Андрей Кивинов - Умирать подано

Содержание оказалось весьма любопытным, скорее от Артема ожидали пафосных слюней, как это случается в аналогичных ситуациях. Еще в самом начале статьи автор предупредил, что несет полную ответственность за публикуемые материалы и готов отстаивать свою точку зрения где угодно, так как располагает всеми необходимыми документами.

И совсем уж никто не мог предположить, что речь в статье пойдет вовсе не о покушении на автора, а об убийстве господина Леопольда Салтыкова. Мастерство слога и, главное, вполне правдоподобная фактура не оставляли сомнений в подлинности тех или иных утверждений. Карасев резал правду-матку с плеча, не пряча героев под инициалами с точкой.

«Кто такой Салтыков? Господин, одурачивший полгорода с молчаливого благословения нынешних властей. Господин, чрезмерно любивший женщин одноразового употребления. Господин, чье прошлое скрыто синим туманом, а Дорога к власти отмечена цепью загадочных трагедий…

Но хватит! О покойных – только хорошее. Чтобы не встречались. Давайте лучше о живых. Господин Салтыков был застрелен неким Сергеем Анохиным по кличке «Вентилятор», возглавляющим несколько охранных структур и находящимся нынче в розыске, а может, даже и на том свете. Зная страсть Леопольда к женщинам, Анохин использовал в качестве инструмента некую наркоманку по имени Вероника, подложив ее в койку к ничего не подозревающему чиновнику. Салтыков находился в добрых отношениях с Вентилятором, их знакомство уходило корнями в начало девяностых. Вероника, ныне тоже покойная, усыпляет бдительность клиента посредством сонных капель, а Анохин беспрепятственно доводит дело до конца, инсценируя впоследствии ограбление.

Кто же, кто заказал песню «Дорога в облака» для Леопольда Салтыкова? А давайте подумаем вместе. Салтыков держал в руках все ключи от банковских сейфов, где хранились и приумножались похищенные им средства. Все рассуждения что он был «серым кардиналом», оказались беспочвенными. Возможно, он и располагал компроматом на мэра, но не в большем объеме, чем другие чиновники. Салтыков был обычным ворюгой, и не стоит придавать ему облик святоши. Единственный вопрос, который пока остается открытым, – куда должны были пойти украденные миллионы? На избирательную кампанию, на счастливую старость? Можно точно сказать, что не на защиту негров от СПИДа и не на постройку храма Пуки-вуки в Центральной Африке…»

Затем с неподдельным гневом Артем направил свое острое перо в сторону главного конкурента мэра – Аркадия Викторовича Боголепова. Ага, попался, народный любимец! Косоворотка и кирзачи – это еще не близость к народу. Что это ты за денежки раздаешь? Не те ли самые денежки? Салтыковские? Те самые, те! На денежках ведь не написано, чьи они. И уж не твой ли помощник Русланчик Мухаев попросил Анохина «помочь» с Салтыковым? Ведь Мухаев с Анохиным – друзья детства и юношества, вместе ковер. борцовский топтали.

И обошлась помощь чисто по себестоимости – пять тысяч долларов. Так сказать, номи-. нально, ведь главная награда ждала Вентилятора после победы Боголепова на выборах – режим наибольшего благоприятствования и послабления на деловом рынке Новоблудска…

«А теперь, уважаемые горожане, делайте выводы. Получите ли вы обещанный остаток украденных у вас кровных? Можно ли доверять власть человеку, идущему к ней по трупам? В больнице умирает молодой следователь прокуратуры Павел Орешкин, расследовавший дело Салтыкова и вышедший на след убийц. Как только я получаю материалы, в меня стреляют. Кровь превращается в „Пепси-колу“, пуля и нож – единственный аргумент обезумевших политиков, зовущих нас в средневековье!..»

Финал журналистского расследования украсили цитаты от классиков и статьи от уголовного кодекса.

Наверное, если бы «Вечерний Новоблудск» за-бабахал подобную статью менее известной личности, чем Артем Карасев, это не вызвало бы особого шума. Мало ли кто хочет в очередной раз утопить в дерьме народного заступника? Но Артем, во-первых, был человеком, которому верили, во-вторых, он никогда не отличался любовью к нынешней администрации, открыто поддерживая оппозицию. Статья к тому же была подана умело, никто не заподозрил автора в том, что он просто переметнулся в противоположный лагерь. И то – дерьмо, и это – дерьмо, но какое сильнее воняет – выбирать вам, дорогие земляки. Выбирайте.

Тираж газеты разошелся за пару часов. Аркадия Викторовича Боголепова публикация Застала по пути на одну из последних предвыборных встреч с избирателями – заключенными следственного изолятора. Кандидат хотел выслушать жалобы на условия содержания, поговорить за жизнь и пообещать в случае прихода к власти поднять уровень тюрьмы до шведских критериев, обеспечив заведение спортзалом, игротекой, большим прогулочным двориком и даже двухместными номерами. Только, братва, голосуй.

В пути ему на трубку позвонил Мухаев и рассказал о Карасеве. Аркадий Викторович остановил машину и приказал охраннику сбегать за газетой. Прочитав статью, скомкал «Вечерний Новоблудск» и велел разворачиваться. Ничего страшного, пара тысяч голосов уркаганов большой роли не сыграют.

Перед штабом его уже ждала съемочная бригада телевидения, несколько журналистов и пара паппарацци. В ответ на просьбу прокомментировать статью Боголепов согнул руку в локте и летящей походкой прорвался сквозь строй прессы в свои предвыборные апартаменты. Жест был зафиксирован, и довольные папарацци умчались проявлять пленки.

Аркадий Викторович обиделся до злобы. Не столько из-за возможных последствий и потерянных голосов, сколько из-за человеческой подлости, коварства и предательства. «Убью», – думал он, пребывая в состоянии аффекта. Мухаев как всегда вежливо поднялся.

– Что это?!! – кандидат рявкнул так, что в актовом зале прекратилось пение. – Откуда этот урод, в жопу раненный, все узнал?! Твоя работа?! Кому продался?!

Мухаев в любой ситуации сохранял хладнокровие.

– Успокойтесь, Аркадий Викторович, держите себя в руках, чтобы потом не валяться в ногах. Это не моя работа. Никаких других аргументов я приводить не собираюсь.

Спокойный голос помощника сбил боевой настрой шефа.

– Я попытаюсь разобраться, – продолжал Мухаев.

– Вырви у этого писаки глотку! Что там еще у него за материалы?! Ты, кстати, сказал, что заплатил за Леопольда червончик. Это как понимать?

– Вы кому доверяете, Аркадий Викторович? Мне или Карасеву?

– Я теперь никому не доверяю.

– Напрасно. Сядьте и успокойтесь. Сейчас подойдет адвокат, я уже вызвал. Составим иск в суд о клевете и оскорблении. Затем сделаете заявление для прессы. Текст уже готовят. Больше никаких комментариев. Карасевым я займусь.