Анжела Марсонс - Мертвые души

Ей понадобилась пара секунд, чтобы найти баланс, и после этого она оторвала одну руку от стены, а потом медленно дотянулась до одежды у себя во рту. Материя впитала всю ее слюну, и Вуд сглотнула сухой воздух, пытаясь смочить горло.

Осторожно балансируя комком из одежды, она положила руку с ним себе на плечо, как официант, несущий поднос.

И начала считать до трех, пытаясь сосредоточить все свои силы именно в этом плече.

На счет «три» она со всей силы выбросила комок в воздух, стараясь, чтобы он упал в кусты.

– Порядок? – уточнил Брайант, медленно опуская ее.

– Д… да, – заикаясь, ответила сильно окоченевшая на холодном воздухе Стейси.

Сержант потер ее руки мхом, который он собрал со стены.

– Это поможет отбить запах, – пояснил мужчина, прежде чем отодвинуться от нее. Растирая покрытую мурашками кожу, Вуд слышала, как он шевелится рядом.

Через несколько секунд она почувствовала, как Брайант накидывает ей на плечи свою куртку и застегивает молнию.

Неожиданно ей захотелось безудержно разрыдаться.

Утешая девушку, сержант приобнял ее за плечи.

– Все хорошо, Стейси. Ты прекрасно справилась, – приговаривал он.

Констебль подняла голову и посмотрела в темное небо.

Она смогла выбросить вымокшую в крови одежду из ямы. И теперь ей оставалось лишь молиться, чтобы та упала достаточно далеко. Ради Брайанта и ради нее самой.

Первый удар пришелся лежащему на земле человеку прямо по носу. Из него брызнула кровь, которая испачкала Ким руку.

– Ах ты, гребаный ублюдок! – произнесла инспектор, нанося еще один удар в лицо мужчины и с удовлетворением понимая, что на этот раз попала прямо в глаз. – Да как ты только посмел?! – выкрикнула она – и следующий удар пришелся ему в рот.

Стоун ощутила, как у нее под рукой сломался один из зубов, и поняла, что ее ярость постепенно стихает. Ей просто необходимо было дать выход эмоциям.

– Я… прекратите… – простонал ее противник.

– Заткнись, мерзкий и презренный кусок дерьма! Ты за кого себя принимаешь, Флода? – В голосе детектива звучала угроза.

Она уже не думала о своей карьере. Этот человек обращался с ее коллегой, как с куском мяса, – почему? Кто дал ему такое право?

Ее рука, вновь нацеленная в лицо Дейла Приса, замерла в воздухе. Неожиданно она вспомнила сцену в холле усадьбы Присов. Как старик Прис звал Дейла. Как он отверг помощь Барта.

И внезапно ее мозг взорвался от осознания происшедшего. Омерзение и неуважение, которые Робсон Прис выказывал своему младшему внуку. Упоминание последним «Голодных игр». Его разговоры о соперничестве и о выживании. Попытка отвлечь ее внимание с помощью мотоцикла.

– Твою мать! Так это не ты! – охнула Стоун, и все мгновенно встало на свои места. – Ты не Флода!

Дейл Прис затряс головой, когда она, наконец, отпустила его.

– Прошу вас, инспектор, не убивайте его. Он ведь все-таки мой брат…

– Ну, и кто из нас «несчастный извращенец», а, дедуля? – В голосе Барта слышались триумфальные нотки.

Наконец-то он чувствовал себя главным! Кресло-каталка его деда была намертво привязана к старой решетке, вделанной в стену.

– Ты поставил не на того, дедуля, – усмехнулся Барт, но внезапно вновь увидел в холодных голубых глазах Робсона раздражение, которое видел там всю жизнь. – Ах да, я и забыл! Ты ведь ненавидишь это слово – дедуля ? Никогда не позволял мне так называть себя, когда мы были детьми. Слишком по-детски и слишком игриво… Тебе ведь никогда не хотелось быть чьим-нибудь дедулей, а?

Раздражение в глазах старика сменилось ненавистью, но Барту было все равно. Он слишком долго ждал, когда сможет вот так пообщаться со своим дедом. А кляп во рту старшего Приса означал, что тот не сможет ему ответить.

– Но тогда, давно, ты был прав, дедуля. Когда говорил, что соперничество сделает нас целенаправленными и сильными. И вот, взгляни! – Барт указал на окно. – Полюбуйся на то, что я сделал, – продолжил он, делая шаг в сторону старика. – Ты что, думаешь, что все это организовал твой драгоценный Дейл? Ты думаешь, что драгоценный Дейл смог бы повторить то, что вы сделали давным-давно вместе со стариком Коули? Но, как видишь, мне не понадобилась его помощь, дедуля. Я все сделал сам. Я собрал гостей. Я нашел жертв. Все, что сейчас происходит там, происходит благодаря мне. И знаешь почему?

– И почему же? – раздался голос от порога.

Младший Прис резко повернулся к человеку, который посмел лишить его высшего удовольствия, посмел разрушить картину, которая годами складывалась у него в голове.

– Какого черта ты здесь делаешь?! – зарычал он прямо в лицо Ким Стоун.

Ким сделала шаг вперед и, войдя в комнату, облокотилась о притолоку. Она не отрываясь смотрела на Барта.

Входя, Стоун успела заметить винтовку, прислоненную к дальней стене. Она знала, что ей надо отвлекать на себя внимание негодяя до тех пор, пока не подойдет помощь. Ее единственной целью было не позволить Флоде использовать ружье.

– Все кончено, Барт, – негромко сказала инспектор, стараясь придать своему голосу побольше спокойной уверенности. – Вооруженные полицейские взяли здание в кольцо. Я здесь, чтобы вывести тебя.

Прис-младший посмотрел на своего деда, который выглядел не менее ошеломленным, чем он сам.

– Но прежде, чем мы выйдем, расскажи нам, Барт, ради чего все это? – спросила Стоун. – Расскажи, для чего тебе понадобилось вновь возвращаться к зверствам твоего деда?

Она заметила, как стоящий перед ней мужчина бросил взгляд на винтовку.

Ей показалось, что они оба находятся на равном расстоянии от него.

Надо было продолжать отвлекать внимание Барта.

– Ведь не ради него же ты это сделал, правда? – уточнила женщина.

Ей нестерпимо хотелось броситься через комнату и вытрясти из Приса всю душу. Но Барт был нужен ей живым. Она хотела увидеть его на скамье подсудимых. Хотела каждый день наблюдать за судом над ним и хотела увидеть, как его отконвоируют в тюрьму, где он лично сможет встретиться со всеми черными, азиатами и гомиками, которые будут в ней содержаться.

– А я знаю, почему, Барт. Потому что ты согласен с его расистскими, ксенофобскими взглядами, правда?

Младший Прис медленно кивнул, и детектив увидела в его глазах жуткий холод. И точно такой же холод застыл в глазах его деда. Эти двое были похожи друг на друга больше, чем готовы были в этом признаться.

– Конечно, согласен, – пренебрежительно ответил Барт. – А как же иначе?

Ким поняла, что он впитал эти взгляды с молоком матери. Это был подход к жизни и отношение к ней, которыми его пичкали с самого детства.

– И именно поэтому ты выбрал это омерзительное имя? – спросила инспектор. – Анаграмму имени одного из самых жутких злодеев, которые когда-либо жили на земле?