Жан-Кристоф Гранже - Присягнувшие Тьме [Литрес]

Еще одно подтверждение того, что Люк все готовил заранее. Когда он посетил Белтрейна, он уже знал, что покончит с собой. Или же он опасался, что его устранят те, кто хотел убить меня?

– Люк Субейра попытался покончить с собой.

– Он выжил?

– Это невероятно, но он был спасен по вашему методу. Он утопился недалеко от Шартра. «Скорая помощь» переправила его в клинику, в которой имеется аппарат искусственного кровообращения. Они применили вашу технику. В настоящее время он в коме.

Белтрейн снял очки. Он массировал веки, и я не видел его глаз. Когда он отнял руку от лица, очки уже были на месте. Он пробормотал мечтательным голосом:

– Необыкновенно, в самом деле… Он был так увлечен историей Манон. Значит, его спасли таким же образом. Ваше дело принимает фантастический оборот, не правда ли?

Я ответил вопросом на вопрос:

– А имя Агостины Джедды вам что-нибудь говорит?

– Нет.

– Раймо Рихиимяки?

– Нет. Кто они? Подозреваемые?

– Пока еще рано говорить об этом. Череда преступлений. Череда преступников. Но за всем этим стоит одна правда.

– Вы полагаете, что Люк открыл эту правду?

– Я уверен.

– Это толкнуло его на самоубийство?

– Абсолютно точно.

– И вы идете по тому же пути?

– Не опасайтесь. Я не камикадзе.

Я открыл дверь. Белтрейн присоединился ко мне на пороге. Он был мне по плечо, но в два раза шире меня.

– Если вы найдете Манон, известите меня.

– Обещаю.

– Обещайте мне кое-что еще. Будьте с ней поделикатнее. Она очень… уязвимая молодая девушка.

– Клянусь вам.

– Очень прошу вас. Случившееся с ней в детстве наложило отпечаток на всю ее жизнь.

Его заботливость начинала меня раздражать. Я сухо ответил:

– Я вам сказал: я знаю ее досье.

– Вы не все знаете.

– Что?

– Я должен вам открыть одну вещь, которой я никому не говорил. Даже ее матери.

Я отпустил дверную ручку и вернулся в комнату, тщетно пытаясь поймать взгляд врача за непроницаемыми, как маска, стеклами.

– Когда Манон поместили ко мне в отделение, мы провели полное обследование.

– И что?

– Она не была девственницей.

Кровь застыла у меня в жилах. Кольца змеи продолжали сжиматься. Мною овладела новая идея. Теперь я вообразил Казвьеля и Мораза в шкуре ужасных растлителей. Это они, и только они, растлили Манон. «За тобой гонится дьявол» – речь шла именно об этих подлецах. Они на нее влияли. Они давали ей сатанинские предметы. Они ее изнасиловали.

– Спасибо за доверие, – сказал я без выражения.

Пересекая подсвеченный фонариками японский сад, я продолжал соображать. Если Сильви Симонис знала о совращении дочери, она вполне могла увидеть в этом происки не человека, а самого Сатаны.

Следовало обыскать квартиру Манон Симонис. Хотя бы для формы. Но прежде мне надо было уладить другое небольшое дельце. Кроме Сарразена, мне солгал еще кое-кто. Та, что всегда знала правду о Манон и все же заставила меня плутать во тьме: Марилина, директриса приюта Богоматери Благих дел. Я все еще слышал ее голос, говоривший, что Сильви была прощена.

Марилина знала все. Она была рядом с Сильви во время ее покаяния, когда та удалилась в приют Богоматери Благих дел. Я набрал ее номер и после трех звонков услышал гнусавое:

– Алло! Кто говорит?

Мне представились ее глаза-устрицы и черная пелерина.

– Матье Дюрей.

– Что вам нужно?

– Воссоздать один эпизод. Я не люблю оставаться в дураках.

– Я вам все сказала. Сильви Симонис провела у нас три месяца. Смерть ее девочки…

– Мы с вами оба знаем, что Манон не умерла.

Последовало молчание. В сотовом отчетливо слышалось ее дыхание. Затем она произнесла усталым голосом:

– Свершилось чудо, вы понимаете?

– Это ничуть не оправдывает Сильви.

– Не мне судить. Она мне все рассказала. В то время она постоянно боролась с силами… ужасными.

– Я тоже знаю эту историю. Ее версию этой истории.

– В Манон вселился дьявол. И он же толкнул Сильви на преступление. Бог спас их обеих!

– Когда Манон очнулась, какая она была?

– Преображенная. Все признаки одержимости как рукой сняло. Но следовало держаться настороже. Вы помните книгу Иова? Сатана сказал: «Я ходил по земле и обошел ее». Дьявол всегда здесь. Он бродит.

И теперь самый главный вопрос:

– Где теперь Манон?

– Она живет в Лозанне.

– Нет. Я хочу сказать: в данный момент.

– Разве ее там нет?

Было очевидно, что она не притворяется. Опять тупик. Я сменил тон:

– Вы хорошо знаете Манон?

– Я видела ее иногда в Лозанне. Она отказывалась переезжать через границу.

– Она хоть иногда ездила куда-нибудь? В загородный дом? К своим друзьям?

– Манон не путешествовала. Манон всего боялась.

– У нее был жених?

– Этого я не знаю.

Я помолчал, предвидя, насколько жестоким будет мой следующий вопрос:

– Как вы думаете, она могла убить свою мать?

– Вы знаете виновного. Это Сатана. Он вернулся, чтобы отомстить.

– При помощи Манон?

– Я не знаю. Я ничего не хочу знать. Это вы должны разобраться. Вам надлежит уничтожить зверя, поселившегося в душах.

– Я вам перезвоню.

Я повернул ключ зажигания и направился к центру города, где находилась квартира Манон. Через несколько минут мой мобильник завибрировал.

Я посмотрел на экран. Номер Люка. Я не успел сказать «алло».

– Мне надо тебя видеть. Это срочно.

Торопливый голос Лоры. Я подумал, что случилось самое страшное.

– Что происходит? Люк не…

– Нет. Его состояние все время стабильно. Но я хочу тебе кое-что показать.

– Скажи что.

– Не по телефону. Мне надо тебя видеть. Ты где?

– Я не в Париже.

– Когда сможешь быть у меня?

Тон не допускал никаких отговорок. Я прикинул. Манон не оставила никаких зацепок. Обыск в ее квартире ничего не даст. Я посмотрел на часы: 14.40.

– Я могу быть у тебя к вечеру.

– Жду.

Под пасмурным небом я подкатил к центральному вокзалу и вернул взятую напрокат машину. Скоростной поезд отходил на Париж в 15.20. Я купил билет и отправился в первый класс. Я опасался этого путешествия. Меня снова начнут одолевать наваждения. Я забился в угол и сосредоточился на объяснениях Белтрейна. Да, возвращение Манон к жизни было чудом, но в ее спасителе не было ничего божественного или колдовского. Он носил зеркальные очки и кроссовки.

Продолжая размышлять на эту тему, я в конце концов заснул. Когда проснулся, мы были уже всего в получасе езды от Парижа. Меня снова охватила тоска. Мысль о Манон доводила меня до тошноты. Ангел или демон? Я не мог оставаться в неизвестности. Чего бы мне это ни стоило, я должен ее отыскать.

Лионский вокзал, 19 часов

Я забежал в агентство проката автомобилей и выбрал «ауди-А3», чтобы не изменять своим привычкам. Направление: улица Шангарнье.