсь, пройдут они без сучка и задоринки. — Вздохнул, подписал и вдруг с беспокойством вспомнил: — А эти-то… Они же фактически наши. Не зацепят нас за них?

— Вы же сами сказали — фактически. Только фактически, а не официально. И давно, давно уже пора освобождаться от ненужных и для нашего здоровья весьма опасных аппендиксов старых структур.

— Ну, тебе виднее. — Хозяин двинул бумаги к Леве. Глядя, как тот кладет их в кейс, помечтал вслух: — Если это развяжет нам руки в регионах, тогда мы, по сути, единственные хозяева.

— Чего? — поинтересовался Лева, вставая.

— Да всего! — спокойно сказал президент и, достав расческу из внутреннего кармана пиджака, тщательно причесал редкие волосики.

Холеный, благообразно седой, но еще полный сил пожилой роскошный господин уверенно поставил убедительную стопку фишек на зеро.

Игра была сделана, и шарик весело заметался.

— Шестнадцать! — объявил крупье, сметая фишки проигравших. Седой господин с упорством маньяка поставил на зеро, и снова изрядно. Остальные игроки пока пребывали в мучительных раздумьях.

Двое в безукоризненных смокингах приблизились к господину, и старший (по возрасту и положению) шепнул в мохнатое ухо:

— Он пришел.

Седой господин поднялся и приказал тому, что помоложе:

— Поиграй за меня.

— А если проиграю? — с испугом глядя на гору фишек перед ним, спросит тот, что помоложе.

— Так и я проигрываюсь, — успокоил его господин и направился к стойке бара. Старшой отставал на полшага.

Господин без труда устроился на высоком стульчике, и неизвестно как перед ним объявился высокий стакан с пузырящимся боржоми. Старшой устроился рядом. Для него материализовавшийся бармен мгновенно сварганил что-то коктейльное.

— Где он? — спросил господин.

— Ждет вашего разрешения.

— Зови.

Старшой повернулся к залу и кивнул. Человек, по виду хорошо оплачиваемый клерк, приблизился к стойке и сказал господину:

— Здравствуйте.

— Что пить будешь? — пропустив «здравствуйте», спросил господин.

— Пожалуй, сухого вина, — понимая, что нельзя отказываться, после легкой заминки сказал клерк. Бармен тотчас исполнил что надо и по приказу тусклого взгляда господина удалился к противоположному концу стойки. Клерк отхлебнул самую малость и по-собачьи — извинительно и ожидающе — глянул на господина.

— Экспресс-информация? — догадался тот.

— Она! — восхищенный догадливостью шефа, радостно подтвердил клерк и еще раз осторожно отхлебнул из стакана.

— Говори.

— Они решились нанести опережающий удар. Им известны дата и место проведения нашего… — клерк помялся недолго, ища пристойную формулировку, нашел: — … нашего всероссийского совещания.

— Как узнали? — без любопытства — для дела — спросил господин.

— Вероятнее всего — утечка от нас.

— Наседка, значит. И не из рядовых, — господин отпил боржоми, стараясь быть приличным, рыгнул про себя и распорядился: — Займись этим.

— Уже занялся.

— Даю три дня.

— Не знаю, успею ли.

— Должен. У нас всего-то восемь дней.

— Может, перенесем и место, и время? — робко предложил клерк. — Все без шума и ненужных следов…

— С этими фраерами расправиться надо так, чтобы те, кто их к этому аккуратненько подтолкнул, задрожали как собачьи хвосты.

— Значит, готовимся к встрече по первому разряду?

— А это уже не твоя забота, — решил господин, но, заметив, что клерк сильно огорчился, добавил: — Просто это не по твоему профилю, милок. Это все равно, что микроскопом гвозди забивать.

— Я вам сегодня больше не нужен? — приободрился клерк. Господин наконец-то улыбнулся и сказал:

— Иди, отдыхай. Хорошо поработал. — Дождался, пока клерк допил и слез со стульчика, и присовокупил: — Завтра скажешь начфину, что я распорядился увеличить твое жалованье с первого мая в полтора раза.

— Но уже же июнь! — радостно вскричал клерк.

— С первого мая. Иди.

— До свиданья, — сказал клерк. Не поворачивая головы, господин кивнул и, помолчав, приказал сидевшему рядом и слышавшему все старшому:

— Займись ты. Серьезно займись.

Тот, что помоложе, и не заметил их: так ему везло. И только почувствовав на своем плече холодную ладонь господина, поднял голову. Вскочил, доложил:

— Выигрываю!

— Вот и молодец, — похвалил его господин и уселся в освободившееся кресло. — Ну, шагайте. Дел у вас невпроворот. А я проигрывать буду.

И снова поставил на зеро.