Игорь Яснов - Мажор. Возврата быть не может

— Кровь привиделась. Глашка ко мне ночью приходила.

— Аглая? Убитая? — уточнил Жека.

— Во сне. И за собой повела. Показала, где кровушка ее схоронена.

— Так, все! — Королев схватился за голову. — Мать, говори толком, что за кровь, какая кровь? Где кровь?

— Ну как где, — немного изумилась вопросу матушка Наталья. — На орудии убийства.

— Вы знаете, где орудие убийства? — удивился Соколовский.

— Так о чем я вам толкую-то, — уверенно подтвердила женщина.

— Идемте, бабушка, покажете, — решительно поднялся из-за стола Соколовский. Жека вскочил следом, Даня вставал нехотя, с недовольным видом.

Матушка Наталья привела оперативников в подъезд дома, где жила Аглая. Становилось все интереснее и интереснее. Неужели она укажет куда-нибудь под диван, где Гена спрятал свою заточку? Но женщина остановилась на лестничной площадке у окна и заявила, что здесь ее сон закончился, что покойница Глаша во сне довела ее до этого самого места, а потом она проснулась.

Сыщики почесали в затылках, озираясь по сторонам. Спрятать оружие на лестнице, даже если это и обычная заточка, было сложно. Под перила, скотчем? Нет. Под ковриком соседской квартиры? То же нет.

— Парни. Тут что-то есть, — вдруг позвал Жека, открывая оконную раму, — что-то там висит.

За окном действительно висела какая-то старая тряпка. И когда Жека ее вытянул, то на пол со звоном упала блеснувшая серебром заточка с обломленным носиком.

— Так, матушка, — Даня присел на корточки возле самодельного оружия, — спасибо тебе. Дальше мы сами.

Матушка Наталья с опаской посмотрела на заточку, перекрестилась и пошла вниз по лестнице.

— Илья, вы на месте? — набрал эксперта Соколовский. — Нужна срочная экспертиза. Проверить предмет на отпечатки пальцев, взять образец крови… Да, по делу убитой Аглаи. Спасибо. Завезем.

— Ну что? Есть повод пообщаться с сожителем, — снова заворачивая заточку в тряпку, предложил Даня.

Гена сидел в центре кабинета Пряникова, сложив руки на коленях, и смотрел ленивым взором в окно за спиной подполковника.

— Очень скоро с экспертизы придут пальчики, — заверил Андрей Васильевич. — И шансов на добровольное признание не останется.

— Было бы в чем признаваться, — все так же с ленцой в голосе ответил Гена.

— Орудие убийства возле твоей квартиры нашли! — напомнил Даня.

— И? — Гена даже не взглянул на него.

— Вышел. Пырнул. Скрылся в подъезде. Да она еще жива была, когда ты заточку прятал!

— И я сейчас зарыдать и покаяться должен?

— Не видно, чтобы вы сильно по покойной скорбели, — сказал Соколовский.

— А настоящий мужик на людях скорбеть не должен, — повернув голову к Игорю, сказал уголовник. — Что у меня на душе — мое дело. И ничье больше.

— Хорошо. Но помочь вы можете? Кто мог убить вашу жену?

— Не знаю, начальник. Хоть убей.

Допрос прервал телефонный звонок. Пряников взял трубку:

— Слушаю. Так. Так. Понял. Спасибо.

Положив трубку, Пряников посмотрел на Гену и недовольно сказал ему:

— Значит, так, пока свободен. И чтобы уехать не вздумал!

— Ну что вы, товарищ начальник, — спокойно кивнул Гена, вставая со стула. — Мы люди с понятиями. Разбираемся.

— Не его отпечатки? — догадался Соколовский, когда Гена вышел.

— Вообще отпечатков нет. Предъявить не получится. А чем дольше будем давить без фактов, тем больше он будет уверен в своей безопасности. Я этот тип знаю. А анализ крови еще не готов.

— Мне вот все покоя не дает вопрос, — задумчиво сказал Соколовский. — А почему заточка серебряная? Версии есть?

— Ну… — Жека покрутил пальцами в воздухе. — Типа, как пуля? Типа, чтобы нечистую силу — того…

— Или кто-то так маскируется, — добавил прагматик Королев. — Чтобы мы психа искали. Еще вопрос: откуда бабка узнала, где спрятана заточка? Я в вещие сны не верю.

— Главная беда, что у нас мотива нет, — потирая шею, сказал Пряников. — Думайте. Появится мотив — выстроим логику. А за логикой и убийца подтянется.

Когда наутро Соколовский и Жека вошли в отдел, Королев был уже там. Он коротко кивнул им и заявил:

— Не раздевайтесь. Сейчас к сожителю поедем. Пришел анализ крови — принадлежит покойной.

— То есть реальное орудие убийства, — обрадовался Аверьянов. — Это прогресс.

— Реальное. В двух шагах от их квартиры. Пряник считает, он точно что-то знает.

Дверь открылась, и показалось лицо Пряникова.

— Андрей Васильевич, мы с Аверьяновым и Соколовским готовы ехать, — застегивая куртку, доложил Королев.

— Я с вами еду, — недовольно сказал Пряников.

— Да ладно. Попробуем сами разговорить.

— Уже не разговорите, — покачал Пряников головой.

В салоне Аглаи все было разбросано, стол перевернут. И среди всего этого беспорядка лежал труп Гены.

— Все перевернуто, но ничего не взяли, — наблюдая за работой эксперта, сказал Пряников. — Может, и взяли. Мы же не имеем представления о том, что здесь является ценностью, а что нет. А точно уже никто не скажет.

Илья встал на ноги и показал зажатый в пинцете осколок серебристого металла.

— Серебро? Опять? — удивился Даня.

— Конечно, проверить надо, но… — ответил Илья, разглядывая кусочек через лупу. — Думаю, серебро.

— Серийник какой-то. Псих, — проворчал Даня.

— Но если в шкатулке были деньги… И за ними и охотился убийца, то… — стал размышлять вслух Соколовский, расхаживая по квартире. — Убил Аглаю на улице. Может, это было еще и послание мужу. А муж не испугался. Тогда ему заточку подкинул, чтобы мы его забрали. А мы не забрали. Тогда пришел и убил.

— Погоди. — Даня потер лоб. — А мы про заточку от бабки узнали?

— Бабка, кроме как про свой вещий сон, ничего нам больше не сказала и не скажет, — уверенно заявил Пряников. — Упертая, в своем мире фантазий живет.

— Нам не скажет? — задумчиво спросил Соколовский. — А может, ее и не надо спрашивать?

— Что ты имеешь в виду, Игорь? — не понял Пряников.

— Пусть сам покажется тот, кто в ее снах фигурирует и про кого она нам рассказать не хочет. Надо походить с ней по дворам тех домов, откуда жильцы приходили на лекцию к профессору про лунное затмение. И громко всем говорить, вот, мол, живет у вас тут главный свидетель, вы ее берегите, присматривайте за ней, как бы ненароком беды с ней не случилось.

— И что дальше? — спросил Жека.

Даня, а потом и Пряников повернулись к нему и стали смотреть так, как будто что-то прикидывали. Соколовский улыбался и кивал.

— Ребята? Вы чего? — заморгал Аверьянов.

Матушка Наталья заперла входную дверь, накинула цепочку. Тишина ночи не нарушалась никакими звуками, даже машин за окном было сегодня мало. Женщина лежала, завернувшись в одеяло на своей постели, когда дверная ручка входной двери тихо повернулась. Еле слышно щелкнул замок, дверь приоткрылась, и рука с резинкой просунулась в узкую щель. После недолгой возни с помощью хитроумного рычага резинка наделась на головку дверной цепочки. И когда неизвестный снова закрыл дверь, цепочка соскочила и повисла.