Роберт Дугони - Могила моей сестры

Потом обернулся и направил взгляд на Трейси.

Она ощутила прилив адреналина. Пот катился с ее висков и стекал под рубашку.

Каллоуэй подошел и без слов протянул ей пакет с вещественным доказательством. Трейси взяла его, но не сразу взглянула на содержимое. Она продолжала смотреть в лицо Каллоуэю, пока шериф не отвел глаз.

А когда увидела, что раскопала Келли Роза, у нее перехватило дыхание.

Трейси стало плохо. Она не нашла Сариных сапог ни на крыльце, ни в прихожей. Сара не отвечала, когда Трейси взбежала по лестнице, зовя ее. Сара не спала в постели и не принимала душ. Она не завтракала на кухне и не смотрела телевизор в общей комнате. Сары не было дома. И не было никаких признаков, что она была здесь.

– Ты в порядке? – Бен протянул руку через кабину и дотронулся до ее плеча, но она никак не отреагировала, глядя в окно, на склон горы и обломки глинистого сланца на обочине дороги.

– Вон там, – сказал Бен, когда они обогнули очередной поворот.

У склона, спускавшегося к зарослям Северых Каскадов, стоял ее синий «Форд». Он выглядел брошенным.

Бен развернулся, поставил машину рядом с внедорожником Роя Каллоуэя и заглушил двигатель.

– Трейси?

Она чувствовала себя парализованной.

– Я же говорила ей не сворачивать на местную дорогу. Говорила, чтобы ехала по федеральному шоссе, как мы приехали. Ты слышал, как я ей говорила.

Он наклонился к ней и сжал ее руку.

– Мы найдем ее.

– Почему она всегда такая упрямая?

– Все будет хорошо, Трейси.

Но страх, охвативший ее, когда она спешила из комнаты в комнату в доме родителей, давил все сильнее. Трейси открыла дверь машины и вышла на грязную обочину.

Становилось все теплее, асфальт был сухой, не сохранив и намека на вчерашний вечерний ливень. Когда Трейси подходила к машине, вокруг плясали и жужжали насекомые.

От слабости и головокружения она споткнулась, и Бен поддержал ее. Обочина здесь казалась у 2 же, а откос круче.

– Может быть, она поскользнулась? – спросила Трейси Роя Каллоуэя, подойдя к его машине.

Шериф протянул руку за запасными ключами.

– Мы разберемся с этим в свое время, Трейси.

Она отдала ему ключи.

– Что с ней не так?

Она ожидала спущенного колеса, или вмятины на кузове, или что будет поднят капот, говоря о проблеме с двигателем, что было маловероятно. Их отец с религиозным рвением ухаживал за машинами.

– Это мы выясним, – сказал Каллоуэй.

Натянув синие латексные перчатки, он открыл дверь. На полу в машине остался пакет из-под чипсов и бутылка из-под диетической колы – Сарин завтрак в тот день, когда они поехали на соревнования.

Трейси тогда устроила ей выволочку за то, что та питается всякой дрянью. Светло-голубая флисовая толстовка Трейси осталась скомканной на узком сиденье, куда она ее положила. Она посмотрела на Каллоуэя и покачала головой.

Все выглядело так, как ей запомнилось. Каллоуэй перегнулся через баранку, вставил ключ зажигания и повернул. Мотор зачихал. Потом замолк. Шериф посмотрел на приборный щиток.

– Бак пуст.

– Что? – спросила она.

Каллоуэй отстранился, чтобы Трейси могла заглянуть.

– Бензин кончился.

– Этого не может быть, – сказала она. – Я заправлялась в пятницу вечером, чтобы не заправляться утром.

– Может быть, прибор не показывает, потому что двигатель неисправен? – предположил Бен.

Каллоуэй вынул ключ и подошел к машине сзади. Трейси и Бен пошли за ним. Тонированное стекло не давало видеть, что в трейлере.

– Вам бы отвернуться. – сказал Каллоуэй сзади.

Трейси покачала головой. Бен обнял ее рукой за плечи. Каллоуэй отпер дверь-навес и заглянул внутрь, прежде чем поднять ее. Потом опустил задний откидной борт. И снова все оставалось вроде бы так, как запомнилось Трейси. Их тележки были закреплены у стен. На полу валялся ее плащ вместе с сапогами и красным шейным платком.

– Разве это не ее шляпа? – Каллоуэй указал на коричневый стетсон.

Ее. Тут Трейси вспомнила, как нахлобучила ей на голову свой черный стетсон.

– На ней была моя.

Каллоуэй стал поднимать дверь.

– Можно мне войти? – спросила девушка.

Шериф отступил назад, и она забралась внутрь, не зная сама, что искать, но с ощущением той же тревоги, какую испытывала, когда они уезжали прошлым вечером, словно что-то забыла. Она отперла тележки. Ружья и винтовки стояли в порядке стволами вверх, как бильярдные кии. Сарины пистолеты лежали во внутреннем выдвижном ящике, патроны в отдельном запертом ящичке. Во втором выдвижном ящике, где сестра держала значки с других соревнований, Трейси нашла фотографию, на которой Дикий Билл [9] Дикий Билл Хикок – американский герой Дикого Запада. вручает ей серебряную пряжку, а рядом стоит Сара вместе с занявшей третье место. Она засунула фотографию в задний карман, взяла плащ и проверила карманы.

– Нет, – сказала Трейси, вылезая.

– Чего нет? – спросил Каллоуэй.

– Чемпионской пряжки. Вечером, перед тем как уехать, я отдала ее Саре.

– Ну и что? – не понял шериф.

– Зачем бы ей брать пряжку, если она не взяла пистолеты? – спросил Бен.

– Не знаю. Это просто…

– Просто что?

– Я хочу сказать, ей не было смысла брать пряжку, если только она не собиралась вернуть мне ее утром, верно?

– Она ушла пешком, – сказал Каллоуэй. – Ты хочешь это сказать? Она подумала, что взять с собой, и потом ушла.

Трейси посмотрела на пустынную дорогу. Белая разделительная линия огибала холм и скрывалась за поворотом.

– Так где же она?

Серебряное покрытие утратило свой блеск, но остались четко видны изображение девушки в ковбойской шляпе с двумя револьверами одинарного действия в руках и надпись по краю:

1993 Чемпион штата Вашингтон

Они нашли пряжку.

Они нашли Сару.

Переполнявшее ее чувство удивило Трейси. Это была не горечь или чувство вины. Это было даже не сожаление. Это была злоба, которая пропитала ее, как яд. Она знала. Она всегда знала, что исчезновение Сары было совсем не тем, во что все хотели верить. Она знала, что за ним кроется нечто большее. И теперь у нее было ощущение, что она может наконец это доказать.

– Финлей. – Голос Каллоуэя прозвучал так, будто исходил из дальнего конца какого-то длинного туннеля. – Уведи ее отсюда.

Кто-то коснулся ее локтя. Трейси отодвинулась:

– Нет.

– Вам нет нужды в этом участвовать, – сказал шериф.

– Однажды я уже ее оставила, – ответила она, – и снова не оставлю. Я останусь. До конца.