Анжела Марсонс - Мертвые души

– Догадываюсь, – кивнула пациентка. – И знаю, что скоро придут и ко мне, правильно?

– Расскажите все, как вы только что рассказали мне, – покачала головой детектив. – Правда – это ваша единственная защита.

Стоун встала и протянула Фионе руку. Каких бы дел ни натворила эта женщина, она делала это из лучших побуждений.

Коули пожала ее руку и улыбнулась на прощание.

Ким повернулась и вышла из палаты, довольная тем, что на часть своих вопросов она уже получила ответы.

Правда, это все-таки были не самые важные вопросы.

Инспектор увидела знакомую фигуру, которая стояла перед входом в участок.

– Потерялся? – спросила она.

– Вчера нам так и не удалось поговорить, – улыбнулся Тревис.

Стоун согласно кивнула.

Накануне Дейл Прис вышел из здания прямо в руки трех вооруженных офицеров, внимание которых привлек первый выстрел. Сопротивления он не оказал и немедленно признался во всем Доусону.

– Все живы-здоровы? – спросил теперь Том.

– Спасибо тебе и твоим людям, – вновь кивнула Ким. – Без вас мы бы никогда не нашли ее. Передай им мои благодарности.

Гиббс сообщил им бесценную информацию о расположения базы, Линда связала трупы с попытками похищения, а база данных Пенна позволила идентифицировать первую жертву как Джейкоба Джеймса, и это стало для них отправной точкой.

Сейчас Пенн уже определил и возможные имена двух других жертв. Жертвой № 3, вероятнее всего, была одна еврейская девушка из Уолсолла.

– Я уже это сделал, – сказал Тревис, переминаясь с ноги на ногу.

– Мы вполне могли обсудить дела по телефону, – заметила Стоун.

– Но я здесь не за этим, и ты это знаешь. То, что я хочу сказать, надо говорить лично. Ты имеешь право видеть, что мне стыдно.

– Том, не надо…

– Замолчи, Ким, – поднял руку Том. – То, что я сделал тогда в раздевалке, не только недопустимо, но и не может быть прощено. Ты пыталась мне помочь, а я в тот момент этого не понял. Ты должна была написать рапорт – и не сделала этого. И благодаря этому я все еще работаю и могу обеспечить уход за своей женой.

– Прошу тебя, хватит…

– Ким, мне стыдно за то, что я тогда сделал, – в голосе Тревиса слышалась убежденность в своих словах. – И для меня важно, чтобы ты об этом знала.

– Я знаю, Том, – ответила женщина, ничуть не покривив душой. – А теперь скажи: ты перевелся из-за того, что я стала детективом-инспектором раньше тебя? – Она склонила голову набок.

– Нет, – улыбнулся ее коллега и покачал головой. – Ты это полностью заслужила, но я не хотел говорить тебе об этом. – Он опять посерьезнел. – А перевелся я потому, что не мог смотреть тебе в глаза после всего того, что натворил.

Ким покачала головой. Столько времени потеряно! Они вполне могли выяснить все это гораздо раньше…

Том смущенно покашлял.

– Ладно, я все сказал. Пора проводить дебрифинг [118].

– В субботу? – переспросила Стоун, хотя она и сама собиралась делать то же самое.

– Время от времени это даже полезно. Держит их в форме, а с Мелиссой пару часов посидит Кэрол.

Ким кивнула, и Тревис сделал шаг к машине.

– Том, насчет тебя и Кэрол, – снова заговорила женщина. – Мелисса никогда об этом не узнает.

– Правильно, но я-то буду знать, – ответил ее коллега, открывая дверь.

И тут Стоун поняла, что Кэрол была абсолютно права. Тревис действительно был хорошим человеком.

– Увидимся, Том, – сказала она, когда он забрался в машину.

– Я с нетерпением жду нашей следующей стычки на месте преступления, детектив-инспектор, – ответил мужчина, прежде чем захлопнуть дверь.

Джек странно посмотрел на нее, когда она входила в участок, и Ким поняла, почему.

На этот раз она входила туда с улыбкой на лице.

Но к тому моменту, когда она добралась до отдела, улыбка с ее лица исчезла.

Команда ждала ее.

В абсолютном молчании.

Брайант попытался встретиться с ней глазами.

Доусон закашлялся.

Вуд сидела, уставившись в компьютер.

– В «кутузку», Стейси, – велела Стоун, проходя через комнату.

Девушка вошла вслед за ней и прикрыла за собой дверь.

– Босс, я хочу извиниться…

– Садись, – распорядилась Ким. – Тебе надо приготовиться к тому, что сейчас начнется.

Констебль оцепенела от ужаса.

– Фрост заранее сообщила мне, что информация будет опубликована сегодня, так что на тебя начнется настоящая охота. Давать интервью, не давать интервью – тут решать тебе.

Стейси с несчастным видом яростно затрясла головой.

– Но приготовься к отрицательной реакции со стороны миссис Рейнольдс. Ты забрала у нее невинного сыночка, а возвратила, хоть и в интересах справедливости, законченного расиста. И она не станет благодарить тебя за это.

Хотя мать Джастина, по крайней мере, будет знать, что ее сын сожалел о том, что чуть не убил Хенрика Ковальски. Что-то человеческое в нем все-таки осталось.

– Но я… – снова попыталась заговорить Вуд.

– Минуточку. У тебя нет выбора. Мы не имеем права исправлять или подвергать цензуре действительность. Правда есть правда, и как бы тяжело ни было миссис Рейнольдс, многие люди теперь знают, что произошло с их любимыми и почему.

Стейси кивком подтвердила, что все понимает.

Ужас в ее глазах заставил Ким сесть в кресло.

– Стейс, – тяжело вздохнула инспектор, – какого черта ты не поговорила со мной?

Она увидела, как на глаза констебля навернулись слезы, но та сморгнула их.

– Не знаю. А надо было. Я хотела, но все были так заняты…

– Заняты? – переспросила Стоун.

Вуд задумалась на мгновение, а потом честно покачала головой.

– Нет. Я вполне могла… И я это знаю. – Она пожала плечами. – Наверное, мне хотелось доказать, что я способна на большее.

Ким засмеялась грустным смехом.

– А это, в свою очередь, значит, что мне надо было нагружать тебя побольше. И вытаскивать тебя из твоей зоны комфорта. За это я прошу у тебя прощения, – сказала она.

Было видно, что Стейси окончательно запуталась.

– Босс, меня накажут?

– За что? За то, что делала свою работу? У тебя возникли подозрения и, приняв самостоятельное решение, ты решила их проверить. Так получилось, что ты оказалась права и – хотя мне это очень не нравится, потому что ты подверглась серьезной опасности – твои действия помогли освободить улицы от целой банды расистских ублюдков.

Констебль сглотнула.

Ким знала, что должна заставить себя произнести слова, которые давались ей с трудом.

– Стейс, ты действовала в соответствии со своим инстинктом, как на твоем месте поступил бы любой хороший коп. А ты и есть хороший коп. И если тебе станет от этого легче, то я горжусь тобою.

По лицу девушки Стоун увидела, что ей полегчало.