Игорь Яснов - Мажор. Возврата быть не может

— Поскольку нормальных зацепок у нас нет, остается одно — взять их на живца.

— Каким образом? — засомневалась Родионова. — Срочно найти подходящую старушку?

— Подходящую квартиру я найду, дорогие антикварные цацки тоже. Осталось найти больного и умирающего хозяина. Не обязательно старушку.

— Я уже засветился. Мне нельзя, — мгновенно отреагировал Аверьянов.

— А я не похож на больного и умирающего, — проворчал Королев.

— А по-моему, есть малость, — хихикнул Жека.

— Остаюсь я, — заключила Вика.

— Нет! — почти одновременно выкрикнули Соколовский и Даня.

Дверь кабинета открылась, и вошел хмурый, поникший Пряников. Он обвел привычным недовольным взглядом всех присутствующих, потом подошел к Вике:

— Чего они у тебя горланят? Весело? Родионова, у тебя аспирина нет? Что-то меня знобит с самого утра. Заболеваю, что ли.

Соколовский с интересом посмотрел на начальника отделения, Жека кивнул ему. Даже у Дани одобрительно загорелись глаза. Пряников поймал на себе взгляды сотрудников и недоуменно спросил:

— Что? Вы что на меня так пялитесь? Как вурдалаки на невинную девицу!

Квартира была старая, пыльная, вся в драпировках, тяжелые занавески были не только на окнах, но и на дверных проемах. Все здесь дышало стариной, прошлым веком. Под стать был и Пряников в домашних тапках и пуховом платке Родионовой на спине. Кряхтя и кашляя, он показывал квартиру гостям. Кислицын и Винокуров с большим интересом рассматривали картины, скульптуры, коллекцию оружия на ковре. Пряников старательно опирался на трость и все время поправлял в ухе слуховой аппарат.

— Осторожно! — Пряников предупреждающе поднял руку, когда Кислицын взял в руки вазу. — Третий век. Очень дорогая вещь.

— А вещи вы тоже распродаете? — поинтересовался Кислицын, любуясь вазой. Но поняв, что «хозяин» его не слышит, наклонился к его уху, в котором был слуховой аппарат, и повторил: — Вещи, говорю, тоже распродаете?

— Нет, вещи я забираю с собой, — покачал Пряников головой. — Эту коллекцию собирал еще мой отец, а я ее приумножил.

— А почему такая срочность с продажей? — подошел к ним Винокуров.

— Видите ли, я болен, — сказал Пряников, и эта фраза получилась у него очень натуральной. — Городской климат меня буквально убивает. Врачи в один голос рекомендуют переехать к морю. Я уже присмотрел дом в Сочи.

— Хороший выбор, — одобрил Кислицын.

— Правда, не знаю, как я перенесу перелет, — прокряхтел Пряников. — Кстати, вот ключи. Я завтра ложусь в клинику, небольшая укрепляющая терапия накануне перелета. Человек я одинокий, а вам, возможно, придется показывать квартиру покупателям.

— Спасибо за доверие, — кивнул Винокуров, забирая ключи.

— Если вы все уже осмотрели… У меня режим. Время дневного сна, а вечером я обычно хожу погулять на свежем воздухе. Не знаю, стоит ли сегодня. — Пряников закашлялся.

— Свежий воздух еще никому не вредил. А потом в Красную Поляну, да на лыжи! — улыбнулся Винокуров.

— Эх, ваши бы слова да богу в уши!

Заперев дверь за «риелторами», Пряников наконец выпрямился, устав от сгорбленного хождения, и с наслаждением выгнул спину.

— Соколовский, все слышал? Так что не расходимся. Сидим, ждем.

По сценарию Пряников теперь должен был выманить на себя исполнителя. Наживку они забросили очень аппетитную. Клиника, отъезд. У преступников не было времени на размышления (если Кислицын и Винокуров действительно преступники). Андрей Васильевич добросовестно прогуливался в сумерках по пустынному зимнему двору. Он тяжело опирался на палочку, даже разыграл неплохую по драматургии сцену возле спортивного городка, покачав подвижные части тренажеров и продемонстрировав собственную немощь.

Потом Пряников побрел к одинокой лавочке на краю площадки, которую с большей части двора вообще не было видно. В наушнике прозвучал голос Аверьянова: «Есть человек, идет к вам». Самый опасный момент всей их операции, сейчас никому нельзя было шевелиться. Андрей Васильевич должен был сам принять на себя преступника.

— Внимание, Андрей Васильевич, он за вашей спиной. Идет к вам. Пять метров. Приготовьтесь! Три метра, два, один. Да!

Пряников отклонился и успел перехватить возле своей шеи руку мужчины с зажатым в ней шприцем. Клюкой он зацепил за воротник незнакомца и одним рывком, придерживая его за руку, перебросил преступника через лавку, уронив к своим ногам в снег. Вскочив на ноги, Пряников прижал правую руку незнакомца ботинком, а клюкой надавил на его горло, не давая встать.

— Готов.

Соколовский и Аверьянов подбежали к Пряникову, с восхищением глядя на поверженного противника.

— Вы кто? — В снегу ворочался молодой мужчина, держась рукой за клюку на своем горле. — Я ничего не делал, просто гулял, а этот на меня набросился!

— Это тоже не твое? — Соколовский поднял шприц.

— Первый раз вижу, — стал настаивать мужчина.

— Давайте его в отдел, там разберемся, — приказал Пряников.

— Андрей Васильевич, у нас не так много времени. — Соколовский посмотрел на наручные часы. — Они начнут волноваться, если он не позвонит.

И тут все услышали хрипы. Убийца задыхался, царапал пальцами свое горло и закатывал глаза. Пряников от неожиданности убрал с его горла клюку.

— Врача, прошу вас, — начал хрипеть убийца.

— Звони заказчикам и докладывай, что дело сделано, — велел Соколовский, присаживаясь рядом с мужчиной на корточки.

— Каким заказчикам? Отпустите меня, — простонал мужчина и сделал вид, что потерял сознание.

— Может, он и правда?.. — засомневался Аверьянов.

— Так мы ему сейчас поможем. Укол сделаем. Вот и шприц есть. — Соколовский отвернул шарф на шее мужчины. Тот сразу «пришел в себя» и встрепенулся:

— Не надо! Не надо укол!

— О, и приступ прошел? Или все-таки кольнем для уверенности?

— Не надо… я все скажу!

— Вот это другой разговор. — Жека схватил мужчину за воротник, поднял со снега и бросил на лавку. — Других клиенток тоже ты на тот свет отправлял?

— Я только уколы делал, — уныло ответил мужчина. — Им жить-то оставалось, божьим одуванчикам…

— Заказчики — Кислицын и Винокуров?

— Я фамилий не спрашивал, я только звонил, ну и получал от них деньги и это… шприцы.

— В лицо опознаешь? Указать сможешь? — поигрывая шприцем перед лицом мужчины, спросил Соколовский. Он улыбнулся, видя, как убийца с готовностью кивает. — Звони и говори, что все сделал как надо. И только вякни что-нибудь лишнее… астматик хренов.

Мужчина понуро опустил голову и полез в карман за телефоном.

Несколько раз щелкнул замок, и в темную квартиру вошли двое, шаря по стенам лучами фонариков. Дверь закрылась тихо, без единого звука.

— Слушай, как бы не пришлось лишние ходки делать, — озабоченно сказал Винокуров. — Тут барахла вагон.