Алексей Макеев - Испанский капкан

Гуров знал, что единственный аргумент, каким он располагает, – это внезапность. Больше ему просто нечего было предложить. Поэтому он просто подошел к парню вплотную и, взяв его за правую руку, широко улыбнулся и сказал самым благожелательным тоном:

– Слушай, друг, ты здорово поешь! И девушке нравится, я вижу. Продолжай, друг! А мне одолжи на полчасика свой тарантас, ладно? Я догоню эту бешеную бабу – и сразу назад. Ну как, договорились?

Парень замолчал и выпучил на Гурова глаза. Он был похож на небритого ангела, внезапно упавшего с небес на грешную землю. Гурову стало стыдно за то, что он так бесцеремонно вторгается в чужую счастливую жизнь, но остановиться он уже не мог – азарт охотника охватил его.

– Ты не понимаешь по-русски, – нетерпеливо добавил Гуров. – Ну, это не беда! Ты меня как мужик пойми! А тебе, чтобы серенады петь, мотоцикл пока не нужен, как я понимаю?

С этими словами Гуров резким и ловким движением вывернул руку парню таким образом, что тот вдруг оказался в совершенно беспомощном положении – и Гуров безо всяких усилий как бы снял его затем с седла. Несчастный влюбленный был так ошарашен, что не издал ни одного звука. Зато девушка на балконе ахнула и разразилась горячей негодующей тирадой – эхо ее пронзительного возмущенного голоса разносилось по всей округе, перекрывая звуки ночного порта. Гуров не стал ждать, пока появятся новые свидетели, аккуратно свалил парня на асфальт, прыгнул в седло мотоцикла и с полоборота завел мотор. «Сузуки» заревел и помчался стрелой подальше от опасного места. Гуров только успел заметить полыхнувший у него над головой красный сигнал светофора на пустом перекрестке.

«Ну, это по-русски, – успел он подумать, проскакивая на красный свет. – Тут у нас всегда преимущество. Пока они будут дожидаться разрешения, мы уже будем набирать фору. Так уж мы устроены, и ничего, видимо, с этим не поделаешь…»

Здесь он был не совсем прав, потому что, несмотря на все преимущества, фора пока была на стороне загадочной Эвелины. Ее серебристый автомобильчик затерялся где-то в лабиринте кривых улочек острова, и Гурову нужно было очень постараться, чтобы найти его.

Ему помогло то, что Рокамболь был отнюдь не столицей. Здесь привыкли рано ложиться и не слишком любили ночную жизнь. Улицы были практически пусты. Даже полицейских машин не наблюдалось. Только светофоры с педантичной настойчивостью чередовали свои сигналы на перекрестках.

В таких условиях у Гурова были шансы. Он мчался наугад, но его направляли интуиция и здравый смысл, и через некоторое время он нашел автомобиль Эвелины. Как это ни смешно, но Гуров нагнал его именно на перекрестке, где островитянка послушно дожидалась зеленого сигнала светофора, несмотря на то, что ни справа, ни слева от нее не двигалось ничего крупнее москитов.

Она, похоже, не встревожилась даже тогда, когда за кормой у нее появился сверкающий мотоцикл. Ей и в голову не приходило, что для Гурова, привыкшего разыскивать преступников в безграничных и запутанных московских лабиринтах, Рокамболь может быть чем-то вроде детской головоломки.

Эвелина спохватилась, только когда Гуров подъехал совсем близко и вежливо постучал пальцем в боковое стекло автомобиля. Эвелина дернула своей гордой испанской головкой, уставилась на Гурова огромными черными глазищами, и ее красивые правильные черты исказились от досады и страха. Она мигом забыла про зеленый и красный свет и ударила по газам, намеренно задев Гурова задним крылом машины. Он услышал неприятный треск, увидел, как посыпалась на асфальт краска, и выругался.

«Вот так попали! – подумал он. – Эта стерва, кажется, ни перед чем не остановится. А мотоцикл, между прочим, чужой!..»

Испытывая крайне неприятные чувства, Гуров тем не менее выправил отброшенный с курса мотоцикл и снова устремился в погоню. Теперь все было всерьез.

Эвелина немедленно забыла о том, что находится в колыбели цивилизации и порядка. Она увеличила скорость до опасного предела и принялась наворачивать круги по замершим улицам, пытаясь оторваться от Гурова. Она сворачивала в самых неожиданных местах, проскакивала через темные спящие рынки, опрокидывая пустые прилавки, перемахивала через горбатые мостки, под которыми струилась темная вода. Гуров даже не предполагал, что в городе так много речушек. Вообще, несмотря на свою относительную невеликость, городок показался ему чересчур запутанным и сложным для вождения. Выручало только одно – хозяйка «Эстреллы» сама не слишком хорошо ориентировалась на местности. Во всяком случае, впечатление у Гурова сложилось именно такое. В ее перемещениях по спящим улицам ощущалось что-то хаотическое. Складывалось впечатление, что она сама не знает, куда спрятаться. Больше всего ей хотелось, наверное, смыться из города и вообще с острова, но это было слишком сложно в такой час.

Ночные гонки не вызывали никаких проблем. Ни разу Гурову не попался на пути эквивалент домашнего гаишника, ни разу из подворотни не выскочил под колеса кот, и даже ничего отдаленно похожего на аварию не случилось. Повреждение, которое получил мотоцикл Гурова в самом начале, так и оставалось пока единственным. Вызывало беспокойство состояние бензобака – Гурову показалось, что бензина у него остается совсем немного. Мысленно он выругал небритого влюбленного. Из-за его беспечности Гуров мог упустить Эвелину. Главное – ему никак не удавалось блокировать движение автомобиля. В городе он ориентировался еще хуже, и все, что ему удавалось, это держать примерно равную дистанцию с убегающей машиной.

Не известно, сколько бы все это продолжалось, но в один прекрасный момент женщина въехала на своей малолитражке под какую-то мавританскую арку, в темноту какого-то двора – видимо, проходного – и там внезапно остановилась. Гуров влетел следом на мотоцикле, увидел застывший серебристый силуэт и тоже остановился.

«Наконец-то возобладал разум, – с облегчением подумал он. – Свяжешься с женщиной и сам живешь одними эмоциями. Был ли вообще какой-нибудь смысл в этой погоне? А что, если она ни бельмеса не понимает по-русски? Нет, не может быть!.. Любовник должен был научить ее хотя бы паре слов. А мне бы лишь бы втолковать ей, что я – друг…»

Размышляя так, Гуров слез с мотоцикла и заторопился к автомобилю, который стоял на другом конце дворика. Прямо за ним виднелась еще одна арка – значительно уже первой. Автомобиль там явно не прошел бы, и Гурова это успокоило. Он предполагал, что из машины женщина не выйдет, но этого ему и не нужно было. Ему нужно было, чтобы она хотя бы выслушала его, чтобы поняла – он ей не враг.

Гуров прошел мимо небольшого фонтана, оправленного в белый мрамор. Струя кристально-прозрачной воды с мягким плеском разбегалась по каменным скатам. Откуда-то тянуло тонким ароматом цветущих роз. Романтическое было место – как раз для свиданий.