Жорж Сименон - Мегрэ у министра

Комиссар в общем-то очень мало знал о Нику и его фирме. Ходили слухи, что у Совгрена до того, как лет двенадцать назад его сестра вышла замуж за Нику, не было ни гроша: единственное, что он имел, это имя. Сейчас у него была контора на авеню Республики, недалеко от конторы Нику. Она была огромных размеров, с роскошной обстановкой, и Совгрен проводил там целые дни, поджидая каких-нибудь ничего не значащих посетителей, которых к нему направляли, чтобы чем-нибудь занять.

Если Маскулен открыто принимает его за своим столом, значит, у него есть на это серьезные причины. А может быть, и мэтр Пинар присутствует здесь, потому что защищает интересы Совгрена?

Редактор одной из газет, выходя, остановился возле Мегрэ и пожал ему руку.

— По делу? — спросил он.

И так как комиссар сделал вид, что не понял, редактор добавил:

— Не помню, чтобы когда-нибудь встречал вас здесь.

И он выразительно посмотрел в сторону Маскулена.

— Не знал, что Уголовная полиция занимается такого рода делами. Вы нашли Пикмаля?

— Еще нет.

— Все еще ищете отчет Калама?

Это было сказано таким насмешливым тоном, будто отчет Калама существовал только в воображении некоторых людей и Мегрэ никогда не суждено его найти.

— Ищем. — Мегрэ предпочел ограничиться таким ответом.

Журналист хотел что-то сказать, но решил промолчать и, приветственно махнув рукой, поспешно вышел. В тамбуре он почти столкнулся с входившим человеком, которого Мегрэ мог бы и не заметить, если бы не провожал взглядом своего собеседника.

Собираясь открыть уже вторую дверь, человек этот через стекло увидел комиссара, и на его лице отразилось странное смятение. Мегрэ он знал много лет, и ему пришлось бы с ним поздороваться. Он уже было собрался это сделать, но, бросив нерешительный взгляд в сторону Маскулена и, вероятно, надеясь, что Мегрэ не успел его узнать, внезапно повернулся и исчез.

От Маскулена, сидевшего в своем углу, не ускользнула ни одна деталь этой сцены, хотя на его лице игрока в покер ничего не отразилось.

Зачем Морис Лаба приходил в «Камбалу» и почему обратился в бегство, увидев Мегрэ?

В течение лет десяти он служил в одном из отделов на улице Соссэ, и был даже такой период, правда, короткий, когда говорили, что он имеет влияние на министра.

И вдруг стало известно, что он подал в отставку, но не по собственному желанию, а чтобы избежать более серьезных неприятностей.

Потом он стал вращаться среди людей, которые посещают такие места, как «Камбала». Он не открыл, как это делали другие в его положении, частное сыскное агентство. Никто не знал, чем он занимается и на какие средства живет. Кроме жены и детей, он содержал любовницу моложе его на двадцать лет, которая, должно быть, обходилась ему недешево.

Мегрэ даже не смог насладиться дьеппской камбалой, как она того заслуживала, потому что в этом инциденте с Лаба было над чем подумать. Не естественно ли предположить, что бывший полицейский пришел в «Камбалу», чтобы встретиться именно с Маскуленом?

Лаба был из тех людей, которым можно поручить любое сомнительное дело. Кроме того, у него, вероятно, сохранились друзья на улице Соссэ.

Может быть, ретируясь, он надеялся, что Мегрэ не успел его узнать? И, возможно, Маскулен, которого комиссар в тот момент не видел, сделал Лаба знак уйти.

Было бы Лаба за сорок, был бы он полнее и курил бы сигары, комиссар не усомнился бы, что нашел человека, который увел Пикмаля и побывал на бульваре Пастера и на улице Вано.

Но Лаба было лет тридцать шесть. Он был корсиканец и, как все корсиканцы, худощав и невысок ростом. Чтобы казаться выше, он носил обувь на высоких каблуках, кроме того, у него были черные закрученные вверх усы, и, Наконец, он беспрерывно курил сигареты, о чем свидетельствовали его пожелтевшие пальцы.

И все же его появление сразу повернуло мысли Мегрэ в другом направлении, и он стал ругать себя за то, что пошел по неправильному пути. Сюртэ сбила его с толку.

Когда-то Лаба служил там, но теперь больше не является ее сотрудником. В Париже есть еще несколько десятков бывших полицейских, от которых Сюртэ вынуждена была в свое время избавиться по более или менее схожим причинам.

Мегрэ тут же решил, что должен немедленно получить список этих уволенных полицейских. Стоило бы сразу позвонить Люка, чтобы он занялся этим делом, но, как ни странно это может показаться, комиссар не решался пройти через зал под насмешливым взглядом Маскулена.

Маскулен, не заказавший десерта, уже пил кофе. Мегрэ тоже не заказал десерта, а попросил кофе с коньяком. Он сидел, набивал трубку и старался восстановить в памяти лица людей с улицы Соссэ, которых он знал. У него было такое ощущение, словно на кончике языка вертится какое-то имя, а он все не может его вспомнить.

С той минуты, когда ему впервые сказали о полном мужчине и особенно когда упомянули о сигаре, что-то зашевелилось в его памяти.

Мегрэ до такой степени погрузился в мысли, что даже не заметил, как Маскулен встал, вытер салфеткой губы и что-то сказал своим сотрапезникам. Если говорить более точно, то он видел, как Маскулен, встав, отодвигал стул, чтоб освободить проход, и размеренным шагом направился к нему, но все это как будто проходило мимо его сознания.

— Вы разрешите, комиссар? — произнес Маскулен, берясь за спинку стула, стоящего против Мегрэ. Лицо его было серьезно, лишь слегка подергивался уголок рта, вероятно, от нервного тика.

На мгновение Мегрэ растерялся. Такого оборота он не ожидал. Он впервые слышал голос Маскулена, низкий, очень приятного тембра. Говорят, что именно из-за голоса — лицо у Маскулена нехорошее, жесткое, как у Великого инквизитора, — в тот день, когда ожидается его выступление, некоторые дамы стараются достать приглашение на заседание Палаты.

— Какое странное совпадение, что вы пришли сегодня сюда. Я собирался вам звонить.

Мегрэ оставался невозмутимым, пытаясь, насколько возможно, усложнить задачу Маскулену, но депутат, казалось, нисколько не был обескуражен его молчанием.

— Я только что узнал, что вы занимаетесь Пикмалем и отчетом Калама. — Маскулен говорил вполголоса, так как на них уже смотрели из-за многих столов. — Я могу не только предоставить вам важные сведения, но, полагаю, даже обязан сделать официальное заявление. Пожалуй, вам придется сегодня же послать одного из ваших инспекторов в Палату, чтобы записать его. Где меня найти, ему укажет любой.

Мегрэ все еще сохранял полную невозмутимость.

— Дело касается того самого Пикмаля, с которым мне довелось встретиться на прошлой неделе.

У Мегрэ в кармане лежало письмо Маскулена, и тут до него дошло, почему у депутата появилась потребность поговорить с ним.