Игорь Яснов - Мажор. Возврата быть не может

— Сейчас же, слышишь, сию же минуту чтобы был у меня! — прорычал в трубке голос Игнатьева. — Ты думаешь, тебе все позволено? Нет, сволочь, я тебе покажу, где твое место!

— Сейчас приеду. И не кричите, Аркадий Викторович. Мужчин за пятьдесят истерики не красят.

Игорь сел в машину, и автомобиль буквально сорвался с места, унося его от дома Вики. Стас смотрел ему вслед из старенькой «Лады Калины» и улыбался одними губами. Игорек, Игорек… Купился как ребенок. Он высыпал себе в ладонь несколько таблеток из пакетика и бросил в рот.

Вика готовила чай и поглядывала на Аню. Сестра выглядела вполне спокойной.

— Ань, а к нам кто-то приходил? — спросила Вика как бы между прочим.

— А что? — равнодушно спросила сестра.

— Ну, не знаю… Так приходил или нет?

— Нет, — удивленно ответила Аня. — Просто кто-то адресом ошибся. Ну, то есть к нам никто не приходил — так, в дверь позвонили.

— Кто?

— Какой-то мужик, Вик. Я не знаю. — Аня начал нервничать, встала со стула и подошла к окну.

— Какой? — продолжала твердо допытываться Вика.

— Я окно открою? — тихо сказала Аня, открывая окно и делая глубокий вдох. — Мужик невысокий, короткая стрижка… Обычный, не знаю, что про него сказать. И не понимаю, почему он тебя интересует.

— Соседка его видела, он ей не понравился, — ответила Вика и тут же бросилась к сестре.

Ее опередил Даня. Оттолкнув Вику, он подлетел к окну, едва успев подхватить Аню, которая начала валиться наружу. Он осторожно опустил на пол ее безвольно расслабленное тело.

Когда они уложили Аню в постель и тихонько вышли, Аня подняла голову от подушки и посмотрела на дверь. Потом прислушалась и достала из кармана халатика телефон.

— Привет… — зашептала она в трубку. — Я тебя прошу, не приходи больше! Тебя соседка видела. Они меня прижали — я еле вывернулась. Пожалуйста, поверь мне, я обязательно что-то придумаю! Она возьмет кредит. Я ее уговорю, обещаю! Пожалуйста, потерпи! Я очень тебя люблю…

Игнатьев стоял напротив Соколовского, с трудом сдерживая бешенство.

— Соколовский, ты совсем охренел? Что это за переговоры за моей спиной?

— Жестокий мир капитала — он такой, — наслаждаясь бешенством своего врага, процедил сквозь зубы Игорь. — Ну, раз уж все вскрылось, скажу прямым текстом: я хочу купить помещения, где располагаются ваши продуктовые магазины.

— Ты не имеешь права! — прошипел Игнатьев.

— Конечно, имею. И закон на моей стороне. Я покупаю, владельцы продают.

— Они разорвут сделку.

— Черта с два, — уверенно усмехнулся Соколовский. — А если вы предложите больше, я предложу еще больше, и вы в итоге спасуете, потому что я — молодой и амбициозный, а вы — жадный и злой! А если вы попытаетесь на них надавить, то это уже будет произвол и уголовщина, так ведь?

— Мальчишка! — стиснул зубы Игнатьев.

— Да, вам повезло. Если бы вас так девчонка сделала… Вот позору-то…

Телефон в кармане запищал, и Соколовский полез за ним.

— Сорри.

На экране красовалась эсэмэска от Кати: «Родители ждут нас вечером на ужин. Торопись и не забудь цилиндр и перчатки». Соколовский улыбнулся, глядя в пышущее гневом лицо Игнатьева.

— Извините, но мне пора бежать.

Игнатьев проводил взглядом выходящего из кабинета Игоря, потом сжал кулаки и сел за стол. Одним движением он в бешенстве смахнул со стола на пол и бумаги, и настольные приборы.

«Катя великолепно водит машину», — подумал Игорь, сидя рядом с ней и наслаждаясь полетом по ночной улице.

— Так где же твой цилиндр? — улыбнулась Катя, не поворачивая к нему головы.

— Цилиндр в чистке, перчатки потерял.

— Ладно, — засмеялась девушка. — И так сойдет.

— Я буду просто мил и приветлив.

Подъехав к воротам, Катя посигналила. Панель поползла в сторону, освобождая проезд. Заснеженная территория с елями была сказочной в свете огней и праздничной иллюминации на фасаде дома. Катя взяла Соколовского за руку и потащила за собой. Они потопали ногами, сбивая снег с подошв, потом сбросили пальто, и Катя привела Игоря в комнату на втором этаже. На столе горели свечи, стояла красивая посуда с легкими закусками, вино, коньяк, водка.

— Мама, мы тут! — крикнула Катя.

— Да, да! Иду, — послышался голос, и в комнату вошла мать Кати. Зрелая женщина с длинными волнистыми волосами и мягкими губами.

— Знакомься, мама, — это Игорь.

— Добрый вечер, Вера Сергеевна. — Соколовский сделал легкий полупоклон и вежливо улыбнулся.

— Игорь. Ну да. Конечно. — Вера Сергеевна сложила на груди руки, сжав кисти. — Очень приятно. Вы… простите, Игорь, но глава семейства немного запаздывает.

— Ничего страшного, — сказал Игорь и посмотрел на Катю.

— Можем начать без него, мы же не в театре. А папа присоединится.

Катя замерла и торжественно подняла указательный палец. И тут же все услышали, как внизу хлопнула входная дверь.

— Пап, мы уже тут! — звонким голосом крикнула девушка на весь дом.

Соколовский повернулся к двери и засунул руки в карманы. Аркадий Викторович Игнатьев вошел и замер на месте с рукой, вытянутой вперед для рукопожатия с женихом дочери. Соколовский широко и приветливо улыбнулся:

— Здравствуйте, папа.

Игнатьев держался хорошо. Игорь видел, как он напряжен, но внешне отец Кати ничем не выдавал ни своей неприязни к Соколовскому, ни даже того, что знаком с ним. Игорь и сам чувствовал сильное напряжение. Трудно было сдерживаться, наружу рвалось желание сказать и сделать что-то дерзкое, хотелось унизить Игнатьева.

— Игорь, а чем вы занимаетесь? — осторожно спросила Вера Сергеевна. — Надеюсь, что-то более серьезное, нежели Катины квесты?

— Мама… — Катя недовольно сморщила носик.

— Хочу закрутить собственное дело, — не сводя глаз с Игнатьева, заговорил Соколовский. — Вот сейчас прощупываю почву, ищу помещения для сети супермаркетов.

— Надо же, — напряженно улыбнулась Вера Сергеевна. — Аркадию как раз принадлежит такая сеть!

— Серьезно? — изобразил удивление Соколовский. — Какое совпадение, Аркадий Викторович. Ведь совпадение же?

— Не верю я в такие совпадения, — медленно проговорил Игнатьев, имея в виду совсем другое.

— Вот и я не верю. Хотя… — Соколовский улыбнулся, хотя его улыбка больше была похожа на оскал. — Интересная штука — жизнь! Может, еще партнерами будем?

— Не нуждаюсь! — слишком резко бросил Игнатьев, отчего жена и дочь с удивлением посмотрели на него.

— Пап, ты… устал, да?

— Виноват! — Соколовский примирительно поднял руки. — Давайте про семейное. Где будем жить, сколько у нас будет детей… — Он повернулся к Кате: — Милая, сколько, как ты думаешь?

— Двое? — с немного натянутой улыбкой ответила Катя.

— Да ну, это неспортивно. Один туда, другой сюда, а потом стакан воды некому подать. Я считаю — семь! А что? Красивое число, сказочное! Семь гномов, семь самураев.